Джои Гебель - Пытка для гения

— Вот это да! Серьезно?!

— Ага.

Я онемел от изумления. Лучшего стечения обстоятельств я и не представлял. Такая случайность действительно выбивалась из порядка вещей и просто не могла закончиться хорошо.

— Я думал, она замужем за парнем из подтанцовки.

— Они развелись.

— Хочешь пригласить ее на свидание?

— Уже пригласил. В пятницу мы идем на премьеру «Волшебника страны Оз». Ты будешь там?

— Меня никто не звал. Слушай, даже не верится…

— Понимаю. Мне разные девушки звонят, и Кристина — самая замечательная. Ее не волнуют мои деньги, у нее самой их куры не клюют.

— Откуда у нее твой номер телефона?

— Агент Кристины взял его у Дрю Прормпса. Она сказала, что «Новый волшебник страны Оз» — лучший фильм, в котором она снималась, а еще ей нравится «Гастроном» и песни группы «Спун 85». Когда она узнала, что автор всего этого — один и тот же человек, ей ужасно захотелось позвонить мне. Вот и позвонила.

— Она не спрашивала, есть ли у тебя что-нибудь новенькое для нее?

— Нет. Она даже не знает, что я написал «Все, что хочешь».

— A-а, понятно.

— Пожалуйста, не надо. Да, у нее могут быть определенные цели, но разве ты не видишь, что ее внимание мне не безразлично? Всю свою жизнь я чувствовал себя гадким утенком, и вдруг самая красивая, самая известная женщина в мире проявляет ко мне интерес. Не спорю, я веду себя глупо…

— Винсент, не буду ходить вокруг да около, — начал я, вращая на пальце котелок. — Если ты хочешь встречаться с тупыми знаменитостями, дело твое. Если ты решишь принять одно из дурацких предложений, которыми тебя засыпают, — пожалуйста. Но скажу тебе прямо: сегодня я пришел к тебе потому, что Прормпс припер меня к стенке: он хочет, чтобы ты писал. Что ты сочинил за это время?

— Да так, ничего достойного. Последняя приличная работа — сценарий со Стивом в главной роли.

— Как ты думаешь, почему у тебя возникли проблемы с творчеством?

— После переезда мне как-то не о чем было писать. Готов признать, с тех пор, как жизнь здесь, в Лос-Анджелесе, наладилась, моя писанина ни к черту не годится. Довольно грустно, когда вся жизнь сводится к достижению материального успеха.

— Не ври. Пару месяцев назад, пока тебя не побили, тебя вполне устраивала твоя жизнь. Если не ошибаюсь, у тебя было две подружки одновременно?

— Я пошел на это только ради того, чтобы создать атмосферу творческого напряжения. Я нарочно поставил себя перед выбором между теми двумя девушками из интернета. Правда, ничего не получилось. Для меня лучше быть третьим лишним в любовном треугольнике.

— Ты же говорил, что из-за туберкулеза стараешься жить на полную катушку.

— Говорил — и не лгал. Но туберкулез подталкивает меня к тому, чтобы писать больше, а чтобы писать больше, мне — как я считал — нужны были трудности во взаимоотношениях с женщинами.

Решив собраться с мыслями, я попросил Винсента включить телевизор. На канале «Живопись» демонстрировалась картина Эрнста Людвига Кирхнера «Автопортрет в солдатской форме». Меня осенило: идеальная возможность получить необходимый толчок представится Винсенту в ближайшую пятницу, на премьере его дебютного фильма.

— Знаешь, все не так плохо, — сказал я ему. — Тебе не надо будет волноваться по поводу туберкулеза, если ты снова начнешь принимать лекарство.

Я взялся за выполнение своего последнего плана с энтузиазмом человека, сознающего собственное мастерство. Чувство вины я заглушал надеждой на то, что в будущем мне не придется лицемерить, хотя всякий раз, обманывая Монику в разговорах о Винсенте, я испытывал острые приступы ненависти к самому себе.

Моей конечной целью было не дать Винсенту ни единого шанса превратиться в голливудского «звездного мальчика» и светского любимца. Я приступил к осуществлению замысла тем же вечером, едва расставшись с моим гением.

Прежде всего я позвонил Силвейну. Поколебавшись, он согласился мне помочь. Используя свои старые связи среди распространителей наркотиков, Стив подыскал не слишком щепетильного фармацевта. Поздно ночью, после того как аптека закрылась, я зашел туда и заплатил кругленькую сумму за флакон безвредных пилюль-пустышек, пузырек кодеина, а также за молчание аптекаря.

На следующий день я опять заглянул к Винсенту, чтобы передать новые таблетки от туберкулеза (плацебо), якобы приобретенные по рецепту, который выписал его старый врач. Я заверил Винсента, что эти пилюли не имеют побочного действия, и в доказательство даже предъявил фальшивый ярлычок, напечатанный фармацевтом.

— Спасибо за лекарство, — поблагодарил Винсент.

— Не за что. Пообещай, что будешь принимать таблетки как положено.

— Обещаю.

— Отлично. Надевай подтяжки.

— Зачем?

— Пойдем к стилисту. Разве тебе не хочется хорошо выглядеть на премьере?

Я заранее заплатил парикмахеру, чтобы тот соорудил на голове у Винсента самую уродливую прическу, какую только возможно. Парикмахер постарался: немыслимо завитые и начесанные кудельки, торчавшие вверх и в стороны, делали Винсента похожим на кастрированного пуделя.

— Это ты виноват, — сказал он, посмотревшись в автомобильное зеркало.

— Не я же тебя стриг.

— «Доверься профессионалу», — передразнил меня Винсент.

— Извини.

Придя к нему в пятницу днем, я с изумлением увидел, что он побрился наголо. От постоянной привычки Винсента держаться за голову и скрести ее круглый череп был весь в царапинах.

— Что случилось с твоими волосами? — спросил я.

— Я больше не мог выносить эту прическу, вот и побрился. — Винсент запер за мной дверь.

— Без волос ты выглядишь неважно, — констатировал я, вручая ему новый костюм — под этим предлогом я и пришел.

— Я хотел подстричься покороче, но все испортил.

— Понятно. Примерь костюм. Надеюсь, тебе подойдет.

Пока Винсент переодевался в спальне, я поискал глазами его кружку с надписью «Голливуд», сувенир, который я привез ему из Лос-Анджелеса. Сведя к минимуму употребление спиртного, Винсент перешел на кофе. Он поглощал этот напиток в огромных количествах, и я рассчитывал, что любимая кружка должна быть где-то поблизости. Я обнаружил ее на полу возле дивана, и в ней, естественно, оставалось немного кофе. Вытащив из кармана пакетик с порошком кодеина, я высыпал его в кружку, хорошенько размешал соломинкой, которую предусмотрительно принес с собой, и на этом завершил свою карьеру мучителя.

Вечером я позвонил Винсенту, чтобы пожелать удачи на предстоящем свидании. На самом деле я хотел узнать, как он себя чувствует. Винсент сердито сообщил мне, что «с головы до пяток покрылся сыпью». Я предложил помощь на тот случай, если его понадобится отвезти к доктору, но он попросил меня не беспокоиться и положил трубку. Разумеется, я поехал к нему.