Жан-Поль Сартр - Ставок больше нет [litres]

– Пессимисты, говорите? – сурово начинает военный. – Оказавшись здесь, я узнал, что нас предал мой лучший друг. Ныне он министр правосудия.

Пьер хотел было что-то возразить, но его снова прервали.

– Мы пессимисты? Взгляните на него, – вновь заговорила молодая женщина, встав напротив Правителя. – Я знала его, когда он был писакой. Я ему помогла. Я на него работала. Чтобы вызволить его из тюрьмы, я продала себя. Это я сделала ему карьеру.

– А что было потом? – поинтересовался Пьер.

– Я умерла в результате несчастного случая на охоте, а подстроил все это он.

Правитель продолжает обжираться, порой ковыряя в зубах тонко отшлифованным ноготком.

Пьер, которому так и не удалось вставить слово, взрывается от негодования и с вызовом смотрит на мертвых.

– И что из того? Что это доказывает? Только то, что вы – неудачники.

– Как и вы. Ну, конечно, наша жизнь не удалась. Как и вообще любая жизнь, – разом загалдели мертвые.

Старик, с момента появления в покоях Правителя хранивший молчание, возвышает свой голос над всеобщим гвалтом:

– С той минуты, как наступает смерть, считай, жизнь не удалась.

– Это верно, коль скоро смерть наступает слишком рано, – парирует Пьер.

– Смерть всегда приходит слишком рано… или слишком поздно.

– Но только не ко мне, слышите вы? Не ко мне!

Смех и насмешки со стороны мертвецов вспыхивают с новой силой. Но Пьер стойко все переносит, стоя среди них.

– Я подготовил восстание против этого паяца. Оно назначено на завтра. Про мою жизнь не скажешь, что она не удалась. Я счастлив, я весел и не хочу быть с вами заодно…

Он направляется к двери, но возвращается.

– Вы не только мертвы, ваш моральный дух на нуле, – бросает он зубоскалящим мертвецам и в бешенстве идет прочь.

Старик устремляется за ним.

– Тем лучше для него, если он счастлив… Когда-нибудь он поймет… Все одинаковые! Он думает, что хитрее всех. Да он просто смешон! Вот увидите, что выйдет из его затеи… Он весел, что ж, повезло! – продолжают они галдеть.

Посреди этого гама раздается громкий стук в дверь.

– В чем дело? – с набитым ртом кричит Правитель.

И в ту минуту, когда Пьер и его спутник добираются до двери, она открывается и в покои входит начальник охраны в военной форме.

– Начальник полиции желает говорить с вами. Утверждает, что дело чрезвычайно важное и не терпит отлагательств, – отдавая честь, объявляет он.

– Пусть войдет.

Начальник охраны выходит.

Пьер со стариком намереваются последовать его примеру, как вдруг Пьер застывает. Он видит разгневанного начальника полиции и с ним Люсьена Держё.

Люсьена сопровождают два жандарма, он выглядит страшно напуганным.

Пьер ошеломленно взирает на Люсьена.

– Вот, значит, как! Мальчуган-то… Это он меня убил… – с трудом выговаривает он и, угрожающе сжав кулак, кричит: – Гаденыш!

– Не утруждайте себя, – советует ему старик.

– Знаю… и все же так хочется набить ему морду.

Начальник полиции делает шаг вперед и склоняется в поклоне. Мертвые, до того разбредшиеся по комнате, вновь собираются вокруг стола.

– Ну что у вас там, Ландриё? – вопрошает Правитель.

– Неприятный инцидент. Ваше превосходительство… Я… – в замешательстве отвечает тот.

– Продолжайте… я вас слушаю…

– Один из наших осведомителей совершил глупость… Он убил Пьера Дюмена.

Правитель, все это время продолжающий набивать утробу, поперхнулся.

– Пьер Дюмен мертв, а вы называете это инцидентом?! – ударив кулаком по столу, восклицает он: – Да знаете ли вы, что теперь будет, Ландриё?.. Без Пьера Дюмена не состоится восстание. Лига не осмелится шагу сделать без своего лидера.

Пьер меняется в лице. Старик, который уже обо всем догадался, краешком глаза с иронией следит за ним.

– Я велел ему вести за ним наблюдение, ваше превосходительство… Он счел, что сделает доброе дело… – поясняет Ландриё.

Пьер подходит ближе, протискивается сквозь толпу мертвых и весь обращается в слух.

Градоначальник переходит на крик и бросает в лицо подавленного Ландриё:

– Нам требовалось, чтобы они устроили это свое восстание. С теми сведениями, которые мы получили, нам предоставлялся уникальный случай. Все главари были бы разом уничтожены, и Лига притихла бы лет на десять.

Пьер явно потрясен.

– Вам нехорошо? – с невинным видом интересуется старик.

Пьер не отвечает.

Мертвые, выйдя из оцепенения, в котором до того пребывали, увлеченно следят за ходом беседы. Кое-кто из них уже сообразил, в чем дело, и теперь с понимающими улыбками переводит взгляд с Пьера на Правителя.

– Не все еще потеряно, ваше превосходительство, – бормочет Ландриё.

– Надеюсь, Ландриё, это в ваших интересах. Если завтра Лига не предпримет действий, вы ответите за излишнее рвение своего агента… Свободны!

После некоторого колебания начальник полиции, не смея добавить ни слова, кланяется и идет к выходу.

– Три года усилий. Неслыханный бюджет, – вне себя от злобы бурчит Правитель.

При виде лица Пьера в эту минуту мертвецы принимаются хохотать.

– Вам это будет стоить места, Ландриё! – летит вдогонку начальнику полиции.

Тот, стоя на пороге, оборачивается и еще раз кланяется.

– Вам смешно? – спрашивает Пьер у хохочущей публики, окружившей его. – Все погибнут.

– Вы становитесь пессимистом! – иронизирует военный.

– Вы мне отвратительны! – кричит Пьер и, воспользовавшись тем, что за Ландриё еще не закрылась дверь, быстро проскальзывает в нее.

Старик успевает протиснуться вслед за ним.

Молодой рабочий подбегает к дому, где состоялось тайное собрание под руководством Пьера Дюмена, во время которого были обговорены последние детали восстания, и, перед тем, как войти, озирается.

Молодой рабочий останавливается перед дверью квартиры на грязной лестничной площадке.

За его спиной Пьер со своим пожилым спутником. Они ждут.

– Эй, ребята! Кажется, они убили Дюмена! – в сильном возбуждении стучит в дверь молодой человек.

Слышатся поспешные шаги, и дверь распахивается.

– Что ты сказал? – спрашивает Диксон.

– Похоже, они убили Дюмена… – повторяет молодой человек.

Из глубины квартиры доносится голос Ланглуа:

– Ты уверен?

– Мне сказал об этом Пауло.

Пьер поочередно смотрит на своих товарищей.

– Подлецы! – бросает Диксон. – Отправляйся за новостями. Когда что-нибудь разузнаешь, сразу ко мне.

– Ладно, – соглашается молодой человек и стремглав летит вниз по лестнице.

Диксон в сердцах толкает дверь – та закрывается, но не плотно – и возвращается к товарищам. Все молчат.