Иосиф Герасимов - Пять дней отдыха. Соловьи

Розовощекое, добродушное лицо Морева внезапно сморщилось, и он громыхнул своим взрывчатым хохотом:

— Ты ужасно хитрый, Сережа! Но таким везет… А ты не разобьешь мою колымагу?

— Показать права? — поспешно ответил Замятин и сделал вид, что лезет в боковой карман.

— Да что ты, старина! Только, чур, до города. У меня уже были нелады с автоинспекцией. Я ее боюсь хуже тещи, — и он хлопнул Замятина по плечу так, что тот присел.

Никаких водительских прав у Замятина не было. Да и водил машину он скверно. Как-то за городом его обучал приятель. Правда, приятель уверял, что Замятин прирожденный автомобилист. И все же сейчас он явно шел на авантюру. Почему у него вдруг появилась уверенность, что он запросто поведет машину?

Они вернулись к «Волге». Замятин сел за руль. Лена удивленно взглянула на него, но ничего не сказала.

«Теперь спокойно, Сергей Степанович», — улыбчиво подумал он и включил зажигание. Мотор ожил, легко и мягко работая. Замятии выжал сцепление, переключил скорость и несмело нажал акселератор. Машина тронулась, словно ее слегка подтолкнули. Это сразу прибавило уверенности.

Замятин чувствовал руль. Дорога сквозь туманное стекло казалась уходящей в гору, куда-то в самое небо. Он действительно вел машину, как прирожденный автомобилист. Замятин осмелел и увеличил скорость. После пятнадцати минут езды закурил и, зажав в зубах папиросу, взглянул в зеркальце перед собой. Морев, надвинув на глаза шляпу, благодушно посапывал носом.

Замятин повернул голову к Лене. Она смотрела на него. Он тотчас отвернулся, боясь потерять управление.

— Почему вы вычеркнули абзац из моей информации? — спросила Лена.

— Очень просто. Глебов солгал, что закончен монтаж.

— Вы уверены?

— Это моя конструкция. Я ею и занимаюсь здесь.

Лена помолчала. Он представил ее строгое, задумчивое лицо.

— Тогда я ваш неоплатный должник, — вздохнула она. — Вы еще раз меня выручили.

— Чепуха.

— Мне могло бы здорово нагореть за эту ошибку. Какое чудовище — Глебов. Так можно подвести любого.

— Нет, он не чудовище, а хороший парень. Я говорил с ним. Он едет на Кубу и, чтоб загладить свою вину, вышлет вам ящик гаванских сигар.

— Сигары — это для меня слишком крепко.

— Подарите папе.

— У меня нет отца, — сказала Лена. И, помолчав, добавила: — У меня отчим. Отец погиб на войне, когда я еще не родилась. В сорок первом. Ему было восемнадцать лет…

Она сказала это странным глухим голосом. Ему хотелось увидеть ее лицо. Но он не мог оторваться от дороги. Матовая лента рвалась в небо и исчезала в его серых складках. Замятин пытался быстрее достичь этой вершины. Руль подрагивал в руках. Стрелка спидометра беспокойно заметалась. Тонко вибрировали стекла.

— Когда я думаю об отце, у меня удивительное ощущение, — говорила Лена. — Иногда чудится: вот откроется дверь, и он войдет — восемнадцатилетний парень. Это очень трудно представить, понимаете?.. У нас даже не сохранилось его фотографии. Мама, когда переезжала с Урала, из Шанаша, все там оставила… Мама почти ничего не рассказывает… Отчим — хороший человек. Но иногда мне хочется видеть отца…

Что-то случилось. Рядом возник, все нарастая и нарастая, звук летящего снаряда. Замятин почувствовал, как часто задрожали руки. И вдруг понял: еще немного и машина врежется в столб или соскочит с этой, теперь вытянувшейся в линейку, дороги. «Надо остановиться. Надо немедленно остановиться». Он напряг свою волю и стал сбрасывать скорость.

Машина затормозила у сосняка. Руки больше не повиновались. Замятии увидел перед собой молоденькую сосенку. Все иглы ее были унизаны мелкими каплями. И эти капли начали разлетаться в разные стороны, шипя, как снарядные осколки.

— Что с вами?

Лена испуганно трогала его за плечо.

Замятин опомнился и увидел себя в зеркальце. Сухощавое лицо его было бледно. Зеленоватые глаза поблескивали. «Вид неврастеника», — подумал он и ответил:

— Ничего… Просто что-то с головой. Сейчас пройдет.

— Но надо было так гнать машину. Вы, однако, лихач. Открыть дверцу?

— Нет… уже все в порядке.

«Мне надо подумать, — решил он. — Просто посидеть тихо и подумать. Больше я, конечно, не смогу вести машину».

Замятин обернулся. Морев спал. Шляпа совсем закрыла его лицо. Эта добродушная атомная бочка, начиненная формулами, анекдотами и целым куриным выводком, утопала в мягком сиденье. «Вот кому позавидуешь!» — мелькнуло у Замятина.

— Дружище! — он перегнулся и хлопнул по шляпе.

Морев вздрогнул я сладко зевнул.

— Приехали?

— Нет… Скоро город. За этим леском обычно торчит автоинспекция.

При этом слове сон сразу слетел с розовой физиономии. Морев посмотрел на дорогу и огорченно сказал:

— Вполне бы мог вести дальше. Ты не был, случайно, автогонщиком? Мне снились автогонки, хотя я их никогда не видел.

Они поменялись местами. «Да, мне надо подумать». Замятин откинулся на спинку сиденья и достал новую папиросу.

«Этого не может быть, — сначала холодно решил он. — Но почему? В жизни много совпадений. Их значительно больше, чем нам это кажется. Может быть, поэтому в них не всегда веришь… Давай рассудим спокойно. Шанаш…»

Все, что она рассказывала, вполне подходило к тому парню, которого он, Замятин, знал, когда ему самому было восемнадцать. Но даже если это так, почему он разволновался? Он никогда не видел матери этой девушки. Он мог только представить ее по рассказам Коли Шишкина. Но вся штука в том, что Коля и сам не знал, что у него родится ребенок…

«Спокойно!» — по старой привычке сказал себе Замятин. А в конце концов разве это важно: дочь Лена того Коли Шишкина, что был его другом, или это случайное совпадение фамилий. Важно, что это могло быть!

«Вот что тебя задело, старина, — с усмешкой сказал он себе. — Годы летят, и ты забыл, что тебе сорок…»

Но тут же эта мысль показалась ему жалкой и ничтожной. Он не спускал глаз с ворсистого воротника и серой косынки, из-под которой выбились светлые густые волосы.

Замятин не заметил, как проскочил мост и въехали в город. Начинало смеркаться. Дождь перестал, но все вокруг было влажным и тускло поблескивало.

— Куда прикажете? — спросил Морев.

— К гостинице, — сказала Лена.

Когда машина остановилась у подъезда, вспыхнули на столбе фонари. Лена и Замятин вышли на тротуар.

— Не забудьте, что завтра обещали танцевать со мной! — крикнул Морев и захлопнул дверцу. Машина укатила.

Они остались вдвоем у подъезда. Звенели капли, стукаясь о жесть. Воздух был теплым. Лена внимательно посмотрела на Замятина.

— Вы не заболели?

— Нет… Но мне нужно что-нибудь выпить. Не составите компанию?

Лена колебалась.

— Я хотела сегодня писать, — неуверенно сказала она. — Впрочем… Если чашку кофе. Но где?