Варлен Стронгин - Вечный всадник

Акробатка замолчала и полезла в сумочку за платочком. Певец почесал затылок и прильнул к бокалу.

— Ненормальная баба! — шепнула Наташа Евгению. — И любовь у них дурацкая!

— От нечего делать! — объяснил Евгений. — Сами себе устраивают стрессы!

Зашумел оркестр, собирая не снившиеся обычным ресторанным музыкантам чаевые за исполнение национальных мелодий, кондиционер не успевал вышвыривать из бара накопившийся сигаретный дым, и вдруг Евгений увидел перед собой страшного человека: у него отвисла нижняя челюсть, голова тяжело дышала, издавая звериные хрипы и вращая ошалевшими от выпитого дикими глазами. Евгений вмиг отрезвел, у него похолодело сердце. Но тут страшное видение превратилось в Аккурат Аккуратовича, который, придя в себя, как ни в чем не бывало улыбнулся и сказал: «Погуляли — и хватит! Пора по каютам!»

Наташа и Евгений поднялись на палубу и еще долго стояли обнявшись и наслаждаясь теплом, возникающим от соприкосновения тел, и бодрящим воздухом, который бывает только далеко от берега, от суеты жизни, только в открытом море.

Завтрак они проспали. Затем Евгений пошел в финскую баню, а Наташа осталась в каюте и познакомилась с горничной Олей. Они понравились друг другу, и Оля рассказала ей про свою жизнь. До корабля она жила в Краматорске, это недалеко от Донецка, и временно работала в местной гостинице, убирала комнаты. Собиралась подать документы в институт, но тут ей сказали, что на морские корабли требуются горничные и бортпроводницы. Она послала свои документы, и ей очень быстро открыли визу, быстрее, чем другим девушкам, и, наверное, потому что она в школе много занималась общественной работой и в быту вела себя скромно. В Краматорске остался ее жених Виктор. Она обещала ему поплавать два года и вернуться, а он обещал ее ждать. Но на корабле она познакомилась с мичманом Юрой. Он высокий и симпатичный. Моряки надолго уходят в рейсы, и у многих на корабле имеются любовницы. Кстати, оставшиеся на берегу жены тоже не остаются в долгу. Такова личная жизнь некоторых моряков. Юра говорил, что он холостой и ухаживает за ней серьезно. Виктор тоже хороший. Но он был далеко. А Юра здесь. Она поверила Юре, а когда вернулись в порт, то его встретила женщина. Юра сказал, что это жена, а сам он подлец и прочее и просит у нее прощения. Но она его не простила и больше уже никому не верит. Никому, кроме Виктора. Он пишет, что любит ее по-прежнему. А подружки пишут, что он встречается с девушками. Но она все равно верит Виктору, потому что подружки могут от зависти соврать, и вообще кому-то надо верить. Без этого очень трудно. Она уже приготовила себе приданое. У нее две дубленки и несколько джинсов, не говоря о других вещах. Она убирает каюты, и заграничные туристы каждый день дают чаевые. Зарабатывает она не меньше старпома, хотя и делится с кем положено. Побывала во многих странах. Очень интересно. Но ходить там надо только группами. Однажды она пошла одна. Это было… Впрочем, страну называть не обязательно. У нас с этой страной сейчас хорошие отношения. У рынка к ней пристал мужчина и стал предлагать деньги. Она ему сказала, что она из Страны Советов, что комсомолка и у нее жених в Краматорске. Но мужчина ее не понял или не хотел понимать и стал хватать за руки. Тогда она вырвалась от него и побежала. Он за ней. Она бежит, и никто не думает приходить к ней на помощь. Все чужие и, видимо, друг другу не друзья, не товарищи и не братья. Все проходят мимо и не обращают на нее внимания. Однажды с ней произошел подобный случай в Краматорске. Но тогда был поздний вечер и за ней гнался наш хулиган. А тут дело было днем. И, как назло, нет полицейских. Ни одного. То ли у них был обед, то ли этот мужчина их специально подкупил и они спрятались. Скоро она стала выдыхаться и почувствовала за спиной его горячее дыхание. Тут она вспомнила всю свою жизнь. И детсад. И школу-продленку. И маму. И Виктора. Мама долго будет оплакивать ее, и Виктор тоже. Он хороший. И если встречается с девушками, то не серьезно. Он ее любит. И девочки вспомнят подружку Олю, как они вместе с ней собирали в школе металлолом, как ходили в турпоходы, выступали в самодеятельности. Она уже приготовила этому мужчине последнюю фразу о том, что не продается ни за какие деньги, а какие он предлагал, она не знает, потому что боялась обернуться. Но тут показался порт — и мужчина отстал. Виктор ей и сейчас пишет. А Юра при встрече ухмыляется. Завел роман с новой бортпроводницей. Она знает, что он женат, но говорит, что это не играет особой роли. А для нее, Оли, играет. Она хочет иметь семью. А просто так встречаться не желает. Она любит Виктора и приготовила ему в подарок кожаный пиджак.

— Красивый? — спросила Наташа. — Покажи!

Оля после обеда принесла пиджак, и он оказался как раз на Евгения.

— Ну, ладно, — сказала Оля. — Если вам очень нужно, то я продам. Мы через месяц идем в Марсель. Я там другой возьму.

Оля ушла, а Евгений еще долго вертелся у зеркала, любуясь обновкой и предвкушая появление в ней перед Муравьевым.

— Пожалуй, мы экипированы. Как ты считаешь? — спросил Евгений у жены.

— Вполне, — сказала она, надевая на палец перстень с бриллиантом в четыре карата. — Не стыдно показаться кому угодно!

— Тогда сразу после корабля продлим отпуск — и домой! Пока загорелые! Хорошо? — предложил Евгений.

— Хорошо! — прижалась к мужу Наташа.

Был поздний вечер, когда они, несколько одурманенные фешенебельным отдыхом, сошли с корабля на берег, и первым, кого увидели на набережной, оказался Ютти. Евгений, находясь в чудесном всепрощающем настроении, приветливо помахал ему рукой, но Ютти никак не отреагировал на это и не замечал идущих за ним следом похихикивающих поклонниц и зевак с полуоткрытыми редкозубыми ртами. Он устал, устал от представлений в цирке, и вообще от новой, будоражащей нервы жизни, и — самое страшное — он устал ждать свою любовь. Ютти моментами казалось, что он даже забыл, как выглядит Атти. Тогда он напрягал память, вспоминая о том, как они вместе ели у костра, как Атти поила его настойкой из трав, когда он заболел и его тело содрогалось от судорог, как они лежали рядом на траве, смотрели на небо и как это было прекрасно. Воспоминания возвращали ему образ Атти, живой Атти, и он снова начинал верить, что найдет ее, начинал верить, но уже не с такой силой, как раньше, ибо человеческие силы велики, но не беспредельны.

Южное солнце пыхтело, стараясь перед дальней дорогой согреть авиалайнер и улетавших домой Наташу и Евгения. Через два с половиной часа супругов встретило другое солнце — и не такое жаркое, и не столь жгучее, но тем не менее придавшее праздничность их возвращению.

Утром Наташа и Евгений постриглись в самой модной парикмахерской и прямо оттуда — красивые, модные — поехали в КБ. Евгений зашел в комнату, где проработал три с половиной года, увидел своих ребят, склонившихся над кульманами, замер в ожидании эффекта, который произведет его появление. А ребята смотрели на него и Наташу как на пижона и фирменную девушку, на эту загорелую сытую пару совсем из другого мира, и не понимали, зачем они пожаловали в КБ.