Варлен Стронгин - Вечный всадник

Каждое движение Ютти, каждый его жест бурно воспринимался залом. А Ютти не обращал внимания на реакцию зрителей, делал все естественно, даже мастерски разыграл неудачу с камнями, и зал поверил ему, переживая ее вместе с ним. А когда огонь все-таки вспыхнул, зрители заревели от восторга и радости за успех и настойчивость Ютти. Звучал марш, а Ютти шел по манежу, выпятив грудь, гордо подняв голову, улыбаясь, но в глазах его было столько боли, что, когда он снова поравнялся с Терентием Михайловичем, тот не выдержал и опустил глаза, почувствовав какую-то грубую фальшь во всем происходящем. А Ютти продолжал шествовать по манежу, осыпаемый цветами, под равномерные выстрелы скандежа, обращаясь взглядом к невидимой любимой: «Тебя нет сегодня, Атти, но ты придешь ко мне. Ты не можешь не прийти, потому что я люблю тебя больше жизни!»

Легкие прозрачные облачка закрывали солнце, как занавес артистов, и казалось, что вот-вот занавес раздвинется — и начнется солнечное представление, но начало его задерживалось, и отдыхающие с нетерпением поглядывали на небо. Среди них томился и Аккурат Аккуратович. Он ушел в очередной отпуск, чтобы поработать в цирке, ушел, травмированный Ютти. Мало того что Ютти сбежал из магазина, расстроив гениально задуманную комбинацию и едва не задушив ее автора, он теперь стал гастролером, с ним приходилось обращаться весьма почтительно, и не виделось пути, как уничтожить его или хотя бы дискредитировать. Те деньги, что Аккурат Аккуратович зарабатывал на Ютти, не составляли даже малую часть ускользнувшей суммы, но с этим печальным положением еще как-то можно было смириться, а вот с головокружительным успехом бывшего подчиненного, его нарастающей славой справиться было труднее. Отпуск заканчивался, а нервы Аккурат Аккуратовича походили на отработанные и туго натянутые скрипичные струны, по которым оставалось провести смычком, чтобы они издали противный скрежещущий звук или лопнули.

Аккурат Аккуратович понимал, что находиться в таком состоянии не безопасно, можно сорваться, ошибиться, допустить ляп, и решил развеяться, отправившись на теплоходе в круиз по Черному морю. Для компании он пригласил Евгения и Наташу.

— У нас другие планы, — сказал Евгений, узнав стоимость билетов.

— Не жмись, дорогой! — снова с ударением на последнем слове проговорил Аккурат Аккуратович.

— Я не жмусь, — обиделся Евгений. — Но столько платить за семь дней?!

— А хоть и за один день! — усмехнулся Аккурат Аккуратович. — Раз живем! Получай удовольствие от жизни!

— А может, действительно получим удовольствие? — заметила Евгению жена.

— Не сомневайтесь! — уверенно произнес Аккурат Аккуратович. — Лучшего отдыха в смысле сервиса и всего прочего не найдете!

Евгения поразил современный вид теплохода и сам факт, что он ступает на трап белоснежного корабля, который ранее казался ему чем-то недоступным из прочитанной в детстве романтической сказки.

— Что я говорил? Смотрите! Наслаждайтесь! — торжествовал Аккурат Аккуратович, показывая супругам каюту с кондиционером и всеми удобствами, бассейн, музыкальный салон, модерновые бары.

— Добрый день! — уважительно поздоровался бармен с Аккурат Аккуратовичем, и Евгений понял, что его шеф бывал здесь прежде.

— Здравствуй, Вася! — мило улыбнулся ему Аккурат Аккуратович. — Что новенького?

— Ничего особенного, возили фээргэшников.

— Ну и как?

— Ничего.

— А почему пошел на эту линию?

— Обязали. Время отпускное, народу не хватает.

— Да… — посочувствовал бармену Аккурат Аккуратович.

— Наши мани тоже нужны, — возразил бармен. — Я тут дачу себе приглядел. У самого моря. Художник продает.

— Дачу купи, — посоветовал Аккурат Аккуратович. — Не помешает. А нам сделай по бокальчику. И даме еще шоколадку.

Бармен, наполнил три бокала и спросил:

— На столике будете или здесь?

— Здесь, — сказал Аккурат Аккуратович, усаживаясь на стульчик у стойки. — Выпьем за начало круиза! Чтобы все мы были здоровы!

— А вы слышали, что разбился Купецкий? — изобразив на лице переживание, сказал бармен.

— Это какой Купецкий? — спросил Аккурат Аккуратович.

— Который поет в кино.

— А, знаю. Неужели разбился? Насмерть?

— Нет, живой, — сказал бармен и ушел в подсобку, произведя, как он считал, впечатление близости к актерским кругам и, следовательно, человека светского и культурного, впечатление, соответствующее его финансовому положению.

Когда однажды какой-то молодой физик, сидя в баре, пошутил, сказав, что здесь правят мясники и бармены, то Вася посчитал это не шуткой с долей правды, а правдой с долей шутки и подумал, что для своего высокого положения ему не хватает культуры. Но читать книги, ходить в театры и на выставки он не собирался, полагая, что, для того чтобы прослыть эрудированным человеком, достаточно знать, кто из популярных артистов где сейчас играет, с кем сошелся, от кого ушел, бросился в запой или завязал, разбился или натворил чего-нибудь этакое. Иногда Вася высказывал свои мысли и по поводу игры того или иного артиста, и никто из клиентов с ним не спорил. Вася поначалу удивлялся этому, а потом стал считать, что хорошо разбирается в искусстве.

— С вас тринадцать двадцать, — сказал Вася, вернувшись из подсобки.

— Вот, пожалуйста, Васенька, — полез за деньгами Аккурат Аккуратович.

— Он нас обсчитывает! — шепнула ему на ухо Наташа.

— Он работает! — так же тихо ответил ей Аккурат Аккуратович. — Веселитесь, ребята! Получайте удовольствие от жизни!

На корабле отдыхало несколько человек из круга Аккурат Аккуратовича, людей осторожных, под которых трудно подкопаться, и он постепенно успокаивался, чувствуя, что они вместе пока еще сила, хотя вокруг сгущаются тучи и кое-кого из знакомых уже посадили. Он сразу узнавал сродни себе по крепкому сложению, тугим шеям, напористым взглядам и еще по какому-то неуловимому признаку общности, который помогал опознать своего человека даже в нетипичном для их круга субтильном типе с кроткими глазами. Но на корабле плыло множество других людей. Один из них был соседом по столику в ресторане. Аккурат Аккуратович определил в нем большого начальника, сильного положением и не терпевшего никаких возражений. «У него в кабинете не меньше пяти телефонов!» — подумал Аккурат Аккуратович и засуетился, догадавшись, что начальник хотя и не посмотрел на него, но знает род его занятий, цену и вообще, не поднимая глаз, все видит и чувствует на расстоянии десяти — пятнадцати метров.

— Вот это нюх! — позавидовал ему Аккурат Аккуратович и, находясь под своеобразным гипнозом, исходящим от руководящего соседа, купил в киоске газету и стал ее демонстративно читать во время обеда, уткнувшись в передовицу.