Гонзаг Сен-Бри - Дитя да Винчи

Работа захватила меня, древесная пыль сыпалась мне прямо на лицо, и от этого сухого дождичка было щекотно. Мог ли в самом деле один из самых восхитительных деревянных сейфов скрывать шесть тысяч страниц с рисунками и заметками? С мыслью, что никому не доводилось прочесть сей труд, утерянный века назад, пришло и осознание того, что раз писателю удалось создать нечто значительное, ему, должно быть, неважно, удалась ли жизнь. А еще я понял: худшим было бы остановиться на пороге истины, так и не добравшись до нее, или окончить свои дни на подступах к знаниям.

Я перепилил дно поставца, и Кодекс этакой инертной массой свалился мне прямо на лицо. Удар был довольно сильный.

Леонардо закончил составлять завещание в своей спальне. Было это 23 апреля 1519 года. Книги, записи и рисунки он оставлял Франческо да Мальци. Перед лицом «несомненной смерти и сомнительных отсрочек» он вручил свою душу Всевышнему.

Именно здесь, в этом месте, куда я был отправлен отцом проводить ночи, я одним воскресным днем и обнаружил Кодекс Клу. Что мне было делать с этой баснословной находкой? Леонардо оставил нам в назидание следующие слова «Всякое знание проистекает из ощущений». Для него изобретать означало воспроизводить, осмысление он почитал занятием высшего порядка, а воплощение идеи — занятием второстепенным.

Сделав феноменальное открытие, я положил инструменты на место и подмел древесную пыль, чтобы никто никогда не догадался о том, что здесь произошло. После этого мной безраздельно завладело желание уединиться в комнате с яблоками. Отныне дни напролет я проводил там, перечитывая и заучивая наизусть параграфы трактата об искусстве жить, как его понимал Леонардо.

Ежели внешняя оболочка человека представляется тебе великолепной, прими во внимание, что она — ничто по сравнению с душой, которая сформировала ее. По правде говоря, каким бы ни был человек, в нем всегда есть нечто божественное. Наше тело ниже неба, а небо ниже духа.

Они желают объять Божественный Разум, в котором заключено мироздание, взвесить его и поделить до бесконечно малых величин, как будто для того, чтобы его препарировать!

Мне кажется, напрасны и полны ошибок науки, не рождающиеся из опыта — матери всякой убежденности, и не ведущие к экспериментальному познанию, то есть такие, которые ни по своему происхождению (началам), ни своей сутью (методом), ни своими результатами (проверкой) не испытаны ни одним из пяти чувств. Если мы сомневаемся в том, что проходит через наши ощущения, насколько больше должны мы сомневаться в том, что противится этим ощущениям, например, в сущности Бога, души и других подобных вопросах, которые всегда составляют предмет спора и подлежат оспариванию.

Пусть все фигуры, все цвета, все роды частей мироздания сведутся к одной точке — каким чудом будет эта точка!

Воздух наполнен пирамидами со сверкающими гранями, которые исходят из всех точек светящихся тел.

Да соблаговолит Господь, свет всех вещей, просветить меня, дабы я достойно трактовал свет.

Истина исполнена такого превосходства, что, осеняя самое малое, она его делает благородным.

Природа ощущений — земная, разум, созерцающий их, пребывает вне их.

Нужно созерцать, нужно размышлять: кто мало размышляет, много ошибается.

Избегай предписаний умозрительных ученых, чьи доводы не подтверждены опытом.

Избегай такого изучения, в котором сам предмет изучения умирает вместе с изучающим его.

Пусть не читает меня тот, кто не является математиком, ибо я всегда являюсь им, приступая к делу.

Творец не создает ничего поверхностного либо несовершенного.

Никакому труду меня не довести до усталости.

Я не устаю быть полезным.

Умеренность — узда для пороков.

Горностай предпочитает смерть осквернению.

Чистое ли золото — познается опытным путем.

Какова форма, таков и слепок…

Ищи совета у того, кто хорошо собой распоряжается.

Помни о конце, в первую очередь предусматривай конец.

Плох тот ученик, что не превосходит своего учителя.

Прекрасное смертное преходяще и недолговечно.

Препятствия не могут меня согнуть.

Всякое препятствие уступает усилию, сверяющему свой бег по звезде, которая остается неизменна.

Кто желает обогатиться за один день, год спустя останется ни с чем.

Тот, кто любит, получает от любимого существа то, что в него вкладывает.

Они единятся и составляют одно целое.

Не презирай меня так! Я не беден. Беден скорее тот, кто многого желает.

Спрашивай совета у того, кто сам себя направляет.

Ни один совет не приходится к месту так, как тот, что дается на гибнущем корабле.

Приобретай друга втайне, а хвали его во всеуслышание.

Угрозы — единственное оружие угрожающего. Когда хотят навредить и могут это сделать, не угрожают.

Ты, о Господи, продаешь все блага людям по цене усилия. Но жизнь слишком коротка для подобного торга.

До краев наполненная жизнь длится долго, а значит, не останется бесплодной.

О сонливец! Что означает сон? Он похож на смерть. Отчего тебе не создать произведения, которое после смерти придаст тебе цветущий вид при том, что при жизни ты напоминал мертвеца?

Не предвидеть — уже быть слабым.

Разбитую вазу — речь идет о глиняной вазе — можно склеить, если она из сырой глины, но не из обожженной.

Есть зло, от которого мне не делается хуже; есть добро, от которого мне не делается лучше.

Зло — наш недруг; но разве не было бы хуже, если бы оно было нашим другом?

Честолюбцам, которые не довольствуются преимуществами, предоставляемыми жизнью и красотой мира, в качестве наказания положено не понимать жизнь и оставаться нечувствительными к пользе и красоте мироздания.

Всякое наше знание имеет свое начало в ощущениях.

Душа желает остаться неотделимой от тела, оттого, что без органических инструментов, доступных телу, душа не может ни действовать, ни чувствовать.

Проведя неделю взаперти в комнате с яблоками, я проникся духовным богатством сентенций и заучил их наизусть.

Был канун Рождества. Морис приготовил монументальное фламбе в высоком камине караулки. Вечером, когда праздничные хлопоты вокруг ясель и елки собрали воедино всю мою семью, я отказался разделить всеобщую радость. Дело в том, что я принял твердое решение: остаться единственным посвященным в мудрость того, кто жил в этом доме до меня и целиком завладел мною, и для этого, дождавшись, когда пламя в камине несколько поутихнет, бросил Кодекс в огонь.