Алексей Котенев - Грозовой август

Его оборвал старший брат:

— Нэ жужжи над вухом, як комар, бо нэхто мертвым його нэ бачив. — И громко распорядился: — Оставыть на младшего лейтенанта Иволгина расход — прыйдэ в роту, будэ принымать пищу.

Аня Беленькая стояла у санитарной машины, где лежал Ветров, смотрела на темную злополучную высоту и тихо, украдкой плакала, прижимая к лицу ладони. Теперь и у нее горя столько же, сколько у Вероники. Что с Иволгиным? Где он? Она хотела разыскать его — живого или мертвого, — поползла на сопку. Но ее вернули, назвали девчонкой. Бальжан препоручил Поликарпу Посохину присматривать за Аней, а сам снова пополз наверх, чтобы обшарить еще раз весь изрытый склон. Поликарп переобувался и, ни к кому не обращаясь, бурчал:

— Прыток больно, потому так вышло. Пошто к пулемету лез? Кто просил? Воевать без него некому? Детишков моих, видно, пожалел. Все их жалеют... А взвод? Ты про взвод думай, коли он тебе даденый. Ишо орать вздумал... «Пришибу!»

Аня понимала, что старшина и Поликарп хотят утешить ее и говорят о Сережке, как о живом. Но если бы он был жив, давно бы вернулся. Значит, убит или ранен. Если ранен — еще страшнее: может истечь кровью, могут захватить японцы.

«И во всем виновата я», — горько досадовала Аня. Надо было идти с ним. Надо искать его. А она всего боится — и темноты, и наказания от командира роты. Аня только теперь поняла, как много значит для нее Иволгин. Какой будничной казалась ей когда-то жизнь на пограничной сопке. И совсем иной она стала с того дня, как приехал к ним этот белокурый паренек. И трава ярче зазеленела, и падь Урулюнгуй вроде бы стала шире, и небо голубее. Так как же можно терять такого человека! Нет, ни за что на свете!

Аня сорвалась с места и кинулась в темноту на крутой склон высоты, куда только что уполз Бальжан Баторов.

— Сумасшедшая... — прошипел Драгунский и бросился за ней...

С рассветом началась артиллерийская подготовка. Дружно ухнули пушки, разрывая тугой утренний воздух. Опять запахло гарью, сверху посыпались комья земли, куски известняка.

Будыкин взмахнул рукой — и автоматчики двинулись к вершине высоты. В пыли и дыму их трудно было отличить друг от друга. Сзади, не пригибаясь, бежал Баторов, принявший командование взводом. Вот уже подбежали к месту, где захлебнулась вчерашняя атака...

Вражеский дот молчал.

«Неужели оживет? Неужели?» — гадал, насторожившись, Будыкин.

Баторов бросился вперед, увлекая за собой автоматчиков, но опять заклокотала длинная пулеметная очередь.

Ожил проклятый дот.

На крутом выгибе склона попискивали пули.

«Выкосит, гадюка, выкосит!..» — с болью думал Будыкин, лежа на каменистом склоне. К доту, видимо, подходит горная трещина. По ней японцы подбрасывают свежие силы. Нужен резкий рывок. Надо забросать дот гранатами. Но как туда подобраться? Он еще раз окинул взглядом вершину, разрушенный дот и вдруг удивленно заморгал глазами: наверху кто-то подкрадывался к доту. Кто мог там оказаться?

А смельчак между тем замер у выщербленного гребня, потом чуть приподнялся и швырнул в рваную амбразуру гранату. Взрыв оборвал пулеметную очередь. Бойцы бросились вперед.

— Ура-а-а! — прокатилось по склону высоты.

«Что за чудо? Кого туда занесло?» — подивился Будыкин, поспешая за цепью бойцов. И вдруг у разваленного дота среди набежавших со всех сторон автоматчиков увидел Иволгина. Пропащая душа! Весь он был выпачкан в грязи, прокопчен пороховой гарью — белели одни зубы. Обрадованные автоматчики, хотели качнуть найденного командира, но он не позволил.

— Ладно вам, раскаркались. Марш вперед! — сердито приказал он.

— Не качать, а пороть надо этого героя, — кинул ему на ходу Будыкин, пробегая мимо.

— Выпороть легче всего, — буркнул в ответ Сергей, вытряхивая из-под гимнастерки набившуюся туда землю. — Ишь ты — в герои произвели... Было бы этому герою на орехи, если б артподготовка не подоспела.

Иволгин глянул вниз и увидел там Аню. Она тоже заметила его и бежала вверх, размахивая от радости санитарной сумкой. Поговорить бы с ней хоть минутку, да когда же здесь разговаривать. Сергей стряхнул с почерневшей головы землю и побежал с автоматчиками помогать саперам закладывать взрывчатку, чтобы взорвать дот. Баторов с отделением кинулся к нижнему доту: он мешал саперам проделывать проход для танков. Оглушительный взрыв — и саперы с волокушами уже бегут к противотанковому рву и каменным надолбам. Танки, тяжело покачиваясь на рытвинах и ухабах, устремились в город.

...Андрей Хлобыстов, съезжая с высоты, успел заметить, что город тянется узкой полосой, будто сдавленный с боков крутыми сопками. Посредине его разделяет на две почти равные части переполненная ливневой водой река.

Вот и крайняя улица, глиняный вал, около него стожок сена.

Из фанзы застучал пулемет, защелкали частые ружейные выстрелы. Гиренок направил машину прямо на глиняный вал, окружавший огороды.

Танки шли парами. Командирская машина, прижавшись к правой стороне улицы, била по левому порядку домов, а ехавший слева Бушуев обстреливал огневые точки правой стороны — гвоздил по подвалам, уничтожая забравшихся туда японских пулеметчиков.

Гранатами и пулеметным огнем японцам удалось отсечь от танков большую часть нашей пехоты. Но все тридцатьчетверки были целы, и можно было двигаться дальше.

Проскочив мимо каменных казарм с проломленными стенами и окнами, из которых валил дым, танки выкатились на перекресток. Отсюда вниз вел неширокий переулок и упирался в деревянный мост. Едва успела машина Бушуева выскочить на бугор, как справа по ней ударили из орудия. Танк Бушуева крутанулся на месте и загорелся.

Гиренок дал задний ход. Хлобыстов приоткрыл крышку люка, высунулся из башни. Не было видно ничего подозрительного: ни дотов, ни бронированных колпаков, ни земляных укреплений. На склоне высоты стояли домики, возле них цветочные газоны и клумбы. «Не из этих ли скворечников лупят самураи?» — подумал Андрей.

Звенит в ушах от частых выстрелов. Боевое отделение тридцатьчетверки заполнилось дымом, со звоном падают отстрелянные гильзы.

А на мост уже высыпали бежавшие с того берега пехотинцы из соседней дивизии. Танки рвутся дальше, десантники — за ними.

По домикам на горе начали бить из-за реки наши самоходки. Можно было подумать — сейчас откроется путь к центру города. Но когда стрелки проскочили перекресток и устремились к домикам, их остановил пулеметный и орудийный огонь. К командирскому танку подбежал Иволгин.

— Под постройками доты! — крикнул он.

«Откуда?» — хотел было спросить Хлобыстов.

Но тут не до расспросов. Танки через дворы пробрались к высоте, начали бить по фундаментам пылавших построек.