Григорий Ершов - Холодные зори

Третью часть из заработанного тяжелым трудом в мастерских мадам Аннет возвращали ей же как хозяйке «номеров» в счет оплаты за жилье, на питание выходило у каждой не более четверти заработка. И так как все портнихи перебивались буквально с хлеба на воду, самую большую часть получки они тратили на тряпки. Поздними вечерами, воскресными днями шили девушки себе наряды, чтобы появляться в городе, ходить на танцы и с кавалерами по ресторанам.

В «Яре» выступал красавец танцор чеченец Шамиль.

Кружась в огневом вихре по сцене, он держал в зубах кончики сразу нескольких кинжалов, которые расходились веером, а их черные рукоятки подчеркивали блеск его зубов. Но вот он выхватывал изо рта один за другим эти кинжалы и вонзал их в помост вокруг себя, теперь он танцевал в кругу своих кинжалов, стоя на кончике носка одной ноги.

Ему приглянулась Нюра, Маринкина подружка, русокосая славная хрупкая девушка с огромными голубыми глазами. Шамиль готов был часами выстаивать на улице возле пассажа или у подъезда, ведущего в «номера», чтобы только хотя бы мельком повидать ее, перекинуться словцом. Его всегда ожидал извозчик, за двадцать — тридцать минут до своего выхода в «Яре» он вскакивал в экипаж, и кони бешено мчали его по Никольской, по Тверской-Ямской к Петроградской заставе, на окраину Москвы, чтобы Шамиль смог успеть к выходу. И все равно не однажды он опаздывал. Но бывало, что и Нюра пускалась в путь с Шамилем.

Шамиль оставлял подругу в зале, а сам выскакивал на эстраду.

Его огневая пляска пользовалась диким успехом. И это приносило Шамилю хороший заработок. Он просил Нюру оставить мадам Аннет и перейти к нему. Ей останется лишь одно — все свободное время проводить в «Яре». Но Нюра ждала иного — церковного брака, свадьбы, предложения стать его женой. Он же, прирожденный артист, не хотел связывать себя. И Нюра больше не выходила к Шамилю.

Но и другие девушки любили покутить с молодыми и немолодыми, но богатыми людьми. Их привозили домой на рассвете. Частенько они были настолько пьяны, что Маринке и Нюре приходилось раздевать полусонных подруг, укладывать спать. А утром их невозможно было добудиться. Мадам Аннет нещадно штрафовала за опоздание, забирая из получки значительно больше того, что швеи заработали бы за пропущенное время. Девушки жили впроголодь. Начались заболевания. Это влекло за собой новые штрафы. Начинался туберкулез легких. Девушки таяли прямо на глазах. Из-за болезни плохо работали, и мадам Аннет в конце концов выгоняла их на улицу. Попадая в руки коммерсантов и жуликов с Хитрова рынка, бывшие мастерицы жили в ночлежках, где ютились босяки, воры и пропойцы.

Маринка работала много и усердно, мадам Аннет получила немало щедрых приношений от своих заказчиц, за ее труды, а потому вынуждена была сделать своей способной золотошвейке поощрительную надбавку к ее скудному заработку и даже взять на себя хлопоты по устройству в Екатерининскую больницу на операцию хромой ноги.

Больше двух месяцев пролежала Маринка в палате. И все эти и без того томительные недели унылой больничной жизни были отягощены у нее изнурительным трудом на мадам Аннет.

К сожалению, операция ее больной ноги прошла малоудачно, если не сказать хуже. Знаменитый университетский хирург-ортопед был на курорте, и операцию делал хотя и сам главный хирург клиники, но он специализировался в области полостных операций и как ортопед не годился. Маринкин же случай требовал работы особо ювелирной, может быть виртуозной. Сам доктор был недоволен собой.

И все равно Маринка искренне благодарила расстроенного бородача за большую заботу. И тогда он сказал:

— А знаете, милая, слышал я, будто бы можно ежедневной гимнастикой разработать суставы и даже укрепить их, сделать послушными командам мозга.

Он пообещал выслать Маринке подробный план этой гимнастики, как только вернется его друг-ортопед, а Маринкина нога достаточно окрепнет после операции, чтобы ее упражнять на лучшую подвижность. И доктор записал адрес пациентки в свою карманную книжку.

Работу Маринка сдала и тем рассчиталась с хозяйкой за больницу. Это был очень сложный заказ, и предназначался он для парадного наряда самой императрицы. Мадам Аннет столь была удовлетворена работой своей швеи, что назначила Маринку старостой «номеров». Этой чести удостаивались лишь опытные мастерицы, лучшие швеи и золотошвейки мадам Аннет. Впервые молоденькая девушка заняла этот почетный пост. На старосте лежало много обязанностей: распределение жилья в «номерах», наблюдение за порядком в дежурствах по кухне и в спальнях. Она лишь одна могла докладывать мадам Аннет о претензиях или разрешать их самостоятельно.

Словом, староста здесь был маленький правитель, от характера и воли которого зависел в какой-то мере уклад жизни вверенного ему общежития.

Маринка с жаром принялась за исполнение этой первой своей большой общественной обязанности.

От права самой выбирать теперь лучшую и выгодную работу в мастерских мадам Аннет и приходить на работу часом позже других, как и пораньше уходить в «номера», Маринка отказалась.

Зато все свои новые обязанности она приняла близко к сердцу. За неделю после избрания Маринка сумела посетить все «номера» и узнать о претензиях девушек к их хозяйке. Теперь и у нее самой сложились точные и ясные требования к мадам и программа деятельности по улучшению быта мастериц.

Нужно было начать работы на чердаке по сооружению запираемой на замок сушилки для белья, чтобы высвободить кухню от вечной сырости и капели на головы обитателей ее «вотчины».

Пора уже и кухню капитально отремонтировать: там, где они явно подгнили или провалились, поправить половицы, побелить черный потолок и серые стены, поставить еще одну плиту, приобрести удобные корыта и новые ведра для воды и для мусора, застеклить рамы с выбитыми стеклами.

Но прежде всего она подумала о починке кроватей, обновлении матрацев и беспощадной борьбе с клопами.

В Маринкину программу входило и приобретение нового белья, чтобы сдавать его в стирку не реже двух раз в месяц.

Необходим был в каждом «номере» бачок с кипяченой питьевой водой, а значит, надо будет потребовать оборудования внизу на черной лестнице кубовой, посоветовать хозяйке вменить в обязанность уборщице и дворнику заботиться о дровах, чтобы утром и вечером в кубе был кипяток.

Хорошо и красиво писала подружка Нюра. Она по пунктам изложила на бумаге все эти требования к мадам Аннет. И Маринка отправилась в мастерскую.

Увидев бумагу, которая ее обозлила уже своим заглавием — «Требования», мадам Аннет мило защебетала:

— Миль Магусенька, пагдон, добгый душенка… Потом, потом. Надо работа делать ского-ского.