Александр Бирюков - Свобода в широких пределах, или Современная амазонка

Нужно брать пример с Аллы Константиновны. Она все, конечно, понимает. Или догадывается, пожалуй, процентов на восемьдесят пять, что нет у Нины никакого академического отпуска и никто ей место в университете не бронировал, а значит, что-то скверное и стыдное случилось с ней прошлой осенью и сейчас придется этот стыд преодолевать и снова бороться за место под солнцем, и тут уж добрые напутствия и пожелания «высоко нести» нелепы и кощунственны даже — перед лицом той борьбы, которую предстоит вести, но Алла Константиновна только кивает всем этим глупостям и спокойно держит в поднятой руке бокал. Что и говорить, мужества ей не занимать! Но, может, и Нине что-нибудь из этого наследства досталось?

из дурашливой песенки, которую Нина несколько раз слышала на Стромынке в самодеятельном исполнении. Там есть еще хорошие слова: «А чтоб все это совместить» — любовь к девушкам с возможностью выпить, — «простым студентом надо быть!» И добавлялось: «В МГУ!» Конечно, в МГУ, о другом вузе Нина и не думала, запасных вариантов не готовила. И оттого испытание предстояло ей особенно ответственное: пан или пропал. Но где наша не пропадала!

В тот вечер Нина, конечно, никуда не побежала, и потом, когда эти посиделки закончились и мама, вымыв посуду, угомонилась в комнате с книжкой, она вышла на кухню — как будто и не на разведку, а просто так, воды попить из крана. Конечно, надежды на то, что бутылка опять будет тускло поблескивать за столиком, было мало, но раз она уже появлялась, то чего бы ей, черт побери, не оказаться? Или для этого действительно какие-то сверхъестественные условия необходимы, а мальчик смелый, лукавый, проворный сам по себе ничего не может?

Не может, наверное, потому что не было ничего. Еще глупее было предположить, что кто-то ждет ее на чердачной площадке, хотя могло ведь так случиться, что Софьюшка, только простившись, сказала Виктору, который тут где-то и ошивался, что Нина завтра улетает, и тот, наскоро от нее освободившись, — запихнул ее в ее же подъезд или, даже не прощаясь, толкнул в сторону дома, на проезжую часть Портовой, черт с тобой, надоела, старая вешалка, — кинулся к памятному месту и сейчас сидит там, на последней ступеньке, негодуя и предвкушая… Отчего бы и такому не случиться? Или он такой же миф, выпускаемый из бутылки, как этот мальчик?

Но и Виктора не было. Ну и проводы, черт побери, устраивает ей родной город! Никакой теплоты, никакой нежности. Одно мамино катастрофическое молчание, гулкая тишина, когда все сказано, все понятно, говорить уже не о чем, пустые, никчемные слова, случайно сорвавшиеся с губ, бьются о железобетонные стены ситуации. Так на черта нужен ей такой город, бросить его скорее, бросить и мчать колеся, последнюю ночь вот только доконать как-нибудь. Или все-таки пробежаться? Светло то как, и спать совсем не хочется. Но мама уже и костюм тренировочный в чемодан упрятала. Черт бы побрал и эту маму!

Перед самой посадкой в автобус, словно все заранее рассчитал, у горагентства появился руководитель стрелковой секции архитектор С. Был он как всегда корректен, даже несколько чопорен, что выглядело довольно смешным в нервно-веселой и суматошной толпе отправляющихся в полет отпускников, однако и приятно было тоже — значит, не так уж плох Магадан, если находит в себе такие резервы внимания и галантности, олицетворенной в скромном букетике, купленном возле универмага «Восход». К тому же, вероятно, архитектор С. не всех своих вольных стрелков и стрельчих (?) так провожает. И за это ему особенное спасибо. Но поехали — Париж бежит провожая меня во всей невозможной красе.

Что же могут, черт побери, спросить на собеседовании робкую провинциальную девочку, поступающую на экономический факультет? Что-нибудь такое про прибыль, земельную ренту? Учебник политэкономии Нина осилила еще весной — оказалось, что это дело вполне возможное, хотя и скучноватое, конечно. Едва ли кто-нибудь в приемной комиссии ждет от вчерашней десятиклассницы (не знают ведь, что она уже поступала) знакомства с первоисточниками и четкого представления об экономических процессах сегодняшнего дня. Но что же им тогда надо? Не про колонны же Большого театра рассказывать?

Пожалуй, только один вопрос и можно предвосхитить: почему вы поступаете на наш факультет? — Хочу быть экономистом. — А почему? — спросят. — Потому что социализм — это прежде всего учет. — Правильно, девушка. А еще почему? — Потому что победит в конечном счете та социально-экономическая формация (вот какие мы слова знаем!), которая обеспечит наивысшую производительность труда. — Тоже, — скажут, — хорошо, а еще почему?

Ведь слышали они, наверное, все это не раз, и едва ли набор цитат их восхитит и удовлетворит. Нужно, вероятно, добавить что-то новое, личное. Но вот что?

— А кем, — спросят, — ваша мама работает?

— В библиотеке.

— Хорошо, конечно, — сейте разумное, доброе, вечное, — но не то, не тот профиль. А папа?

Вот тут можно отличиться. Кассиром в зоопарке! Чем не экономическая служба? (Хотя, какой в Магадане зоопарк? Так, смех один, стояли когда-то в парке несколько клеток, в одной белая медведица Юлька, в другой — анонимный бурый медведь, еще раньше, кажется, пара волков была. Но нету уже никого, и место это уже не вспомнишь.) Смешно? Ну тогда крупный хозяйственник или большой научный сотрудник. Впрочем, своих корифеев они лучше ее знают — тут не проскочишь. И вообще папу лучше оставить если с ним все так неясно.

Остается она сама, собственной персоной, — самой себя прикрывать придется, если за маму и за папу не спрячешься. Но ведь не скажешь, что ей нужен экономический факультет, потому что она хочет надежное место в жизни, высокую зарплату, отдельную квартиру, чтобы никаких соседей и никакой бутылки с полиэтиленовой пробкой из-за кухонного стола не поблескивало. А то скажут, что все это меркантилизм, недостойный» передового молодого человека, и нечего это стремление к наживе поощрять и оснащать высшим образованием в лучшем университете страны.

Значит, личную заинтересованность этой профессией нужно представить более топко. Скажем так: в наше время, когда женщина не только активно соперничает с мужчиной во всех областях жизни, но и во многих из них явно превосходит своей аккуратностью и расчетливостью, она хотела бы доказать, что производственные отношения, в управлении которыми до недавнего времен; ни, а то и по сей день, преимущества мужчин считаются неоспоримыми, также лучше регулируются специалистами-женщинами. Звучит, да? Ну а для того, чтобы стать специалистом по такому регулированию, ей и нужно получить экономическое образование. И не где-нибудь, t именно в лучшем университете страны. Так, кажется, неплохо. Тут все встают, бурно аплодируют, и на глазах у сбежавшихся со всех этажей абитуриентов председатель приемной комиссии торжественно разрезает красную ленточку, натянутую перед парадной лестницей, ведущей на второй этаж и выше (владения экономического факультета — под самым стеклянным куполом), — входите, пожалуйста, Нина Сергеевна! И она войдет.