Джои Гебель - Пытка для гения

— Видел того придурка в темных очках, который фотографировал гроб Липовица? — толкнул я в бок Стива.

— Видел, — отозвался он. — Этот придурок — наш новый президент.

С высоты крыльца Дрю Прормпс заметил Стива и помахал ему рукой. Спустившись по ступенькам, он направился к нам, по пути пожимая руки знакомым. За ним следовала привлекательная молодая блондинка. В вырезе ее сексуального черного платья чуть-чуть виднелась ложбинка между грудей.

— Стив! — воскликнул Прормпс, подойдя к нам. — Это они?

— Они самые, — кивнул Силвейн.

Прормпс был высок, строен и красив. Из нагрудного кармана его костюма торчал уголок красного платка в тон галстуку. Я сразу обратил внимание на его роскошные волосы: рыжевато-каштановые, уложенные в высокую прическу. Судя по всему, парикмахера он посетил совсем недавно.

Прормпс поздоровался с Винсентом, обхватив его ладонь обеими руками.

— Ты, должно быть, Винсент.

— Да.

— Ну вот я и познакомился с чудо-парнем! Меня зовут Дрю Прормпс, я исполнительный директор «Нового Ренессанса».

— Очень приятно.

— Я просто обожаю твои работы.

— Спасибо, — сдержанно ответил Винсент.

Прормпс повернулся ко мне и тоже пожал мою руку обеими ладонями.

— А вы, очевидно, Харлан Айффлер?

— Да, сэр.

Я тут же пожалел, что назвал его сэром. Ему, вероятно, было едва за сорок, не намного больше, чем мне, но он показался мне самым утонченным джентльменом из всех, кого я когда-либо встречал, и слово «сэр» вырвалось само собой.

— Очень рад знакомству, — промолвил Прормпс. — Если не ошибаюсь, мы с вами как-то разговаривали по телефону.

Я заметил, что искренняя, счастливая улыбка служила обычным выражением лица Прормпса. Как правило, он улыбался, не разжимая губ, и вкупе с золотистым загаром и темными очками это придавало ему особый шарм.

Прормпс обернулся к Стиву и пожал ему руку в той же манере, что и нам с Винсентом.

— Как поживаешь, Стив?

— Все лучше и лучше.

— А это Бриджит. — Прормпс махнул открытой ладонью в сторону блондинки. Та качнула грудью. — Я хочу сфотографировать вас троих. Пионеры проекта «Новый Ренессанс». Между прочим, смотритесь отлично.

Прормпс включил свой серебристый фотоаппарат и отступил назад.

— Винсент, ты ниже остальных. Будь добр, встань посередине для симметрии, — попросил он.

Я, Силвейн и Винсент, все трое в черных костюмах, улыбнулись в объектив. Из-за яркого солнца мы наверняка получились на снимке с закрытыми глазами. Жаль, у меня нет этой фотографии.

После того как Прормпс сделал снимок, со стороны тротуара послышался гам. Фотографы и операторы толпой побежали прочь от лужайки, беспрестанно щелкая аппаратами и выкрикивая вопросы, в то время как объект их внимания двигался по направлению к синагоге. Синхронное перемещение: поп-звезды вперед и репортеров назад — создавало иллюзию единого пульсирующего организма, словно по тротуару с шумом ползло мифическое чудовище, выплевывая тугую струю вопросов: «Как вы относитесь к тому, что Кристина Гомес выходит замуж за артиста из подтанцовки?»

— Чед! — оживился Прормпс. — Я просил его приехать, и вот, пожалуйста, он здесь. Очень хочу познакомить его с тобой, Винсент.

Прормпс оставил нас, чтобы поприветствовать модного исполнителя, ставшего величайшим достижением «Нового Ренессанса».

Прормпс привел Чеда, папарацци двинулись следом. Глядя, как молнии фотовспышек озаряют лицо Чеда, я вспомнил любопытный факт: в музеях фотографировать запрещено, потому что вспышки вызывают старение картин.

На Чеде был черный костюм в мелкую полоску и оливково-зеленая рубашка. Как всегда, карманы штанов были вывернуты наизнанку. Должно быть, эти штаны пошили специально для Чеда: карманы пестрели загадочными символами, такими же, из которых состояли его татуировки. Короткие черные волосы с осветленными концами торчали во все стороны. Чед пожал руку Стиву и одновременно обнял его. Щелчки и вспышки фотокамер не прекращались ни на секунду.

— Как жизнь, Силвейн? — сказал Чед.

— Отлично, а как твои дела? — отозвался Стив.

— По-моему, мы опоздали на похороны, старик, — констатировал Чед. Вокруг него стояла свита, трое мужчин и четыре девушки. — Вчера тусовались на вечеринке у Томми Ли, а сегодня проспали все на свете.

— Чед, ты знаком с Харланом Айффлером? — Прормпс указал на меня.

— Да, да. Это он просил меня не шляться по девочкам и все такое. Парень задолбает кого хочешь!.. Как жизнь, старик? — Чед изобразил нечто похожее на рукопожатие — стильный жест, воспроизвести который я бы не сумел.

— Как поживаешь, Чед? — с улыбкой произнес я.

— А это Винсент Спинетти. — Прормпс показал на бледного молодого человека с большими выразительными глазами. Винсент то поднимал их на Чеда, то опускал долу.

— Как жизнь? — коротко кивнул Чед.

— Здравствуйте, — ответил Винсент.

— Это ты, что ли, сочинил все песни?

— Да.

— Без балды, материал отпадный.

— Спасибо.

— Нам с тобой как-нибудь надо будет забить косячок, приятель.

— Хорошо.

Собравшиеся на похороны начали расходиться, только вокруг Чеда держалась толпа.

— Пожалуй, нам пора, — озабоченно проговорил Прормпс. — Мой лимузин — в составе похоронной процессии. Предлагаю поехать всем вместе.

Чед оставил двоих из свиты и отпустил остальных, приказав им ждать у него дома, и наша группа двинулась на заднюю парковочную площадку к лимузину Прормпса. Пока мы шли, тощая дамочка средних лет подбежала к Чеду и крепко его обняла. Она была одета в мини-юбку и топ без бретелек, обтягивающий непомерно большую грудь.

— Боже мой! — заверещала она. — Я люблю тебя! Я люблю тебя, Чед! Я тебя люблю!

— Я тебя тоже, — лениво ответил Чед.

— О Господи. Минутку, одну минутку… — Поклонница принялась лихорадочно рыться в огромной сумке. — Черт, где же ручка?

Сопровождающий Чеда извлек из портфеля несколько маркеров и вручил один фанатке.

— О-о, распишись на мне, Чед. — Дамочка приспустила топ, еще сильнее обнажив грудь.

Чед быстро нацарапал на ней три буквы своего имени.

— Эй, леди, — ухмыльнулся Стив, — вот этот парень сочиняет песни для Чеда. Автограф не желаете?

— Конечно! Распишитесь на мне. Все, все, пожалуйста, распишитесь на мне!

Винсент улыбнулся. Чед рассеянно передал ему маркер, и Винсент аккуратно вывел свое имя на другой груди восторженной поклонницы.

— Я вас тоже узнала, — восторженно обратилась она к Стиву. — Пожалуйста, оставьте свой автограф. О-о, все, все, подпишитесь.

Помощник Чеда раздал маркеры Стиву, Прормпсу, спутнице Прормпса и мне. Мы по очереди склонились и расписали пышную грудь нахальной фанатки. Я не удержался и нарисовал пенис.