Авраам Иегошуа - Дружественный огонь [litres]

– Ну, ладно, я решил – отправлюська я сам. Взгляну на эти дурацкие ветра. – Один из фонарей он вручил специалистке по звукам, которая пребывала в полной боевой готовности и, судя по ее виду, просто рвалась в битву, а другой оставил себе. Набрал воздуха в грудь, выдохнул и скомандовал, как некогда в армии, обращаясь к технику: – Ну, хабиби , – вперед! Сейчас мы всем покажем!

И лифт, отчалив, поплыл наверх. Ремонтник внимательно наблюдал за контрольными кнопками, так что движение кабины было неспешно мягким, почти неощутимым. Эксперт из Кфар-Блюма была уверена, что ветра врываются снаружи где-то в районе четырнадцатого этажа, а потому следовало бы без остановки двигаться прямо туда, но Яари настоял, чтобы исследования проводились последовательно и, так сказать, поэтажно. Сильные лучи двух аварийных фонарей ощупывали стены шахты, открывая их наготу и наблюдатели только что не вручную прикасались к каждому бугорку или трещинке. То здесь, то там из бетона торчали, свиваясь, концы стальных пружин, на кончике одной – обрывок невесть как удержавшейся старой газеты. То там, то здесь взгляд натыкался на что-то, напоминающее то ли человеческое лицо, то ли морду животного, – но это всего лишь настенная живопись и скульптура уходящего столетия. Иногда лифт проплывал мимо изречения, начертанного по бетону на неизвестном языке.

– Это – непростая работа, – сказал Яари, обращаясь к ремонтнику, который, не отрываясь, напряженно вглядывался в темноту, стараясь не пропустить возможной встречи лифта с неожиданным объектом. Этаж за этажом оставляют они за собой, скользя мимо железных дверей, неряшливо пронумерованных разноцветными маркерами. В сильных лучах света они пристально вглядываются, стараясь не пропустить ничего, и Яари ни разу не скомандовал технику, чтобы тот остановил медлительный подъем. Но когда они достигли тринадцатого этажа, Рашель сказала:

– Ну, вот и все. Нимер, остановись здесь.

И действительно – стоило лифту остановиться, как все сомнения исчезли – именно здесь начиналось решение их проблем: та самая угрожающая точка, в которую, агрессивно завывая, врывался поток воздуха, как и предполагала эксперт, теперь ей помогал луч света, испускаемого аварийным фонарем, света, который буквально облизывал – методично и непреклонно – каждый сантиметр шахтного ствола, открывая взгляду Яари каждый раз одно и тоже – нечто в стене шахты, напоминающее разинутый рот или скорее даже не обнажившиеся губы, но разверстые огромные ноздри – следствие недоброкачественной работы, но не исключено, что и злого умысла. Подобно трубам огромного оргáна, ноздри эти производили удивительно разнообразные резонансные – или диссонансные – звуки.

– Так это и есть то самое место, о котором ты думала с самого начала? – спросил Яари эксперта, которая стояла сейчас возле него, грустно улыбаясь.

– Да, это оно. Когда несколько дней тому назад я пришла сюда с вашим Мораном, чтобы прислушаться к ветрам, мне показалось, что решение проблемы мы найдем на четырнадцатом этаже. Я, похоже, ошиблась не слишком намного, верно?

– Можешь мне поверить, – сказал Яари, дружески поглаживая ее по спине, – Господь Бог иногда совершает еще большие ошибки. Если бы твой Готлиб со мной вместе ползал по шахтному стволу день и ночь без остановки, мы никогда не обнаружили бы этой органной трубы. Так что давай доставим сюда инженера… а еще лучше – в компании с его адвокатом, и пусть они собственными глазами увидят, откуда берет начало этот отвратительный вой, а затем отпустим их, чтобы у них оставалось достаточно времени, чтобы решить, на кого падут все заслуженные проклятия, а на кого просто ляжет ответственность. А мы тем временем сможем спокойно доспать остаток ночи.

Он попросил техника по ремонту вернуть лифт обратно в вестибюль. А затем, спустившись с крыши лифта, первым делом поздравил владельца фабрики, терпеливо ожидавшего этой минуты, бессонно занимая старое ободранное кресло возле стола ночного вахтера.

– Хорошо, что ваше сокровище вы забрали с собой, а не оставили еще на год-другой в Верхней Галилее… в противном случае и вы, и я ползали бы в этой шахте вверх и вниз до самой смерти.

А инженеру он сказал:

– Вместо того чтобы тратить время на пустую болтовню, лучше честно признать: вы не поверили бы ничьим словам, если бы вас не сунули в эту дыру носом. Так что хватайте аварийный фонарь – и бегом, на крышу лифта. Вот эта молодая особа доставит вас живым и невредимым прямо к безобразной дырке, оставленной остолопами вашей строительной компании.

Инженер не без некоторых колебаний взял из рук Яари аварийный фонарь и взобрался на лифт, который унес его в бездонный мрак шахты вместе с маленькой женщиной и техником по ремонту, освещающим путь наверх.

А Яари, усевшись в кресло вахтера, начал донимать Готлиба расспросами о ремонтнике, которого тот привел с собой. Кто он на самом деле ?

– Рафи? Нимер? Он еврей? Араб? Гибрид, помесь, полукровка, – мямлил Готлиб, буквально засыпая.

– Помесь – в каком смысле? – не отставал Яари.

– Помесь всего того хорошего, что еще осталось в этой стране, – пробормотал Готлиб – и закрыл глаза.

Вокруг них непрерывно болтался адвокат. Время от времени он подбегал к шахте лифта и заглядывал наверх, словно надеясь, что инженер решил больше никогда не возвращаться.

– Осторожней, – предупредил его Яари, – падение с высоты даже двух этажей – идея не из лучших. Но если тебе хочется с нашей помощью прогуляться наверх и посмотреть, что значит халтурная работа, – мы готовы помочь тебе это увидеть, а ты сможешь понять, почему твоя попытка защитить их в суде – еще более глупая идея. Решай, чего ты хочешь. У тебя здесь большие проблемы. В отличие от нас.

Адвокат терзался сомнениями, не зная, что делать. Предводитель ассоциации арендаторов жилья стоял в стороне, радуясь своему решению принять участие в инспекции, но с каждой минутой проникаясь все большим сомнением в благотворности ее окончательных выводов. Он предпочел бы признать виновными этих заносчивых проектировщиков. Но ветер врывался в здание через трещину. А не через лифты как таковые. Трещина же в шахте неминуемо потребует ремонта, который – в этом-то сомневаться не приходилось, – надолго нарушит нормальный ход жизни в их замечательной и такой дорогой Башне.

– Может быть, и вам тоже не терпится прогуляться наверх и послушать, как ветер наигрывает свои мелодии?

– Нет. – Мистер Кидрон нервничал. Он определенно не хотел вознестись на тринадцатый этаж. – Я уже достаточно наслушался.

– А увидеть?

Лифт, тем временем, спустился в вестибюль. Лицо инженера выглядело так, словно он повстречался с призраком.