Александр Кулешов - Белый ветер

Жизнь офицера и в мирное время подчинена железному расписанию, твердой программе. Программа эта включает множество различных тренировок и учений, всевозможных неожиданностей и сюрпризов. Не всегда только можно предусмотреть поведение людей, их поступки, их удачи и просчеты на этих учениях.

Предусмотрены даже неприятности, без которых, к сожалению, не проходит жизнь, стихийные бедствия, которые могут произойти, задания, которые, строго говоря, к сегодняшней службе отношения вроде бы не имеют, но которые необходимо выполнять — никуда не денешься. Вот ежегодная борьба с паводком, например, разминирование и подрыв старых боеприпасов. И неожиданными здесь могут быть опять-таки лишь поступки людей. Это как на войне — можно точно и безупречно спланировать операцию, но не всегда учтешь степень таланта командира, поведение каждого солдата в каждом конкретном эпизоде боя.

Тридцать лет минуло с тех пор, как прошла по местам, где служил Левашов, война, а смертельный ее урожай собирают и поныне.

Необозримо раскинулись колхозные земли, сочно зеленеют яровые и озимые. Пройдет время — до горизонта заколышатся золотые колосья, зазвенит зерно, засыпаясь в просторные кузова машин.

И тут же рядом подчас стоят гектары полыни — горький запах, горькая доля земли… Уж десятки сезонов бесполезны и мертвы эти гектары. Когда-то их вспахала война и смертоносные семена ее не дали всходов. Они так и лежат здесь, затаившись, — проржавевшие снаряды и мины со своими страшными ростками-взрывателями. Уж сколько лет обходят эти гектары сеялки и комбайны!

Но люди думают об этой бесплодной земле.

Каждый год люди не только корчуют пни в тайге, корчуют камни возле аулов, где полгектара, где гектар, расчищают землю под хлеб. Каждый год саперы корчуют смерть на полынных гектарах с той же самой целью.

Приказом майора Логинова в подвижную группу разминирования был назначен взвод гвардии лейтенанта Гоцелидзе. Группа была разбита на подгруппы. На несложные дела целым взводом нет нужды выезжать. Зато в трудных случаях с минерами отправлялись командир роты либо его заместители.

Так было и на этот раз.

…Они ехали унылой дорогой.

Заладили ледяные дожди, дули холодные ветры. Осень, поздняя и злая, все тянулась и тянулась, не уступая сроков зиме. Леса совсем оголились, повсюду мутнели непросыхающие лужи; проселочные дороги превратились в коричневую мешанину — эдакие бесконечные бутерброды с баклажанной икрой.

Над землей низко повисло графитово-свинцовое небо, да и казалось оно тяжелым, как свинец.

Причина вызова была такова. Накануне, ремонтируя стену в машинном зале электростанции, рабочие вдруг обнаружили вмурованные в стену провода. Позвали электрика. Тот покопался и пожал плечами — об этих проводах он ничего не знал.

Тогда вспомнили, что, отступая, немцы заминировали электростанцию в нескольких местах, но взорвать не успели. Саперы в ту пору разминировали ее. Позже электростанция не раз ремонтировалась, перестраивалась, но ничего подозрительного никогда не обнаруживалось. Прошло тридцать лет. Теперь электростанция стала крупнейшей в области и питала энергией уже не десятки — сотни крупных предприятий.

Решили на всякий случай вызвать саперов. В соответствии с установленным порядком направили заявку в военкомат, оттуда последовал звонок в батальон, за которым среди других районов был закреплен и тот, где находилась электростанция.

Майор Логинов позвонил командиру подвижной группы лейтенанту Гоцелидзе. У комбата не было еще никаких данных, сработала только интуиция, да и ГЭС — объект особой важности, поэтому он прочел лейтенанту Гоцелидзе целое наставление, закончив его так:

— Дело исключительно ответственное. Проявите максимум осторожности и смекалки.

Когда он звонил, в роте были и капитан Кузнецов, и Левашов. Посоветовавшись, решили, что вместе с подвижной группой отправится замполит.

И вот они едут — четыре опытных минера, в их числе сержант Копытко и комсгрупорг взвода Букреев (он, как всегда, не забыл захватить свой фотоаппарат), с ними командир подвижной группы лейтенант Гоцелидзе и заместитель командира роты по политчасти лейтенант Левашов да еще санинструктор Земляничкин, чья фамилия служила неизменным предлогом для шуток.

В кузове взрывчатка, капсюли-детонаторы, огнепроводный шнур, шанцевый и другой инструмент.

Трепещется, мелко дрожит на ветру красный флажок, прилаженный между кузовом и кабиной. Постреливает брезент, дробно стучит о него дождь, завывает ветер, тянутся вдоль шоссе буро-серые пейзажи.

Наконец въехали во двор. Главный инженер, еще какое-то начальство встретили у ворот. Молча поздоровались, быстро провели саперов в машинный зал. Показали участок стены. Штукатурка в этом месте была отбита, и, вгрызаясь в кирпич, толстый, похожий на притаившуюся змею, тянулся у самого пола черный провод.

Саперы быстро и ловко начали отбивать штукатурку, идя по следам провода. Далеко идти не пришлось. Не дотянув до угла, провод сворачивал, скрываясь в глубине стены. Вооружившись ломиками и стамесками, Копытко с Букреевым начали осторожно долбить стену, обнажая провод. Но стена оказалась толстой, отверстие приходилось расширять, потому в работу включились вскоре и остальные минеры.

Так работали долго, лаз все расширялся, все углублялся. Копытко уже почти забрался внутрь стены. Поработав несколько минут в неудобной позе, уступил свое место Букрееву, а сам стал разминать затекшие руки. Светлый чуб его был обсыпан пылью, на курносом носу краснела царапина.

Люди, столпившиеся вокруг, стояли молча, хмуро следя за происходящим. Лишь стук ломика и царапанье стамески нарушали тишину. Внезапно после очередного удара из отверстия послышался глухой шум, звук падающего камня, шорох осыпающейся штукатурки. Затем все стихло. Букреев, спиной вперед, вылез из ямы, выпрямился и шепотом, будто боясь разбудить кого-то, доложил:

— Товарищ гвардии лейтенант, стена кончилась, дальше пустота, провод уходит туда.

Словно по команде Левашов и Гоцелидзе одновременно включили фонарики, которые все это время держали в руках, и сделали шаг к зиявшему чернотой отверстию. Обменялись взглядом. Гоцелидзе остановился, уступая дорогу замполиту. Левашов первым пополз в отверстие, высвечивая впереди фонарем.

Находился он в проеме недолго, потом быстро выполз назад, поднялся и оглядел столпившихся вокруг людей, устремивших на него вопросительные взоры.

— Товарищ главный инженер, попрошу вас немедленно эвакуировать людей с электростанции, всех до единого человека!

— Но это невозможно, товарищ лейтенант, станция остановится… Хотя бы диспетчеров…