Александр Скрыпник - Белый конь на белом снегу

— Видал, брат, как новенькая!

— Еще бы — год целый вкалывали!

Юрий только что вручал эксплуатационникам символический ключ от четвертой батареи, вот этой самой, которую они реконструировали досрочно. Таких темпов Южный Урал еще не знал. Понаехало журналистов, телевизионщиков. Юрий, еще не остывший от всеобщего внимания, спросил Мацкова:

— Леонтий Васильевич, а какая же следующая?

— Следующая? — переспросил Мацков и вдруг задумался. Следующая? Значит, опять дальняя многомесячная командировка в Липецк, Череповец или там Темир-Тау. Ну если не командировка, так здесь, в Челябе. И тут все одно — денно и нощно до седьмого пота. А когда же жить-то?

Прошлым летом присвоили Леонтию Мацкову Героя. За выдающиеся успехи. Да, прямо так и было сказано в Указе: «За выдающиеся успехи при строительстве и реконструкции коксовых батарей». Как водится, много было душевных поздравлений. Начальство из Москвы поздравляло. А больше — свои: из бригады, из управления. Ну еще писали коллеги-монтажники, с которыми судьба сводила на разных стройках.

Но одно нежданное письмо прямо-таки разбередило душу. «Дорогой Леша! Прочитал Указ, что тебе дали Героя. Поздравляю. Помнишь меня? В 1953 году жили в одной комнате, в общежитии. Нагим Аглямов я. Сейчас работаю на КамАЗе, в тресте Гидромонтаж. Стал заслуженным строителем РСФСР. Звание Героя Соцтруда присвоили. Посылаю старую фотографию. Первый слева в первом ряду — я, второй слева во втором ряду — это ты. Узнаешь?»

Показал письмо жене:

— Ты Аглямова помнишь? В общежитии когда еще я жил в пятьдесят третьем?

— Аглямов? Он еще песни пел жалобные?

— Ну да. И брат твой с нами жил. Ты к нему приходила. Там я и встретил тебя...

— Колей мы его звали?

— Ну да, он вообще-то Нагим. Приударял за тобой.

— Так уж и приударял.

— Ухаживал, чего там. Сейчас вон пишет — Героем стал.

— Да что ты! — обрадованно удивилась жена и тут же добавила: — Я не прогадала. Ты-то ведь тоже. Герой... Да, кто бы мог подумать тогда!

Леонтий Мацков после семилетки махнул в индустриальный техникум. А знания в ту пору какие там в глухой сельской школе. Не выдержал вступительные экзамены. Домой вернулся — что делать? Устроился счетоводом в колхозной бухгалтерии. Парнишка он был сообразительный, добросовестный. Выбился в бухгалтеры. Дома полегче стало. Семья-то большая, вся у матери на руках. А мать, как ни тяжело, все свое: «Учиться, Леня, надо. Еще отец наказывал, чтоб вывела я вас в люди»...

Леонтий вроде бы в конторе и прижился и, если честно, учиться его не очень тянуло. Но раз мать сказала — он будет учиться.

В июле пятьдесят третьего поступил он в ремесленное училище. Осваивал профессию каменщика огнеупорной кладки. Вот тогда-то и свела судьба с Нагимом Аглямовым. Пятеро их было в одной комнате. Хорошо жили. Дружно. И оттого, что подобрались ребята веселые и глубоко порядочные, учились с охотой. Мечтали ли о будущем?

— Пацаны были. О чем мечтали? Работу хорошую, квартиру чтоб. Ну там приодеться! А что еще? Насчет Героя — это, как говорится, и в мечтах не было. Но вот что больше всего запомнилось с того общежития: душевность человеческая. Мы за все время, что жили вместе в общежитии, ни разу друг другу грубого слова не сказали. Может, случайное стечение обстоятельств, что такие ребята подобрались. Но вот оттуда у меня пошло: главный настрой в жизни ли, в работе ли — от человека. Ты ему доброе слово скажи, и он откликнется. Смотря какой человек? Верно. И все-таки ты скажи ему доброе слово. Это я-то непротивленец злу? Ну да! Еще какой. Но человека только добром можно взять.

В Темир-Тау они должны были монтировать оборудование в доменном цехе. Дело срочное, а у него люди, как на грех, заняты по другим объектам. Из Темир-Тау требуют: «Нам нужен Мацков и никто другой». Ну, собрали — сколотили наспех бригаду с бору по сосенке. Все молодые ребята, неопытные. Прибыл с ними Мацков на место, а их в общежитие не поселяют. Комендант говорит: «Что это за волосатики?» А у них и правда — по моде волосы до плеч. Уговорил Мацков коменданта. Но ребята оскорбились. Мацков им до полночи разные байки рассказывал, пока обида не улеглась.

Утром кто причесался получше, кто постригся. Зато как же они работали! Мацков потом, когда они до срока закончили монтаж и собрались уезжать из Темир-Тау, прощаясь с комендантом, не выдержал и сказал при всех:

— А ты, брат, сам-то волосатик.

— Не понял? — поднял брови старый служака-комендант.

— Дикий ты человек. Невоспитанный, — пояснил Мацков. — Ты вот по первой обидел моих ребят. А они ведь герои. Монтаж на месяц раньше срока закончили. Вот так.

У него, у Леонтия Мацкова, этакий дар — умение поддержать человека. И человек ему благодарен.

На Магнитке они монтировали коксовую батарею 8-ю «бис». Дело было спешное. Работали по двенадцать часов. Последние полтора суток просто не выходили с объекта. Закончили. Едут домой, клюют носами в троллейбусе. Только б скорее до места добраться. Приехали, а тут звонок:

— Леонтий Васильевич! Выручай! Завтра батарею загружать, а дверь не отрегулирована.

Пошел к ребятам:

— Хлопцы, надо. Никто кроме нас не сделает. Иначе Магнитка встанет.

Он так и сказал: «Никто кроме нас!» А насчет Магнитки — это уж от себя.

Умылись. Поужинали. Пошли. Всю ночь работали, как проклятые. К утру все сделали, как раз к приходу первой смены.

Это откуда ж такие ребята в бригаде у Мацкова? А от него самого. От его характера. От его личного, примера. Из-под его руки.

Давно когда-то проходил у него практику паренек — Фарит Кадыров. Бойкий, толковый, очень добросовестный. Мацков его приветил, всячески поддерживал. Из училища тот сам попросился к нему в бригаду. Взял. Хорошо работает. А тут — в армию. Мацков, провожая, будто ненароком спросил:

— Не вернешься небось? Морская служба — она соблазнительная. Сам я тоже когда-то морем бредил.

— Может, и не вернусь, — сказал Фарит. — А что? Может, до адмирала дослужусь.

Пошутил. А Мацков расстроился. Не хотелось терять хорошего монтажника. Раздобыл адрес, письмо написал. Фарит ответил. Стали переписываться. Мацков тому про бригаду, Фарит — про морскую службу...

Вернулся Кадыров в бригаду.

— А как же насчет адмирала? — спрашивали его ребята.

— Я думаю тут в генералы выбиться, — отшучивался Фарит.

В генералы он не выбился, но стал настоящим монтажником. Он и стропальщик, и газорезчик. Мастер на все руки. У них в бригаде такое правило — каждый должен иметь несколько профессий. А как же иначе? Бывает, затор в работе иной бригады. «В чем дело?» «А нам сварщика не прислали». У Мацкова этого нет. Вон Олег Шишкин тоже мастер отменный — слесарь-монтажник. Этот пришел в бригаду после десятилетки. Поступил на вечернее отделение политехнического. Потом — армия. Тоже на флоте служил, как и Фарит. Демобилизовался и на прежнее место, в бригаду к Мацкову. И снова учится в политехническом.