Валентин Овечкин - Том 2

Мартынов поглядел на сидевшего в первых рядах Долгушина, на главного инженера Семидубовской МТС Чумакова, на агрономов, присланных из области.

— Вот тут у нас есть товарищи, приехавшие к нам на работу из Москвы, из областного центра. Вероятно, и их резнула по сердцу разница между той жизнью, что оставили они где-то в городах, и тем, что увидели в наших селах. Что же, эту разницу мы сгладим. Но сгладить ее можно только собственными руками! Район наш пока не передовой, и область не из самых богатых, не Кубань, средняя область. И посылаем мы не в такие колхозы, где уже миллионные доходы, дома под железом, «Победы» в правлении. Там уже дело налажено. Если бы всюду было так, то мы бы уже и не нуждались в кадрах. Посылаем в отстающие колхозы, где ничего этого пока нет. Но — будет. Будут и коттеджи с ванной и душем, и асфальтированные тротуары, и мичуринские сады, и собственные колхозные санатории, и Шекспир в сельском Доме культуры. Будет, если сделаем. Но делать это все нужно своими руками! Вот когда это дойдет глубоко до сознания каждого — работа у нас закипит! Своими руками… Завтра в десять утра — заседание бюро. Приглашаются все, кто в этом списке. Утвердим решение партактива и договоримся, кого куда, на какую работу будем рекомендовать.

Собрание разошлось не сразу. Разбившись на кучки в зале и коридорах, долго еще обсуждали отдельные выступления, спрашивали Коробкина и Жбанова, почему они отмолчались, посмеивались над аппендицитом директора мясокомбината Корягина и дружескими шаржами в «Колючке».

Посохов с фотоаппаратом выскочил за Мартыновым на улицу.

— Петр Илларионыч! Там товарищи просят, чтоб я отпустил их в парикмахерскую побриться. Обещают прийти через час. Можно?

— Кто просит?

— Жбанов, Нечипуренко, Сазонов…

— Не отпускай! Снимай так, небритых, а то еще кто-нибудь раздумает. И — в номер! И в областную газету передай материал… Хотя нет, туда погоди передавать. Сообщим, когда уже выберут всех в колхозах. Не отпускай никого! Снимай так. Прокурора рассмеши, чтоб улыбнулся. Очень уж у него мрачный вид.

Хорошо, как и ожидал Мартынов, принял народ в колхозах посылку на село видных районных работников. Всюду на выборных собраниях колхозники, уже читавшие в местной газете отчет о районном партактиве, чуть ли не овации устраивали добровольцам. Лишь кое-где были заминки.

В колхозе «Красный пахарь», куда сам Мартынов возил рекомендовать в председатели заведующего районо Плотникова и где он встретил старого знакомого Тихона Андроныча Ступакова, горючевоза тракторной бригады, колхозники не то чтоб возражали против смены руководства (возражать было нечего, старого председателя привлекали к уголовной ответственности за бесхозяйственность и растраты), а просто выступления пошли по другой линии.

Начал опять же дед Ступаков:

— Помните, товарищ Мартынов, как вы приезжали к нам в общежитие трактористов и зашла у нас речь о совхозе и вы сказали, что это я, как говорится, загнул? Вроде бы это только у одного меня желание в совхоз, а больше вы ни от кого таких речей не слыхали. Так вот послушайте, что вам целое собрание скажет — не я один.

Колхозники зашумели:

— Согласны все, хоть сегодня!

— Против товарища Плотникова мы ничего не имеем, может, он хорошим председателем будет, да лучше бы перевели на совхоз!

— К Андрею Макарычу будем проситься! Пускай принимает нас со всем имуществом! Отделение пусть сделает у нас.

— Все равно наши отходники из каждого двора у него в совхозе работают.

— Осталось только законно оформить.

— В совхозе — твердая зарплата.

— Там и порядки другие. Дисциплина! Потому и урожаи у них, и коровы по пять тысяч литров молока дают!

— Уж там бригадир не выйдет на работу пьяным.

— Оно-то и колхоз наш можно поднять при хорошем руководстве, но и насчет совхоза — не возражаем.

— Слыхали, Петр Ларионыч? — поднялся опять Ступаков. — Это уж не я один — народ говорит. Да вы у нас тут ни одного возражающего не найдете! Чего ж возражать? Если, скажем, сделать у нас отделение совхоза — живи на том же месте, огород при тебе, корова, поросенок, все, как и было, а работай в совхозе, на зарплате. За эти деньги купишь хлеба, и больше они ни на что и не нужны, приварок свой, остальное — на одежду, обувку. Чем не жизнь? Были колхозники, станем рабочими — так это ж лучше, все ближе к коммунизму! А насчет этой самой… моби-ли-зации или как?.. нацилизации…

— Экспроприации, — подсказал кто-то.

— Во-во! Об этом вы не сомневайтесь. Не будем в обиде, если наше колхозное имущество в совхоз перейдет. Верно говорю, давно уж забыли люди, что они обобществляли, когда сходились в колхоз. Никто не бережет тех актов. И опять же, что уже гуртом нажили в колхозе, постройки там какие, инвентарь, — пусть и это переходит в совхоз. Рано или поздно все равно ж придем к тому, что все будет одного хозяина — народное!

— Если это, может, не по закону — просто забрать у нас наше колхозное имущество, — пусть государство его выкупит.

— Да оно ведь и мы должны немало государству по всяким долгосрочным кредитам. Может, никому ничего и не придется приплачивать.

Колхоз «Красный пахарь» находился в полуокружении землями крупного животноводческого совхоза «Челюскин». Хозяйство там велось образцово, директора совхоза Андрея Макаровича Кулебякина знали по всей округе как хорошего организатора, образованного, талантливого агронома, строителя. Рабочие совхоза на глазах у колхозников ежегодно, при любой погоде, даже в засуху, убирали прекрасные урожаи хлебов и кормовых трав. В совхозном клубе, куда собиралась по вечерам молодежь из окрестных колхозов, все стены были увешаны дипломами и почетными грамотами, присужденными совхозу за хозяйственные достижения. Поголовье скота на фермах росло, возводились новые постройки, совхозу требовалось все больше рабочих, и много колхозников из «Красного пахаря» работало уже там, в порядке отходничества, не порывая пока совсем с колхозом.

Человек пятнадцать выступили на собрании после Ступакова, и все говорили о том, что можно бы присоединить их колхоз к совхозу «Челюскин», преобразовав его в отделение совхоза.

— Насчет других колхозов ничего вам не скажем, товарищ Мартынов, — заключил один колхозник, — не знаем, как там народ настроен, а про себя вот говорим — согласны. Ежели только по этой части сомнения: как, мол, понравится ли нам, если станем мы рабочими? — а чего ж, понравится! Где рабочий класс, там порядку больше.

Мартынов договорился с колхозниками так: ни в коем случае не ослаблять работу по укреплению колхоза, обновить руководство (Плотникова избрали председателем единогласно), продолжать работать на Уставе сельхозартели, как раньше, а тем временем, если уж здесь назрело, вынести постановление общего собрания, что все колхозники единодушно просят присоединить их хозяйство и земли к совхозу «Челюскин» и сами желают стать рабочими совхоза, и послать это постановление в Москву, в Совет Министров.