Иван Истомин - Живун

Всю подушку в ту ночь слезами вымочила. Лучше б удавил, зарезал, чем вот так испоганить… Как же теперь? Пусть до смерти забьет, а после Парасськи его не примет…

А Парасся и глаз не прятала. Так в обмане и живут. И ничего. И Бога не боятся…

Тогда и придавило Сандру горе. День и ночь — одна дума: обман, обман… А если откроются плутни?

В отчаянии она надумала сбежать в Мужи. Себе Сандра говорила — мол, помолюсь, исповедуюсь, испрошу совета у Божьего человека. Но в тайне души нянчила мечту повидать Романа. Ведь обещал, если худо ей будет, помочь. Любить и ждать обещал… И сама на себя взъелась: «Опять против Бога?!»

Мысли путались: Бог! Бог! А за Богом-то — с худым… А если против Бога — то с хорошим… Но грех! И матушка ее, Сандру, в грехе родила…

И решила Сандра наложить на себя руки… Решила это как-то спокойно. Не было никакого страха. Она приглядела в стайке вожжи. Сходила в рощу, выбрала по себе березку…

В тот день все как раз загорелись в Мужи ехать. У нее сердце екнуло: как хорошо! Останется в Вотся-Горте одна за караульщицу и сотворит задуманное. А ей на руки деток кинули! Отказаться не посмела…

А потом Сандра обрадовалась, что так вышло. Бог в утешенье случай такой послал!

Прижимая Федюньку, она немела от радости. И благодарила Всевышнего, что простил ей греховные намерения. В душе Сандры затеплилась надежда, может, и порча с нее снимется. Пускай возвращается Мишка. Пускай хоть рыженький, пускай от него, но своя плоть…

Сандра день-деньской покрикивала на Сеньку, но в душе жалела его. В чем-то она чувствовала себя даже виноватой перед ним. А Сенька был мягок с ней, можно сказать, почтителен и уважителен. Знал ли он что, догадывался ли, сочувствовал ли ей?.. Или совсем уж недоумок Сенька, бедолага?..

Два дня лил дождь. Сандра с детьми и Сенька до вечера сидели в одной избе. Только спать Сенька со своими ребятишками уходил в другой дом. Ребята играли да ссорились, Сандра мирила да наставляла их, а Сенька тихохонько подсиживал на полу, поджав ноги, посапывал и, казалось, дремал. Но однажды Сандра поймала на себе его пристальный взгляд и ахнула от неожиданности. Сенька, конечно, тут же засоней прикинулся. Но она поняла, следит он за ней и ровно выжидает случая, что-то сказать силится, да не решается. «Одной печалью со мною связан», — с жалостью подумала она.

Но ошиблась Сандра. Сенька на самом деле не спускал с нее глаз, а думал совсем о другом. Он и не подозревал, что обманут Парассей.

Молодая, статная женщина вдруг пробудила в нем мысли, которых никогда у него не было. Десять лет жил он с Парассей и не задумывался, какая она: лучше ли, хуже ли других. И женился не думавши. Подошли года, появилась в доме сваха, мать сказала, жениться-де пора. Зажил с женой. И без нее уже не мог обходиться…

И вдруг на тебе! Возникло желание сравнивать.

Парасся тоже работящая, быстрая, а у Сандры как-то ловчее выходит. Ровно порхает она туда-сюда, вроде пританцовывает. Парасся будто со злобой все делает, а Сандра, видать, с охотой, мягонько, нежненько. Вон Нюрку отшлепала, так и ему, Сеньке, видно — легкой рукой, даром что не мать. Тоже на него, на Сеньку, пофыркает, а и не как Парасся — вовсе не обидно.

И так какой стороны ни коснется — за Сандрой перевес. Он и греховной стороны не обходил. И тут любо-дорого, аж зажмуривается. И впервые Сеньке пришло в голову, что с женитьбой ему не повезло. Могла ведь и ему попасться Сандра, поди, были такие в его года… А может, одна такая, редкостная? Ну, да все одно, не повезло, пораньше ее родился…

По лицу Сеньки не угадать ни мыслей, ни переживаний: малоподвижное, оно почти никогда не меняло своего выражения. И Сандре век бы не догадаться, о чем он думает. Но, приметив, что он наблюдает за ней, она вдруг чего-то испугалась. Почудилось в его взгляде что-то нехорошее. И запало ей: задумал Сенька недоброе, не иначе как решил Мишке через нее отомстить…

На ночь Сандра закрыла дверь на засов да еще слегой подперла.

А утром дождь прекратился, небо поголубело, ветер утихомирился, река заблестела, как вымытое зеркало. И Сандра, вспомнив свои вчерашние страхи, рассмеялась.

— День-то сегодня какой! Тишь и благодать! — умилился и Сенька. И собрался в тайгу поглядеть на петли, авось что и попалось…

Сандра обрадовалась. А тому, что надумал он детишек с собой взять, воспротивилась. Но Сенька стоял на своем, утверждал, что собственным чадам он сам хозяин. Ей пришлось уступить. Ну, а раз одни дети собрались, то и других не удержишь. Ревут, просятся…

Одела Сандра ребят потеплее. Ильке и тому разрешила погулять с дядей Сеней. Усадила всех в неводник.

Сенька устроился чинно на корме, Эньке, Анке и Нюрке позволил грести легкими веслами. Сандра посмеялась, когда Сенька скомандовал: «Вперед, сопливая команда!» — и вернулась в избу. Там она уложила спать Галку, младшего Парасськиного сынишку, и разыгралась с Федюнькой. Уж так он ей мил. И волосики ему причешет, и на руках подкинет, и обцелует всего. Мальчишку спать потянуло. Она уложила его и прикорнула рядом.

Немного времени прошло — слышит возбужденные ребячьи голоса. А Сенька упрашивает: «Сандре не сказывайте!» Обмерла: что случилось?

Выскочила на крыльцо. Ребята, завидя ее, испуганно загалдели:

— Медведя повстречали!

— Мы в лес, а он из лесу!

— Ба-альшущий! И ла-ахматый!

— Воздух нюхал!

— Мы в лодку, а он за нами!

Сандра побледнела и схватилась за голову:

— Боже ты мой! Мог ведь задрать! Горе-то какое… Говорила же — не бери детей!.. — накинулась она на Сеньку.

Сенька виновато кривил лицо.

— Ружье-то хоть не обсопливел? — донимала Сандра. Озорно стрельнув глазами в сторону Сеньки, Энька не без удовольствия выпалил:

— А у него и ружья-то не было!

Видимо, об этом Сенька просил не говорить Сандре, потому что он как-то укоризненно посмотрел на мальчика и опустил голову.

А Сандра еще пуще заохала:

— Ой, беда, беда! Теперь неотпугнутый медведь к нам переплывет. Заберется ночью в избу или в стайку — вот будет горе нам!

— Не переплывет, — приосаниваясь, уверил Сенька. — А если пожалует — не твоя печаль, сам задам ему жару.

— Ты?! Срамота на всю губернию! — язвила Сандра, но в душе ей было жаль Сеньку.

До самого ужина Сенька не показывался Сандре на глаза и к столу явился после того, как она послала за ним Нюрку. Отужинал молча и ушел.

Ночь выдалась тихая, ясная. Ребятишки уснули быстро. А Сандре не спалось — не давала покою мысль о медведе. Как знать, вдруг и в самом деле переберется на этот берег — вода небольшая.

«Поди, чует нашу скотину, — не покидало ее беспокойство, и она прижимала к себе Федюньку. — Пожалует, нападет на коней, задерет, а то искалечит. И к коровам может подступиться, что ему стайка. Сшибет дверь лапой — вся развалится. И в избу вломится…»