Нинель Громыко - Комсомольский комитет

Сразу же после бюро Соболев уехал на кабельный завод в Озерную — в двадцати километрах от города. Секретарем там работал Павел Куренков, давнишний школьный товарищ Игоря.

После школы Павлик поступил работать на завод, но его очень скоро призвали в армию. Игорь в это время учился в техническом институте.

— Я чувствовал, что ты приедешь прежде всего ко мне, — сказал Павел, встретив Игоря на зеленой и маленькой дачной станции.

— А я и сам рад, что приехал к тебе, честное слово! — сказал Игорь и, взяв Павла за плечи, встряхнул его.

— Город не соскучится без тебя? — смеялся Павел, разглядывая Игоря. — Как странно, что мы с тобой так редко видимся! Как здоровье Тамары?

— Тамара? Здорова, — ответил Игорь, с особенной нежностью выговаривая имя жены. — А твое семейство? — Игорь знал, что хотя в Озерной Павел появился холостяком, к нему скоро приехала жена с дочерью.

— Дочка на днях родилась. Еще одна. Скоро буду многодетным отцом!

— Ну?! — воскликнул Игорь. — Это замечательно. Поздравляю!

«У этого Павлика уже двое детей», — думал Игорь, стараясь угадать, что же еще нового появилось у Павла за это время, пока они не виделись.

— А ты в институте не думаешь учиться? — спрашивал Павел. Он знал, что, с тех пор как у Игоря заболела мать, он оставил учебу.

— А я учусь… Ты знаешь, я ведь в педагогический поступил, на заочное отделение.

— В педагогический? — изумленно воскликнул Павел. — Отчего?

— Я даже не знаю… Потянуло вот! У меня ведь мама учительница.

— Еще неизвестно, придется ли тебе работать по специальности, — многозначительно заметил Павел. — Я вот тоже год всего проработал техником, а потом избрали секретарем. А из комсомола могут взять на партийную работу. Изберут — и все.

— Нравится тебе это? — спросил Игорь.

— Нравится, — убежденно ответил Павел. — И комсомольская и партийная работа мне нравится.

Они шли на завод, и Павел стал увлеченно рассказывать про озерненский кабель. Его отправляют на восток и на Куйбышевскую ГЭС; каждый год Озерненский завод выпускает миллионы метров проволоки самого разного сечения: и толстую, как палец, и тонкую, как волос.

По цехам Павел ходил вместе с Игорем. Павел благодушно разговаривал с пожилыми людьми и хорошо, с душой, спрашивал молодежь: «Как дела?» Когда он спрашивал, по-доброму смотрели на людей его большие, чуть навыкате глаза. Но скоро Игорь заметил, что Павел спрашивает почти всех одно и то же: «Как дела?» И на этот очень общий вопрос ему отвечают сдержанно, даже как-то неохотно: «Спасибо, по-прежнему». За спиной у них кто-то пошутил: «Все, как прежде, все та же гитара…»

Все больше Игорь замечал, что Павел ведет себя на заводе как гость и очень плохо знает производство, хотя он два года работал в Озерной.

— Да ты в производстве понимаешь ли? — спросил Игорь Павла.

— Но ведь я же электрик, ты знаешь. А тут прокат, скрутка. Все, что хочешь. Вот ты увидишь.

— Ну, постой, постой! За два года можно узнать какое угодно производство.

— Может быть, и можно, — проговорил Павел. — Но я же сейчас комсомолом занимаюсь, ты даже и не представляешь, что это такое. Вот теперь узнаешь! Но ты не думай, мы много делаем по части воспитания: у нас бывают разные обсуждения. А если тебя заинтересовало что, спроси у Николая Матвеевича, — и Куренков познакомил Соболева с пожилым техником, который стал обстоятельно и с удовольствием объяснять Соболеву производство.

О себе комсомольцы хоть и смущались, но говорили с откровенной досадой: отработаешь смену — и деться некуда. О делах всего завода они имели очень смутное представление.

— На собраниях у нас одна скукота, — жаловалась Игорю комсомолка в комбинезоне, из-под которого выглядывал ажурный, тонкий воротничок. — Недавно было отчетно-выборное собрание. Хотели ребята оценить работу комитета неудовлетворительно. Да представитель горкома выступил. «Как же это так, — говорит, — ведь что-то комитет делал, ведь пять собраний в году провели!» — и настоял. Удовлетворительно!. А для кого удовлетворительно-то?

В прокатном цехе, где рабочие, хватая щипцами раскаленные алюминиевые слитки, подавали их в прокатные станы, среди рабочих Игорь заметил Корнюхина. Узнал его с трудом: Мишка был в комбинезоне, весь вымазанный в мазуте. Выпрямившись, он вытер лицо ладонью, но только еще больше размазал мазут, и лицо его с большими, как у негра, губами стало детским.

Мишка жил в Павловске рядом с Игорем.

— Здорово, Игорь! Ты как сюда попал? — радостно воскликнул он.

— Да ведь я теперь секретарь горкома, — вдруг почувствовав себя неловко оттого, что пришлось назвать свою такую большую должность, сказал Игорь.

Михаил подал в стан вайербарс и снова выпрямился. Большой, плечистый, он словно заслонял собою весь завод. Он глядел мимо Игоря, туда, где, выбегая из дальнего стана, бежала на середину цеха сияющая серебристая лента катанки, наматываясь там на большую, конусом, бухту. Михаил сказал нерешительно и тихо:

— Я уже давно в городе не был… А раньше я каждый день туда ездил.

— И с Ириной уже не видишься? — осторожно спросил Игорь.

— Видел как-то… Поздоровалась она со мной только…

Игорь знал, что с Ирой, полной краснощекой девушкой, Михаил несколько раз ходил то в театр, то в кино, иногда они ездили вместе за город. Если Михаил работал в первую смену, он словно нечаянно встречал Ирину, когда она возвращалась с работы. Однажды Михаил признался Игорю, что полюбил девушку.

А сейчас Михаил натянул кепку на глаза и с деланным безразличием ответил:

— Она сказала: «Не хочу видеть тебя больше. Тоска зеленая с тобой». То есть она не так сказала, но в этом роде.

— Почему?

— Вот поди ты! А я и не знаю, — рассеянно ответил Михаил. Игорь вдруг вспомнил, Михаил Корнюхин рано бросил школу и ушел в ремесленное училище. А теперь стал работать на заводе прокатчиком. Может быть, ему очень скучно живется? Игорь сам терпеть не мог, когда дни в жизни становились похожими на оторванные листки календаря. И сердцем Игорь понял Ирину.

— А ты учиться не думаешь пойти? — в упор спросил Михаила Игорь.

— В школу рабочей молодежи?

— А куда же?

— Нелегко…

Игорь вдруг почувствовал досаду, похожую на злость. Почему этот парень, большой и сильный, говорит, что ему нелегко учиться в школе!

— Нелегко! А ты думаешь, молодежи, которая сейчас на целину уехала, легко? — вспыльчиво сказал он. — Тоже не сидят там ребята, не кофе пьют. Парень ты здоровый, а на мир в щелочку смотришь. Да если ты учиться начнешь, ты же другим человеком станешь.

Игорь долго еще разговаривал с Михаилом, хотя Куренков нервничал и, несколько раз подходя к Соболеву, спрашивал:

— Скоро ты?

Уже давно работала вторая смена. Игорь устал, но все-таки продолжал знакомиться с заводом.