Николай Кузаков - Рябиновая ночь

Алексей посмотрел на телефон. Снял трубку, подержал, положил на место, махнул рукой: решил съездить в эти колхозы. Но распахнулась дверь, стремительно вошла Нина Васильевна.

— Ну, здорово, председатель.

— Здравствуйте, Нина Васильевна. Садитесь.

Нина Васильевна села за приставной стол, окинула внимательным взглядом Алексея.

— Алеша, никак, куржаком виски тронуло?

— Малость прихватило. Видно, не на пользу пошел председательский хлеб.

— А в хлебе ли дело? Все-таки уехала Катя…

— В неурочный час председателем стал, — потер подбородок Алексей.

— Это почему?

— Никто меня ни в чем не упрекнул. А вот иду по селу, спиной взгляды чувствую: осуждают. Значит, и верить в меня не будут. Вот оно как дело-то обернулось. А без веры этих людей я ничего не сделаю. Вот когда стал Алешка-сирота. А будь я простым трактористом, сказали бы: «Разошелся с женой. Подумаешь, невидаль какая. Перебесятся, дружней жить будут».

— Простой тракторист… — повторила Нина Васильевна. — Алеша, не бывает простых-то людей. Это какой-то журналист или писатель для красного словца придумал. И пошло это слово гулять по газетам, зашумело по радио: «Простой советский человек… Простой труженик… Простая советская женщина…»

А я, брат, на своем веку этих простых людей повидывала. Иной раз придет к тебе мужичок в телогрейке, кирзовых сапогах, в облезлой шапчонке. Вроде посмотреть не на что. А у этого простачка под телогрейкой дюжина орденов да медалей. А загляни к нему в душу, перед тобой такой человечище, диву даешься. Для него человеческое достоинство превыше всего. Он легче смерть перенесет, чем бесчестие. Да и откуда ему быть простым-то? Этот человек в трудную годину не раз собой Россию закрывал, города и села построил там, куда только дикие олени ступали, корабли в космос отправил. Вот и получается — простота у этого мужика в его величии. Верно, он не хнычет, не жалуется, что бывает ему тяжело, да только когда ему хныкать-то, мир-то без его рук темнотой покроется.

— Нина Васильевна, вы меня правильно поймите. Я с детства не умею хныкать. О другом я хочу спросить: как мне теперь доверие людей вернуть? Без этого мне здесь делать нечего.

— Спасибо, Алеша. Теперь я за тебя спокойна. Прости меня. Но когда я увидела седину твою, обрадовалась. Ко мне-то ты что не заходишь?

— Да что заходить? Немного одному надо было побыть. Вы-то как живете?

— Вот пришла к тебе. Машину бы мне на завтра.

— Не за ягодой собрались?

— В Зареченск, Алеша, переезжаю… И ты знаешь, волнуюсь, как девчонка. Две ночи заснуть не могла.

Алексей улыбнулся.

— Ты это что? — насторожилась Нина Васильевна.

— Я вас никогда такой не видел.

— Какой?

— Такой молодой и счастливой.

— Ты уж скажешь, — смутилась Нина Васильевна.

— А на свадьбу-то позовете?

— А что, Алеша, и позову. Только ты уж меня, старуху, не суди строго.

Алексей подвез Нину Васильевну до дома и поехал в соседние колхозы. А к концу дня в отряд Анны прибыло пять комбайнов на гусеничном ходу.

Вечером, когда затихла работа на полях, Алексей заехал к Федору. Дарима увидела Алексея, растерялась и не знала, как себя вести. Федор встретил его сдержанной улыбкой.

— Ну и разбойник же ты, Федор Степанович, — пожимая руку, проговорил Алексей.

— Да я что? Я ничего…

— И он говорит еще ничего. А у меня, брата-то Даримы, ты спросил разрешения на такой грабеж?

— Все собирался спросить, да кони подвели: уж больно резвые попались.

— Ох и мошенник же ты, Князь. А мне как-то во время пурги один молодой человек говорил, что жалкая участь женатого человека не для него.

— Что поделаешь, — развел руками Федор. — Видно, и для степного коня узда находится.

— Поздравляю вас. А ты молодец, Дарима, такого парня отхватила!

Дарима метнула взгляд на Федора.

— Так это он все сам.

— На то он и Князь. А свадьба когда?

— После уборки.

— Сватов когда засылать будете? [20] По старинному бурятскому обычаю жених тайно увозит невесту, потом засылает сватов, которые совместно с родителями невесты назначают день свадьбы, решают вопрос с приданым. Невеста все это время живет у жениха, но перед свадьбой на две-три недели уезжает к родителям, чтобы потом навсегда покинуть их кров. (Примеч. автора.)

— Дашибала решили пригласить в сватовья. Арсалан ездил к нему. Дашибал согласился.

— Хорошо.

— Вы ужинать будете?

— От чашки чая не откажусь.

— Дарима, собери-ка на стол.

Алексей с Федором разговаривали о колхозных делах, а Дарима готовила ужин. Роль хозяйки в этом доме ей была непривычна, да и боялась она ненароком осрамиться перед Федором, а поэтому чувствовала себя неуверенно, время от времени взглядом призывала Федора на помощь, а он незаметно, тоже взглядом, подбадривал ее.

Когда сели за стол, Алексей спросил:

— Как вы думаете дальше жить?

— Как все, — ответил Федор.

— Люди живут по-разному. Вон Гераська Тарбаган какую-то старуху из Ключевской травами чуть не уморил, спасибо врачам, выходили. Вчера следователь приезжал разбираться. Гераська ко мне: «Заступись, Петрович. Замолви словечко». А я ему говорю; «Что к богу-то не обращаешься? Он посильней меня». Гераська такой забористый мат отпустил, что у бога, наверное, до сих пор в ушах гул стоит. Что-то не поделили они с ним.

— То-то сегодня Гераська без бороды ходит, — хохотнул Федор.

— Так вот думаю, на будущий год отправить вас учиться в институт на колхозную стипендию.

— Не сдать нам будет экзамены: все уже перезабыли, — засмущалась Дарима.

— А зима на что? Подготовитесь.

— Что-то не хочется трогаться, Петрович. Видите, гнездом обзавелись.

— Надо, Федор Степанович. Мы даже не предполагаем, какая беда нависла над Забайкальем. Весной вы видели четыре бури над полями? Так умирает земля. Уже сотни тысяч гектаров подвержено ветровой эрозии. Если мы не примем срочных мер, Приононье превратится в полупустыню. Вот почему, Федор Степанович, еще рано морякам брать курс на тихую гавань. Чтобы вернуть нашей земле жизнь, потребуются годы и знания.

Я сегодня в колхозе «Раздольный» был. Там в одной бригаде ввели безотвальную обработку почвы. Два года сеяли по стерне. Урожай как был семь центнеров, так и остался. Решили, что толку от безотвальной обработка почвы нет. В этом году взяли да и пораспахали эти поля.

— Так почему же у нас урожай повысился в несколько раз, а у них нет? — удивилась Дарима.

— Ветровую эрозию они предотвратили. Но это ведь только начало дела. Плодородный слой ветер давно унес. Теперь его надо восстановить, внести удобрения. А они этого не сделали. А на голых камнях что может вырасти?

Вчера в райкоме был. Решили на будущий год к нам в колхоз из каждого хозяйства по звеньевому прислать. Будут работать трактористами все лето и осваивать безотвальную обработку почвы. Видите, с чего приходится начинать? Переучиваться придется и агрономам. А большинство агрономов кончили вузы на западе и проходили практику на совершенно иных землях. Там и климатические условия далеки от наших. Так что надо заново готовить специалистов. А вы уже прошли практику, вам и карты в руки.