Борис Павлов - Айгирская легенда

В тот вечер все вокруг столовой крутились. Запах-то один чего стоил! По всему лагерю разнесло, закачаешься. Ходили, тянули носами, ждали с превеликим нетерпением, когда сестры Оля и Наташа ударят костью по железному листу, что висит у входа в «Харчевню», и крикнут: «Приглашаем на царское пиршество!»

Ляля в этот день была в Инзере по своим делам. Думали, приедет ночью или в понедельник. А тут, на тебе, заявилась. Конечно, сначала обрадовались ей. Думали, и она любительница жареных грибов. Нам приятно, значит, и ей счастье. Но Ляля строго прошла на кухню, посмотрела на жареху и задумалась. Последнее слово всегда за ней. Что за грибы? Кто разрешил? Не будет трапезы! Приказала… вывалить все и закопать!

Лагерь застонал. Вся любовь к Ляле вмиг исчезла. Все готовы были возненавидеть ее. Врач! Подумаешь, студентка третьего курса! Да и вообще, человек она или нет?

Давай толпами ходить за Лялей, упрашивать. Оля и Наташа чуть не ревут. Не труд жалко. Не грибы. А радость. Ожидание. Праздника убитого жалко. Знатоки с Лялей в спор: хорошие грибы, под руководством грибников-профессионалов собраны. Что она сама-то понимает? И нажарены под руководством… Произвол творит девчонка, перестраховщица!.. А Ляля свое — запрещаю!

Ну, тогда, естественно, двинули всей возмущенной ватагой к Санкину. Хоть и не принято жаловаться в отряде на своих друзей-товарищей, а тут не выдержали — пошли: дело-то общее, народное. А Санкин не даст в обиду народ. Понимает, что завтра идти на объект с испорченным настроением — это никому не выгодно и чревато снижением производительности труда. Руководитель современного типа не допустит этого!

Санкин выслушал молча. И вдруг вежливо-виновато улыбнулся, развел руками и сказал:

— Увы, не властен!

Вот тебе — на! А еще командир!..

Словно на траурный митинг собрался отряд на задворках кухни. Окружили Олю и Наташу. Головы опустили. Смотрели молча, как они, еле сдерживая слезы, как-то по-особому бережно вываливали в специально вырытую яму такую чудесную жареху, соскабливая прижаринки из грибов и лука ложками. Жареха была горячей, с парком, расточала убийственно сказочный запах… Многие из ребят не выдержали, ушли в палатки. И в знак протеста совсем отказались от ужина.

Но странное дело, с того дня авторитет Ляли Хаировой еще больше утвердился среди ребят, они полюбили ее!

Наташа Тарасевич студентка четвертого курса Уфимского авиационного института. Оля, ее младшая сестра, студентка второго курса Уфимского нефтяного института. Одна сестра переманила другую? Может, и так. Но Наташа столько наслышалась о трассе Белорецк — Чишмы, об отряде «Сокол», что и сама «заболела», и сестру невольно «заразила». Но родители сказали — нет. Летом решено отдыхать вместе, всей семьей. И путевки заказаны. Тогда Наташа уговорила: ведь можно поехать на трассу всего на один месяц! Как раз успеют: путевки-то с августа. Поработают и на Черном море отдохнут, приятное с полезным совместят. Родители нехотя, но согласились.

Я спрашиваю Наташу: не разочаровались? Что вы! Смеется. Но ведь тяжело? Да, это правда. Очень тяжело! Откровенно, даже не предполагали, что такое три раза в день приготовить на сорок с лишним человек. Не просто приготовить, а вкусно, питательно, да чтобы разнообразно, да еще и красиво. Вначале, конечно, жуть охватила — думали, не справимся. Протянем месяц с горем-пополам и домой, а там — на отдых… Наташа крепче на вид, чем Ольга, смелее. Ольга кажется хрупкой, замкнутой. Со всем, что говорит старшая сестра, соглашается. Да, Наташа права. Да, трудно, но им тут нравится.

Трудно — понятно. Всем трудно. Но откуда у них такое умение? Окончили кулинарное училище или специальные курсы поваров прошли? Нет, не проходили. Сами теперь удивляются, как вышло. Вроде дома-то способностями в кулинарии не блистали. Просто думали, фантазировали. Старались для ребят. Хотелось, чтобы им было приятно. Для таких ребят не такое можно сделать. Горы свернуть? Да, и горы, если нужно будет!

А как же Санкин, такой требовательный и предусмотрительный командир, согласился взять их на месяц? Что бы потом делал. Искал других? Зачем же создавать себе и отряду дополнительные хлопоты?

Наташа пожала плечами: она не знает, почему Санкин согласился. А потом рассмеялась:

— Наверно, был уверен, что мы останемся и на второй срок!

Почему? Я спрашивал как-то об этом самого Санкина. Он сказал:

— Решил рискнуть.

— Испытать Наташу и Олю?

— И себя тоже…

— В чем? В умении предвидеть?

— Нет. Отрядом испытать…

— Ах, да — «Землей Санкина». Признался он, что «где-то», «почему-то» чувствовал: останутся!

А родители ждали дочерей. Письма писали, напоминали: скоро домой, не забыли? Отвечали сестры: помним-то помним, но и здесь неплохо. Ждали родители, ждали и не дождались к сроку. Написали сестры: «Не ждите, решили остаться!»

Что тут было! Родители телеграмму прислали: «Немедленно возвращайтесь!» Нельзя их обижать, они волнуются. Родители все-таки. Сестры пошли к Санкину, телеграмму показали: как быть, посоветуй, Коля. Попросту посоветуй, по-человечески. Не как командир.

Санкин сказал:

— Ничем помочь не могу.

Да, он брал их на месяц, и совесть у них чиста. Поработали честно, оставили свой след и добрую память. Он, командир, Николай Санкин, благодарит их за труд и желает хорошего отдыха!

Как сказал эти слова, да тут еще ребята пришли с объекта уставшие, угрюмые, перемазанные, сестры чуть не в слезы: боже мой, разве можно оставить лагерь, товарищей, работу?

Родители уехали без них. И ничего, все улеглось. Зато уважение ребят прибавилось. Стало еще интереснее. Просто здорово стало! Просто счастье какое-то.

Хотя, конечно, заманчиво было — Черное море! Ни забот, ни тревог, легкая, беспечная жизнь! А тут вместо Черного моря — горячая плита. Котлы, кастрюли, дрова, картошка, посуда. Вставать раньше всех! Ложиться позже всех! Ни отдыха, ни выходных! И все же остались. Виновата в этом… «Земля Санкина».

Сказать, что Санкин, или Кривошеев, или любой бригадир чуткие, заботливые, значит, ничего не сказать, ибо сказанное элементарнейшая норма, «скорлупа прошлого». Все понимали, «через что» лежит путь к успеху. Через «комплекс», в котором все части равны, взаимосвязаны и отработаны со Знаком качества. Какие «части»?

«Обставленный» заботой, чуткостью, вниманием, уютом, уважением личности, педагогикой, юмором, праздниками, искусством, то есть красотой человеческих взаимоотношений, даже самый тяжелый, самый сложный труд, особенно на таких трассах, обернется иным трудом. Наполненным радостью и смыслом. Колыбелью, из которой выйдет новый человек.

В «комплексе» этом, как считают Санкин и его товарищи, скрыт величайший и неисчерпаемый резерв производства и строительства. Реальная движущая сила НТР!