Авраам Иегошуа - Дружественный огонь [litres]

– Говорите с ними так же круто, как вы говорили со мной, – посоветовал Яари. – Напугайте их. Этот язык они понимают, – и с этими словами он проводил мистера Кидрона до дверей.

Ну, и, разумеется, именно в эту минуту, когда он собрался было к Готлибу на фабрику, чтобы помочь Кидрону в его хлопотах, целая орда сотрудников окружила его с бесчисленными вопросами, пытаясь немедленно ознакомить хозяина со всеми накопившимися за день набросками, чертежами и диаграммами. Но за то время, которое потребовалось ему, чтобы хоть как-то определить, кто за что отвечает, ко времени его прибытия на фабрику Готлиба, наступил вечер и стемнело. К его удивлению, однако, голубой «амбуланс» оказался перед офисом.

– Я не только накормил твоего отца ужином, кормя его с ложечки и убирая крошки, – сообщил ему Готлиб, – мы также изготовили для него новый поршень. Учись, юноша, какова сила старой дружбы. Но при этом имей в виду, что самое лучшее – это иметь единственного такого, самого дорогого сердцу, старинного друга, потому что двух таких выдержать никто не в состоянии.

– Святая правда, – согласился Яари, рассмеявшись – А как там насчет дорогого сына самого дорогого из старых друзей?

И он поведал Готлибу о своем обещании организовать НОЧЬ ВЕТРОВ. Для успеха ему необходим опытный ремонтник, способный сдвинуть крышку лифта, а затем вернуть все на место.

– И все это в середине ночи? Ты хоть понимаешь, во сколько это обойдется мне?

– Ты, дядя Готлиб, выдержишь. Тем более, что мы уже давно оплатили этот аванс.

Готлиб бросил на него ледяной взгляд.

Последние несколько лет Яари несколько раз по просьбе Готлиба приезжал к нему на фабрику проводить для его новых специалистов своего рода «мастер-класс» – разумеется, бесплатно. То было время, когда производство самого дорогого из старинных друзей осваивало новые модели лифтов, с трудом сдерживая наступление неудержимых и цепких китайцев. Уроки этих технических войн пошли старому Готлибу и его молодым инженерам явно на пользу – с большим удовольствием, но также и с удивлением увидел Яари совершенно изменившееся, новое, сверхсовременное производство. Новые высокоточные машины и механизмы. Новые лица и новые методы соединения стальных листов, электроника во всем и всюду, дистанционно управляемые роботы. Просторные светлые цеха, небывалая чистота и порядок и удивительно скромное количество рабочих, изредка появлявшихся среди механизмов. Блеск!

Готлиб не дал запугать себя китайским производителям лифтов. Уговорив кредиторов обещанием высоких доходов, он пробился на новые рынки – такие, как Турция и Греция. И даже из Англии ухитрился получить заказ старый вояка. Уголком глаза Яари заметил очертание новой пристройки, где все кишело инженерами, ремонтниками, чертежниками, занимавшимися, похоже, тем же самым, что и его сотрудники, в естественном стремлении превзойти их. А в самом удаленном уголке фабрики находился еще некий закуток, где весело жужжали древние токарные станки – и именно здесь Яари нашел своего отца в инвалидной коляске, восхищенно наблюдавшим за их работой и подрагивавшим в том же ритме. В углу приткнулись Франсиско и Хиларио, притихшие и совсем выбившиеся из сил.

– Папа! – вытянув руки, Яари обнял своего отца. – Ты что, убедил себя, что если перестанешь смотреть на эти чертовы станки, они тут же остановятся?

– Это ровно то, что я ему говорил, – эхом откликнулся Готлиб. – Но твоему папочке, по-видимому, очень нравятся чирикающие звуки. Его филиппинцы слишком кроткие для него. Давай, Амоц, пойдем, захватив твоего родителя, к нам, чтобы зажечь свечи. Ты должен увидеть ханукальный подсвечник, еще более необычный, чем лифт, который он создал в Иерусалиме.

Старый изобретатель никак на это не отозвался, озадаченно глядя на своего старого друга, Готлиба, и на Яари. Амоц без лишних слов покатил инвалидное кресло вслед за Готлибом, который решительно двигался к кафетерию, где рабочие этой смены уже собирались для зажигания свечей. В самом центре помещения стояла ханукия, изготовленная специально для фабрики, составленная из девяти крошечных моделей лифтов, с маленькой лампочкой, венчавшей каждую.

У входа стояла корзина с кипами , а на столах громоздилось множество подносов с маленькими, только что из печки, горячими пончиками с вареньем. Рабочие покрыли головы шапочками и молча сгрудились возле подсвечника – они уже имели возможность познакомиться с конструкцией и восторгались умеренно.

– Сколько свечей зажигаем? – спросил Готлиб, обращаясь к ультраортодоксу, который стоял тут же, в полной готовности возгласить благословение.

– Семь, – ответил тот и замер в ожидании сигнала от хозяина.

Готлиб прошествовал к панели с пронумерованными кнопками и нажал на красную, которая включила шамаш, роль которого играла модель наиновейшего из лифтов, выпускавшихся на фабрике, после чего воздух наполнился духовной мелодией; голос сефарда [25] Сефарды – евреи – выходцы из арабского мира. звучал проникновенно и чисто.

Когда благословение отзвучало, Готлиб нажал кнопку седьмого этажа, и медленно, один за другим, еще семь миниатюрных лифтов поползли вверх.

– Ну, и что вы теперь скажете? – и Готлиб нескрываемой гордостью повернулся к отцу и сыну.

– Чудо, подобное этому, привело бы в изумление даже Маккавеев.

Яари, усмехнувшись про себя, добродушно подумал: «Ну, теперь дело в шляпе. Теперь, когда в дело втянут Готлиб. Но завтрашней ночью мы… мы по-настоящему запалим все, что ни есть, свечи вместе с Даниэлой…»

После того как головная боль израильской гостьи была побеждена долгим и глубоким сном, она приняла душ и, освеженная, вернулась на первый этаж, где вовсю шла уже подготовка к прощальному ужину. Огромные столы были сдвинуты вместе к дальнему краю помещения и расставлены вокруг небольшой деревянной сцены, а затем покрыты скатертями с вышитыми на них картами Африки. Оставшиеся столы образовали три ряда, нечто вроде театрального амфитеатра, но имевшего лишь одну сторону, так что приглашенные на торжество гости оказывались обращены лицом к сцене. На открытом участке земли, вне помещения, команда ученых грузила в машины запасы продовольствия, туристические рюкзаки и новенькие инструменты для раскопок; кроме того, Даниэла заметила группу африканок в живописных одеждах, украшенных цветными лентами; сопровождавшие их мужчины опирались на длинные заостренные копья. Ирмиягу пришел из лазарета. Передвигался он медленно – ему предстояло принять душ и сменить одежду; увидев свояченицу, он остановился и предупредил ее, чтобы она серьезно отнеслась к предстоящему ужину.