Михаил Шитов - Свидания в непогоду

— Давайте ближе к делу, — постучал Прихожин.

— А я, товарищ Прихожин, и так у самого дела, — повернулся к президиуму Иванченко. — Теперь вот Ильясов опять к нам с претензией: и с торфом не помогаем ему, и с механизацией. А ка́к тут поможешь, когда в долгу он, как в шелку?.. Я к тому говорю, Федор Иваныч, — взглянул он на Узлова, — что вот и всё так с «Дружным трудом». Жаден Лазарь Суреныч до техники, и, может быть, хорошо бы это, да уж больно нерасчетлив. Коровник построил — во! Кормокухню — во! И стоит без употребления…

— Ты народу докладывай, Яков Сергеич, — улыбнулся Береснев. — Народу, он хозяин!

— Кормокухню на днях запустили, товарищ Иванченко, надо бы знать, — вставил Прихожин.

— Ну, ин ладно, и то хорошо… Или взять электродойку. Агрегат Лазарь Суреныч давно закупил, и, спасибо, рассчитался. А с монтажом опять кишка тонка.

— С вами затоньшает! — крикнул Ильясов. — Сколько прошу: дайте с полгодика обернуться!

— Надо посмотреть, помочь, — сказал Узлов. — Вы учтите, товарищи: доильные установки большую выгоду дают. Вот у вас, например, товарищ Ильясов, сколько можно доярок высвободить?

Ильясов пошарил для чего-то по карманам. Все смотрели на него. Шустров, мельком взглянув на Лесоханова, громко произнес:

— Шесть доярок у них вполне можно высвободить!

— Вот видите, — сказал Узлов, придерживая взгляд на Шустрове. — Шесть доярок — не шуточное дело. — И зашептал что-то Бересневу.

— Он, — кивнул секретарь райкома.

В перерыв Шустрова вызвали в кабинет Береснева.

Секретарь почесывал тяжелый подбородок о сплетенные руки, выставив их на стол локтями вперед, и в то же время было похоже, будто неодобрительно качал головой. Наискось от стола в широком кожаном кресле сидел Узлов; дым папиросы сползал с уголка его губ. Против него в другом кресле шелестел газетой Прихожин.

Всё это в деталях рассмотрел Шустров, пока шел размеренно по дорожке к столу. Он собирался с мыслями, полагая, что понадобилась какая-то справка, но, приблизившись к Узлову (здесь и кончалась дорожка), решил, что нет, вызван не за справкой.

— Узнаю комсомолию, — приподнялся навстречу ему Узлов. — Как освоился, мо́лодец? Садись!

— Понемногу, — сказал Шустров, опускаясь на стул у стены.

— Понемногу делать — ничего не делать… Слышал, вы доильными установками занимаетесь? Сколько их, действующих, сейчас?

— Пока шесть. Могло быть и больше, но эти месяцы занимались подготовительной работой. — Шустров выговаривал слова без запинки и не мигая смотрел в светлые зрачки Узлова.

— Как в народе настроение насчет механизации?

— В целом очень благоприятное. Всё теперь зависит от нас.

— Слышите? — Узлов вскинул руку в сторону Береснева и Прихожина, и Шустров понял, что между ними был какой-то разговор о механизации. — Ильясову вы помогите, — обратился он вновь к Шустрову. — Конечно, рассчитаться должен, но и установку ставить надо.

Он смял о край пепельницы недокуренную папиросу, сказал — точно черту подводил:

— Кадры у тебя растут, Павел Алексеич. Опереться есть на кого.

— На кадры я, Федор Иваныч, особо не жалуюсь, — проговорил, разжав пальцы, Береснев. — И свои стараемся растить, и вы, спасибо, подбрасываете… Вот и товарищ Шустров, в общем, кажется, неплохо начинает. Ему бы, — помедлил он, — лесохановскую выучку. С техникой побольше пообтереться, с людьми.

— Не знаю, лесохановскую ли, а вижу — у человека есть хватка, — возразил Узлов. — О самом-то Лесоханове, пожалуй, этого не скажешь?

Береснев не ответил. Могло создаться впечатление, что не он лучше знает своих людей, а Узлов, у которого кроме Березовского было еще двенадцать районов. И у Шустрова мелькнула такая мысль, но ее сразу же сменила другая: если у одного из руководителей бо́льшие масштабы, значит, видимо, и бо́льшая осведомленность?..

— Лесоханов в своем деле мастер, — заметил Прихожин, переводя взгляд с Береснева на Узлова. — Жаль, кругозор у него узковат. Фермами мало занимается.

Молодой, немногим старше Шустрова, Прихожин был новичком в районе. Всего несколько месяцев назад, до отъезда старого председателя на учебу, он был короткое время его заместителем. Юрист по образованию и горожанин по образу жизни, он много разъезжал, не стесняясь вмешивался во всё, расспрашивал, чего не знал, и успел за эти месяцы поднатореть в сельском хозяйстве.

— Всем надо заниматься — и полеводством, и фермами, — опять будто подвел черту Узлов.

Он посмотрел на часы: время было идти в зал. Поднимаясь вместе с другими, он снова обратился к Шустрову:

— Вот вам задача на ближайшее время: запустить до весны не меньше шести-семи установок. Да побольше требуйте со своего шефа Иванченко. Трясите, не стесняйтесь!..

Шустров, заложив руки за спину, молча сжимал пальцы. Береснев последним, медленно, наклонив голову, покидал кабинет…

Как Иванченко и ожидал, вопрос о механизации ферм не вызвал на совещании особых трений; за торф поругали, но в общем картина не была такой неприглядной, как ему рисовалось. Скоро стало известно, что район подтянулся и с торфом, затем пришла телеграмма: областные организации поздравляли коллектив «Сельхозтехники» с успешным завершением годового плана.

Неделей позже кассир получил в банке премиальные. Закрывшись в комнате партбюро, Иванченко, Земчин и председатель рабочкома распределяли — кому и сколько вручить. Сто рублей отложили на коллективный вечер; часть средств на эту же цель выделили из директорского фонда.

В субботний вечер на усадьбу со всех сторон подкатывали гости из хозяйств. С потолка столовой полыхали яркие лампы. Во всю длину зала вытягивались составленные буквой «П» столы, и нарядная Луиза командовала отрядом официанток.

Топая с мороза сапогами, в клубах пара, входили в вестибюль трактористы, ремонтники. Здесь же чертыхались оставшиеся без ужина холостяки железнодорожники, случайные приезжие… У Петра, не успевшего раздеться, блестели глаза. Пригибая к себе за руку Малютку, он говорил громко:

— Ты знаешь, по какому принципу та лопасть работает? Нет, ты этого, Боря, не знаешь. Слушай-ка…

Шустров, проходя мимо, пригляделся к слесарю, взгляд и голос которого показались ему подозрительно возбужденными. Отыскав дежурного, он издали кивнул на Петра:

— Этого не пускать. Ни в коем случае!

В начале восьмого приехали Береснев и Прихожин. Оба были в шубах и валенках, красные, промерзшие, — весь день ездили по хозяйствам.

— Ну, именинники, принимайте гостей, — говорил Прихожин, поглядывая на уставленные яствами столы. Заметив бутылки с рябиновой настойкой, раздул тонкие ноздри: — Это что ж такое, товарищи? Кто санкционировал?

— Только по сто, самую малость. За праздник, — растерялся Иванченко.