Варлен Стронгин - Вечный всадник

За окошками «Волги» замелькали знакомые строения, улицы, скверики, все было на своих местах. Наташу и Евгения удивил лишь мрачный Ютти, сидевший в машине с интригующей надписью: «Киносъемочная». Машина везла его в горы, именно в то место, где находилась пещера Атти, везла на съемки фильма, которыми руководил режиссер Илья Батасов. Илья считался в кинокругах режиссером-середнячком, не стремившимся к революции в этом массовом виде искусства, но и не провалившим еще ни одного фильма. Это устраивало и его начальство, и в какой-то мере завистливых коллег, которые поэтому не распускали о нем особенно пакостных слухов и при встрече лобызались с ним почти что искренне. Секрет такого благополучия Батасова заключался в его осторожности. За всю свою творческую жизнь он не поставил ни одного фильма по оригинальному сюжету. Он экранизировал театральные пьесы — и отнюдь не острые, конфликтные или даже проблемные, а хорошо апробированные и нравящиеся определенной части зрителей натуралистической сентиментальностью.

Перед тем как экранизировать пьесу, Илья собирал мнение о ней на всех возможных инстанциях и в случае их доброго отзыва выезжал в города, где игралась эта пьеса. Там он собирал в свою мозговую копилку наиболее интересные решения местных режиссеров и актеров, после чего писал режиссерский сценарий и считал себя готовым к съемкам. Но не все в жизни Батасова обстояло так легко и благополучно, как казалось. Его нервировал успех, который редко, но все-таки выпадал на долю более смелых, чем он, коллег. Ни один его фильм не посылали ни на один фестиваль, но зато его направляли на фестивали и, бывало, вместо создателей конкурсного фильма. Это в некоторой степени скрашивало жизнь, но не доставляло полного творческого удовлетворения. И, кроме того, в его жизни был человек, который время от времени мешал ему работать. Этого человека звали Мариной, и она приходилась Батасову законной женой. До замужества Марина работала в уважаемой газете, была там на хорошем счету, и никаких противопоказаний против брака с ней Илья не обнаружил. У Марины хватало ума и интеллекта, чтобы показаться, если она хотела, тонкой и доброй женщиной, что вкупе с прекрасными внешними данными делало ее мечтой холостяков с самыми высокими запросами. Но на поверку многое вышло иначе. Марина признавала и любила только сильных мужчин, даже в какой-то степени жестоких, которые были в состоянии повелевать ею и даже доставлять ей страдания. Таких мужчин она обожествляла, хотя и мучилась, встречаясь с ними, и плакала от унижений и обид. Зато добрых, благородных и влюбившихся в нее поклонников она считала слабыми людьми, презирала их и как только могла издевалась над ними. Познакомившись с Батасовым, Марина сразу, не вникая в его характер, решила, что он станет ее мужем, так как втайне мечтала сменить профессию, зная, что путь к вершинам журналистики весьма долог и труден, а в кино можно достичь успеха куда быстрее. Ничего не подозревавший Батасов сделал ей предложение и очень скоро пожалел об этом. Вопреки требованиям супруги, он отказался снимать ее, опасаясь сплетен и провала фильма. В результате разразились бурные семейные скандалы. Не став актрисой кино, Марина начала лицедействовать в жизни и довольно умело играла поочередно то жену-слугу, то жену-деспота.

— Чего прикажешь, милый? — играла она жену-слугу. — Я слушаю тебя, говори! Я сделаю все, что ты пожелаешь! Помыть пол — пожалуйста! Сварить картошку — один момент! Ты превратил меня в домашнюю хозяйку, в рабу кухни, но я вынесу все, а готова на все потому, что люблю тебя. О, какой ты сильный! Как я люблю тебя!

После таких излияний Батасову становилось не по себе, но было еще хуже, когда жена входила в роль деспота.

— Ты никогда не снимешь свой бездарный фильм! — надменно подняв голову, начинала она монолог. — Ты ничтожество. О, какой ты слабовольный! Ты хочешь, чтобы я помыла пол? К ногам! Поцелуй мои ноги! Сварить картошку? Никогда! Ни за что! Иди в свою столовую, и я посмотрю, в каком виде ты вернешься оттуда! Нет, ты не вернешься. В лучшем случае тебя привезут. В санитарной машине! Или на катафалке! О, как ты ничтожен! О, как я ненавижу тебя!

Каждый раз после такого монолога Илья бледнел, испуганно глядя на жену и умоляя ее прекратить издевательства: «Мариночка, как ты можешь, ведь еще вчера ты любила меня, говорила, что я сильный, а сегодня я это… Как ты можешь, Мариночка?!»

Тут жена обычно закатывала глаза, при этом зрачки почти полностью уползали под веки, и громогласно объявляла: «Я все могу! Я многолика!»

Илья Батасов хватался за голову, начинал быстро шагать по комнате, но не находил выхода из создавшегося положения.

В конце концов у него сдали нервы, и он решился снять переводную пьесу, в которой была роль снежного человека по кличке Бен Кровосос, и на роль жертвы Бена, девушки Джейн, утвердил Марину. Она настолько растерялась от неожиданной удачи, что не знала, какую роль сыграть в этот момент, и все-таки остановила выбор на жене-деспоте, процедя сквозь зубы: «Ты никогда не снимешь этот фильм! О, какое ты ничтожество!»

Ее слова в некоторой степени едва не оказались пророческими. Очень трудно было найти актера на роль Бена. Апробированные, авторитетные артисты, игравшие во многих фильмах положительных героев, боялись испортить свое гражданское реноме и отказывались от роли кровожадного чудища. Соглашались комики, их снимали мало, и они были готовы играть кого угодно. Но комики вместо страха могли вызвать смех. Оставался один выход — пригласить какого-нибудь зарубежного артиста, но это было связано со многими сложностями и не понравилось начальству, которое считало, что среди пристойных артистов вполне можно найти человека, опустившегося до уровня снежного субъекта. Но это не устраивало Батасова, так как на Бене в сценарии лежала большая смысловая нагрузка и режиссер хотел, чтобы эту роль играл не опустившийся тип, а личность. Задерживалось начало съемок, Батасов нервничал, и тут директор фильма потащил его в местный цирк, где Илья увидел актера в образе снежного человека, того, которого он искал, и настолько выразительного, что его не нужно было даже гримировать. Режиссер посчитал это подарком судьбы, на радостях расцеловал директора картины, отчего директор размяк, даже прослезился, так как всю свою предыдущую киножизнь проходил не целованным ни одной творческой единицей. Казалось, все идет как нельзя лучше. Договорились, что цирк, кроме субботних и воскресных дней, будет до вечера отпускать актера, но произошел беспрецедентный случай — цирковой актер отказался от съемок в полнометражном художественном фильме. Режиссер через переводчика говорил актеру о том, что после этого фильма он станет популярным и сможет без конца и края выступать со своими творческими вечерами, обеспечив себе не самую плохую жизнь до гробовой доски. Но и это не прельстило актера. Спас положение переводчик, объяснив артисту, а им был Ютти, что его увидят люди во всех городах страны, и непременно Атти.