Майя Фролова - Современная девочка

Когда закончилось собрание, Иванна хотела пробиться к Кларе. Бедная Пупка, как она настрадалась за эти дни, даже внешне стала другой, будто даже выше.

Иванну оттеснили; она заметила, как мелькнула на садовой дорожке Клара, побежала следом, но Клара уже перелезла через забор.

Иванна лезть через забор стеснялась, но в саду никого не было, а Клара уходила неизвестно куда, и Иванна решилась, тоже перелезла через забор и пошла за Кларой. Она понимала, что Клара убежала не зря, ей хочется побыть одной.

Так они дошли до больницы. Иванна слышала весь разговор Клары с няней, потом тоже притаилась в кустах под окном, тоже смотрела на зеленый свет. За этой стеной, за этим слоем марли, — Ника, жизнь или смерть, надежда или отчаяние. Иванна даже о Кларе забыла. Почему такое случается на свете? На войне — то другое дело. А чтоб вот так просто человек взял и убил человека? Бандита, врага, может быть, даже наверняка, она смогла бы убить, сколько от них вреда людям! Но — человека…

Иванна очнулась, когда Клара скользнула за дерево, и оказалась почти рядом с нею. Увидела — Рябов и Мищенко, услышала их разговор. Ничтожные людишки, пусть только попробуют тронуть Клару, она им покажет! Но они быстро ушли, они больше не храбрились.

Клара всхлипнула, прислонившись лицом к стволу. Иванна шагнула к ней, хотела приласкать: ведь Клара по-детски всегда тулилась к тому, кто сильнее. Но Клара отшатнулась, крикнула, зажимая рот руками, сквозь пальцы:

— Уйди, уйди!..

Иванна отошла. Пусть побудет одна. Может, в ней, в Кларе-Пупочке, только сегодня, только сейчас стал зарождаться человек.

Варина Михайловна остановилась у окна. Там, за марлевой завесой, все время кто-то есть, какой-то шепот, движение. То ли люди, то ли в ожидании томится предгрозовой вечер. Душно, липко. Кажется, если не впустить в комнату свежести, наступит мгновение, когда нечего будет вдохнуть усталым легким, задохнется она, задохнется Ника… Как тяжелы эти предгорные грозы. Всегда так давят, сегодня — особенно.

Варина Михайловна кинулась к Нике. Как облегчить ее девочке эту тяжесть? А вдруг? Со страхом и надеждой прильнула к груди. Тук-тук, тук-тук… Тронула лоб — испарина… Воздуха!..

Кинулась к окну, вцепилась в марлю, рванула. Посыпались кнопки. И в это же мгновение духоту потряс удар прорвавшегося грома, духота раскололась, пахнуло ветерком, хлестнул дождь.

Варина Михайловна закрыла глаза, подставила ладони под густые тяжелые струи, дождь брызгал в лицо, и она не чувствовала, что с дождем смешиваются слезы, первые за много дней.

Открыла глаза и отпрянула: под окном стояли люди. Их сек тяжелый дождь, но они не уходили, смотрели на нее, подняв лица. Узнала только маленькую Клару, одиноко стоявшую сзади.

Поняла, чего они ждут, безмолвно, горько покачала головой и вдруг услышала из глубины комнаты с трудом произнесенное:

— Ма-ма…

1972–1973, г. Черкассы

Зрада — измена.

Отдай ему, Гупало, эту игрушку, пусть играет, а я щелкну.

Они не понимают, кто мы такие.

Нет времени.

Убьешь ее единым выстрелом — дарим тебе жизнь.

Сподни — штаны.

Юнак — юноша, парень.

Порепани — потрескавшиеся.

Пупьянок — пупырышек.

Смушковые — каракулевые.