Татьяна Назарова - Первые шаги

— Да ведь сама Наталья сказала, я за язык ее не тянула, — перебила его нетерпеливо жена.

— То-то, что сама. Наталья же говорит: «Спаси Христос Палычу, что в стыд не ввел», а выходит, сама стыдом хвалится, — заметил Матвей. — Хитры они. Забыла, как нас обхитрили?

— А ведь, пожалуй, и так, — промолвила Матрена, глядя растерянно на мужа. — Мне бы век не догадаться…

— Их порода змеиная, а ты человек простой. Не моги ни с кем про этот разговор баять, а особливо — с Прасковьей, да и не ходи пока к ней, — строго приказал муж.

Наталья прошаталась по селу до полудня, узнала, что Кирюшка поехал на двух лошадях, своей и Карповой, вместе с Родионом, что свадьба будет сразу, как вернется жених, и потом пошла к Карповым. Она была уверена, что Матрена уже побывала у кумы. Но к ним сходил сам Матвей и передал разговор Натальи Федору, а не Прасковье.

Федор рассмеялся.

— Опять к жене подбираются, думают обдурить и доносчика домашнего из нее сделать, — сказал он. — Пойдем потолкуем с Прасковьей. Незадолгим от Мурашевых кто-то придет. Знать, сама Наталья заделье найдет. Она у них штучка под стать свекру.

Когда мужики вошли в дом, Прасковья вместе с Аксютой навивали кросна и о чем-то задушевно разговаривали. Машутка разматывала клубки и тоже щебетала с ними.

— Здорово, кума! — сказал Матвей, снимая шапку. — Да ты тут с своими невестами целую ткацкую открыла. Видно, приданое готовишь?

— А как же, кум! Вернется Кирюша — честным пирком да и за свадебку. Пора! Давно парень хозяйку себе в дом ждет, — приветливо ответила Прасковья и, закончив намотку основы на вал, передала его Аксюте. — Хватит на седни, доченька!

Аксюта вместе с сестренкой подобрали клубки и ушли в свою комнату.

— Опять, Параня, Мурашевы тебя поймать хотят, — сообщил Федор и рассказал о хитром ходе Натальи. — Жди теперь в гости.

— Да я ей такой от ворот поворот сделаю! — вспылив, закричала Прасковья.

— Это не хитро, Паранюшка, — остановил ее муж. — Надо их в дураках оставить, лучше будет.

Прасковья, замолчав, глядела то на мужа, то на Матвея. Что же она должна сейчас делать? — спрашивала их взглядом.

Долго объяснял Федор жене, как она вновь должна подружиться с Мурашевыми и показывать вид, что сердится на мужа, идет против него. Матвей ушел, чтобы случаем не встретиться с Натальей да кое о чем предупредить жену.

Федор вышел во двор, а мать с Аксютой начали устанавливать стан, в это время и явилась Наталья.

— Бог в помочь! — приветствовала она хозяек от порога.

— Спаси Христос! Проходи, Натальюшка, садись! И отколь нам бог такую радость принес? Мне кума Матрена рассказывала седни, что видела тебя.

Прасковья велела Маше ставить самовар. Наталья похвалила Машу, восхитилась красотой Аксюты, поздравила ее с хорошим женихом, ввернув со вздохом, что про другого ей, Наталье, думалось.

— Что ж поделаешь, коль родной отец счастья лишил! — вздохнув, в тон ей отозвалась Прасковья. — Видно, так бог судил.

Аксюта, наблюдала за матерью, восхищалась. «Ну и мама!» — думала она.

— Я тебе, Аксютушка, к свадьбе подарок принесла за работу твою золотую. Все купчихи хвалили мои платья, — сказала Наталья, развертывая узел с материей.

«Не поскупились Мурашевы, видимо, нужна им мать», — подумала Аксюта, разглядывая подарок.

— Спаси Христос, Натальюшка, пригодится нашим молодым, не больно за богатого отдает отец Оксю, — поблагодарила Прасковья, забирая отрезы. — Вот из этого сатинчику и жениху рубахи можно пошить. Красивый парень, да не больно приодет…

— Кабы нашлось у тебя времечко, пошила бы нам с недельку еще, — обратилась Наталья к Аксюте, сидя за столом.

— К другим бы не пустила, а к вам пошлю, — быстро ответила за дочь Прасковья. — Жених-то не скоро вернется, успеет и себе и вам пошить.

— Ну, спаси Христос! За нами не пропадет, — обрадованно промолвила Наталья: все вышло, как свекор хотел. — Ты сама к нам заходи, Прасковья Петровна!

— Зайду с радостью. Что потеряно, не вернешь, а добрых людей завсегда рада видеть. Марфе Ниловне и Петру Андреичу поклон передавай, а Аксюта завтра с утра у вас будет, — говорила Прасковья, провожая гостью за ворота. — Не дал отец хозяйкой стать, пусть привыкает копейку зарабатывать…

Когда Наталья поздно вечером вернулась домой, свекор позвал ее в горницу и потребовал отчета. Слушая сноху, он довольно улыбался. «Попалась, дуреха!» Через нее много можно будет узнать, особливо коль по его указке все делать будет.

Когда Наталья кончила рассказ, он подошел к ней и крепко поцеловал в губы.

— За ум целую. Умна ты, Натальюшка! Будь впредь во всем так умна — высоко вознесу, — хрипло шептал, сжимая ее плечи.

Увидев красное лицо свекра, Наталья испугалась, повернулась на стуле, хотела встать, но он еще крепче прижал ее к себе, пьянея от прикосновения упругих грудей.

— Пусти! Мамаша зайдет… — прошептала она.

И Петр Андреевич разжал руки. Верно, может зайти эта постылая монашка. Перепуганная Наталья выскочила из комнаты.

«Что теперь будет? А ну, как он почнет приставать дале?» — думала она, юркнув на кровать к спящим детям. И никому сказать нельзя, особливо Акиму. Смертоубийство будет и конец привольной жизни, о купечестве и думать не придется. Самой надо молча отбиваться, да так, чтоб не сердился, пока не выделит их с Акимом в город.

Родион, уже бывавший в Акмолинске, знал, что извозчики на дальнее расстояние почти все слобожане. Оставив Кирилла с лошадьми на постоялом дворе, он сразу направился в слободку. Первый же встречный указал ему большой дом Мохова.

— Петро Петрович самый богатый артельщик и как раз ищет подводы, — добавил он.

Родион пошел к Мохову. Открыв калитку, он попятился — огромный барбос кинулся ему навстречу. «Точь-в-точь мурашевский», — подумал мужик и громко постучал в калитку кнутовищем.

— Кто там? — послышался женский голос.

— Мне Петра Петровича повидать бы. В артель хотим к нему вступить, — отозвался Родион.

— Сейчас!.. Ну, замолчи! — говорила женщина за калиткой, громыхая цепью.

Барбос перестал лаять.

— Заходите, собака не достанет, — пригласила хозяйка, открывая калитку и оглядывая Родиона внимательным взглядом.

Хозяин дома сидел за столом и пил чай. Сняв шапку у порога и поздоровавшись, Родион подошел к нему.

— Чай с сахаром! — сказал он.

— Чай пить с нами, — ответила хозяйка, указывая на стул.

Артельщик с невозмутимым видом потянул к себе тарелку с печеньем, делая вид, что не замечает нежданного гостя. Так обычно он встречал всех пришедших к нему впервые, чтобы не подумали, будто в них нуждается.

— Спасибо, хозяюшка! — поблагодарил Родион и обратился к Мохову: — Петр Петрович, я зашел к тебе спросить, не надо ли подвод в Петропавловск.