Джон Голсуорси - САГА О ФОРСАЙТАХ

— Сэр Джералд Корвен, миледи.

Недурно! Жене докладывают о муже! Впрочем, неудивительно, — слуги всегда все знают.

Даже не поднимая глаз, Клер отчётливо видела, где он стоит. Щеки её вспыхнули от стыда и гнева. Он околдовал её, он сделал из неё игрушку своих прихотей. Он её…

Корвен заговорил саркастически и хладнокровно:

— Дорогая моя, вы чрезвычайно стремительно приняли решение.

Он такой же, как всегда, — подтянутый, щеголеватый, похожий на кота; на тонких губах усмешка, глаза дерзкие и хищные.

— Чего вы хотите?

— Только вас.

— Меня вы не получите.

— Вздор!

Он сделал неуловимо быстрое движение и сжал её в объятиях. Клер откинула голову и опустила палец на кнопку звонка:

— Назад или позвоню! — Другой рукой она прикрыла лицо. — Либо отойдите и будем разговаривать, либо вам придётся уйти.

— Извольте. Но это смешно.

— Вот как? Вы думаете, я уехала бы, если бы это не было серьёзно?

— Я думал, вы просто рассердились. Впрочем, и было за что. Крайне сожалею о случившемся.

— Не стоит о нём говорить. Я знаю вас и не вернусь к вам.

— Прошу у вас прощения, дорогая, и обещаю, что подобное не повторится.

— Какое великодушие!

— Это был только эксперимент. Некоторые женщины обожают такие вещи.

— Вы — животное!

— "И красавица стала моей женой…" Бросьте глупить, Клер! Не превращайте нас в посмешище! Можете поставить любые условия.

— И верить, что вы их выполните? Такая жизнь меня не устраивает: мне всего двадцать четыре.

Улыбка исчезла с его губ.

— Понятно. Я ведь заметил, как из дома вышел молодой человек. Как его зовут? Кто он?

— Тони Крум. Что ещё?

Он отошёл к окну, посмотрел на улицу, обернулся и сказал:

— Вы имеете несчастье быть моей женой.

— Это и моё мнение.

— Клер, я серьёзно говорю: вернитесь ко мне.

— А я серьёзно отвечаю — нет.

— Я занимаю официальный пост и не могу с этим шутить! Послушайте! Он подошёл ближе. — Считайте меня кем угодно, но я не старомоден и не брюзглив. Я не спекулирую ни своим положением, ни святостью брака, ни прочим вздором в том же роде. Но у меня на службе до сих пор придают всему этому значение, и вину за развод я на себя не взвалю.

— Я не рассчитываю на это.

— Тогда на что же?

— Не знаю. Знаю одно: я не вернусь.

— Только потому что…

— И по многим другим причинам.

Кошачья улыбка снова заиграла на его лице и помешала Клер прочесть мысли мужа.

— Хотите, чтобы я взвалил вину на вас?

Клер пожала плечами:

— У вас нет для этого оснований.

— По-другому вы и не можете ответить.

— Я по-другому и не поступаю.

— Вот что, Клер, вся эта нелепая история недостойна женщины с вашим умом и знанием жизни. Вечно быть соломенной вдовой нельзя. Кроме того, вам ведь нравилось на Цейлоне.

— Есть вещи, проделывать которые с собой я никому не позволю, а вы их проделали.

— Я же сказал, что это не повторится.

— А я уже сказала, что не верю вам.

— Мы толчём воду в ступе. Кстати, вы собираетесь жить на средства родителей?

— Нет. Я нашла место.

— О! Какое?

— Секретаря у нашего нового депутата.

— Вам быстро надоест работать.

— Не думаю.

Он пристально посмотрел на неё, теперь уже не улыбаясь. На какую-то секунду она прочла его мысли, потому что его лицо приняло выражение, предшествующее известным эмоциям. Неожиданно он бросил:

— Я не потерплю, чтобы вы принадлежали другому.

Клер поняла, какие побуждения руководят им, и ей стало легче. Она промолчала.

— Слышали?

— Да.

— Я говорю серьёзно.

— Не сомневаюсь.

— Вы бесчувственный чертёнок!

— Хотела бы им быть.

Он прошёлся по кабинету и остановился перед ней:

— Вот что! Я не уеду без вас. Здесь я остановился в "Бристоле". Перестаньте капризничать, — вы же умница! — приходите ко мне. Начнём сначала. Увидите, какой я буду.

Потеряв самообладание, Клер закричала:

— Да поймёте ли вы наконец? У меня нет чувства к вам, — вы его убили!

Зрачки Корвена расширились, затем сузились, ниточка губ растянулась.

Он стал похож на берейтора, объезжающего лошадь.

— Поймите и меня, — отчеканил он негромко. — Или вы вернётесь ко мне, или я с вами разведусь. Я не позволю вам остаться здесь и выделывать всё, что вам взбредёт в голову.

— Уверена, что каждый здравомыслящий муж одобрит вас.

Улыбка снова заиграла на его губах.

— За это мне полагается поцелуй, — объявил он и, прежде чем она успела его оттолкнуть, прижался к её губам. Она вырвалась и нажала на кнопку звонка. Корвен заторопился к дверям.

— Au revoir! — бросил он и вышел.

Клер отёрла губы. Она была растеряна, подавлена и не понимала, кто же остался победителем — она или он.

Она стояла лицом к камину, опустив голову на руки, как вдруг почувствовала, что сэр Лоренс вошёл в кабинет и молча смотрит на неё.

— Мне ужасно неловко, что я беспокою вас, дядя. Через неделю я уже перееду в свою берлогу.

— Дать тебе сигарету, дорогая?

Клер закурила и с первой же затяжкой ощутила облегчение. Сэр Лоренс сел, и она увидела, как иронически приподнялись его брови.

— Совещание, как всегда, прошло плодотворно?

Клер кивнула.

— Обтекаемая формула. Людей никогда не удовлетворяет то, чего им не хочется, как бы ловко им это ни подсовывали. Интересно, распространяется ли это правило и на нас самих?

— На меня — нет.

— Досадно, что совещание обычно предполагает наличие двух сторон.

— Дядя Лоренс, — внезапно спросила Клер, — какие у нас теперь законы о разводе?

Баронет вытянул длинные худые ноги:

— Мне ещё не приходилось с ними сталкиваться. Думаю, что они менее старомодны, чем раньше, но всё-таки заглянем в "Уайтейкер".

Он снял с полки том в красном переплёте:

— Страница двести пятьдесят восьмая, дорогая, — вот тут.

Клер молча погрузилась в чтение, а баронет печально смотрел на неё. Наконец она подняла глаза и объявила:

— Чтобы получить развод, я должна нарушить супружескую верность.

— Очевидно, это и есть та изящная форма, в которую облекает его закон. Однако среди порядочных людей грязную работу берёт на себя мужчина.

— Да, но Джерри не согласен. Он требует, чтобы я вернулась. И потом, он не может рисковать своим положением.

— Естественно, — задумчиво отозвался сэр Лоренс. — Карьера в нашей стране — хрупкое растение.

Клер закрыла «Уайтейкер» и сказала:

— Если бы не родители, я завтра же дала бы ему искомый предлог, и дело с концом.

— А тебе не кажется, что самое разумное — ещё раз попробовать начать семейную жизнь?

Клер покачала головой:

— Я просто не в силах.

— Тогда да будет так, хотя это очень грустное "так", — согласился сэр Лоренс. — Каково мнение Динни?

— Мы с ней об этом не говорили. Она не знает, что он приехал.