Иммануил Кант - Иммануил Кант. Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения (сборник)

Так, впрочем, и следует искать способа представления в пространстве и времени в одной только чувственности человека: все другие конечные существа, может быть, тоже сходятся в этом пункте с человеком (хотя решить этого и невозможно), но тем не менее самый способ представления не теряет своего чувственного характера: он все-таки есть способ посредственный (intuitus derivativus), но не первоначальный (intuitus originarius), следовательно, не есть рассудочное созерцание, которое, по указанной причине, может быть приписано только верховному существу, но ни в каком случае существу зависимому как по своему существованию, так и по способу представления (оно выражает его отношение к внешним данным предметам). Последнее замечание имеет смысл для нашей теории чувств только как объяснение, но не как плавный научный мотив ее.

Таким образом, мы сделали уже один шаг к решению общей задачи трансцендентальной философии: каким образом возможны синтетические суждения априори? Этот шаг заключается в понятии чистых наглядных представлений априори о пространстве и времени: посредством их мы можем в суждениях априори переступать пределы понятия и синтетически соединять то, что заключается не в самом понятии, а в представлении; но такие суждения могут касаться только предметов чувства и иметь значение только для предметов возможного опыта.

Своим происхождением наше познание обязано двум сторонам души: во-первых, ее способности воспринимать представления (восприимчивость к впечатлениям), во-вторых, способности познавать предметы посредством представлений (самодеятельность понятий); посредством первой нам дается вообще предмет, посредством второй он мыслится применительно к упомянутому представлению (как простому состоянию души). Представления и понятия, следовательно, суть составные части нашего познания, так что ни понятия не могут образовывать познаний без соответствующего им представления, ни представления – без понятий. Те и другие бывают или чистыми, или опытными. Опытными, если к ним присоединяется ощущение (предполагающее действительное присутствие предмета), чистыми, если к представлениям не примешиваются ощущения. Последние можно назвать содержанием чувственного познания. Посему чистое наглядное представление содержит в себе только одну форму представления, а чистое понятие – одну форму мышления предмета вообще. Только чистые представления и понятия возможны априори, опытные могут быть образуемы только апостериори.

Если чувственностью мы назовем восприимчивость нашей души, образующей представление по мере того, как она испытывает внешние влияния, то способность самодеятельно образовывать представление или вообще самодеятельность следует назвать рассудком. Такова уже природа наша, что наглядное представление всегда чувственно, т. е. обозначает только тот способ, как мы испытываем влияние на нас внешних предметов. Напротив, рассудок мыслит предмет чувственного наглядного представления. Едва ли можно предпочитать одну способность другой. Без чувственности мы не имели бы предмета, без рассудка не могли б ничего мыслить. Мысли без содержания – пусты, представления без понятий – бессмысленны. Столь же необходимо делать понятия наглядными (т. е. наглядно присоединять к ним предметы), как представления – понятными, т. е. подводить их под понятия. Ни одна из этих способностей не может заменить другую. Рассудок не может представлять, чувство – мыслить. Познание может возникнуть только из соединения обоих. Не следует смешивать заслуг для него обеих способностей, но [следует] старательно отделять и различать их. Поэтому мы отличаем учение о правилах чувственности вообще, т. е. эстетику, от учения о правилах рассудка вообще, т. е. логику.

Логика может быть рассматриваема с двух сторон: или как логика общей деятельности рассудка, или как логика частной. Первая заключает в себе безусловно необходимые правила мышления, без которых невозможна деятельность рассудка; она имеет дело с этою деятельностью, независимо от различия предметов, к которым рассудок может направляться. Логика частной деятельности рассудка заключает правила, которыми определяется правильное мышление об известном роде предметов. Первую можно назвать общей логикой, вторую – органом той или другой науки. Последняя большей частью имеет значение приготовительной науки в школах, хотя, по ходу мысли, она есть позднейший плод и возможна только тогда, когда наука уже совершенно созрела и нужно приступить к окончательному ее совершенствованию. Нужно уже довольно обстоятельно знать предметы, чтоб быть в состоянии указать те правила, по которым развивается наука о них.

Общая логика бывает или чистою, или прикладною. В первой мы устраняем из виду все опытные условия деятельности рассудка, как то: влияние чувств, игру воображения, законы памяти, силу привычки, наклонности и т. п., предрассудки и даже источники всех частных познаний, ибо они касаются применений рассудка к известным обстоятельствам, следовательно, касаются опыта. Значит, общая, но чистая логика имеет дело только с одними принципами априори и есть канон рассудка и разума, т. е., собственно говоря, формального их применения к какому бы ни было содержанию (опытному или трансцендентальному). Всеобщая логика называется прикладною, если она имеет дело с правилами деятельности рассудка при субъективных опытных условиях, о которых говорит психология. Следовательно, она занимается опытными принципами, хотя ее можно назвать общей в том смысле, что она говорит о приложении рассудка без различия самых предметов. Она поэтому не есть канон рассудка вообще, ни орган частных наук, а единственно руководительница (Katharktikon – собственно, наука, очищающая от заблуждения) обыкновенного рассудка.

Нужно отделять чистую часть учения о разуме от прикладной (хотя и общей) логики. Только первая часть есть наука в настоящем смысле, хотя она коротка и суха, как того требует строго ученое изложение общей науки рассудка. В ней нужно обращать внимание на два правила.

1) В качестве общей логики она устраняет все содержание рассудочного познания и все различие его предметов и занимается только одной формой мышления.

2) В качестве чистой логики она не имеет никаких опытных принципов, следовательно, ничего не заимствует из психологии (как иные думают), и последняя не имеет никакого влияния на канон рассудка. Логика есть доказательная наука, и все в ней должно быть совершенно достоверно априори.