Пьер Гамарра - Капитан Весна

— Тише, красавчик мой, тише!

Стрельба продолжалась. Из темной лесной чащи доносились новые автоматные очереди.

Стреляли где-то над нами, наверху. Мы двигались в сторону сражения.

Эстебан и Паскаль подбежали к нам.

Мулы испуганно храпели, несмотря на все уговоры и ласки Фредо.

Все столпились у края дороги.

— Что ж это значит? — спросил Бертран.

— Немцы напали на деревню, — ответил я.

— Нет, нет, — возразил Эстебан. — Стреляют значительно дальше. Бой идет в горах. Прислушайся хорошенько!

— Немцы прошли по соседней долине, — поддержал его Фредо.

— А кажется, что совсем близко, — пробормотал я.

— Нет, это дальше, чем ты думаешь, — сказал Паскаль. — Нужно поскорее добраться до Вирвана.

Я заметил, что Фредо о чем-то задумался.

— Странно, — проговорил он, — что мы никого не встретили с этой стороны.

— А кого же мы могли встретить? — спросил я.

— Нужно было предупредить партизан, находящихся внизу. В деревне наши не могли об этом не подумать и должны были послать кого-нибудь к ним.

— Верно! — поддержал Паскаль. — Фрицы могут подняться этой дорогой, если только внизу партизаны не преградят им путь.

— Фрицы предпочли напасть на наш лагерь, поднявшись по другой долине, — заметил Эстебан. — Идти по этой дороге они боятся: ведь ее легко оборонять.

— И все-таки следовало предупредить партизан внизу, — настаивал Фредо. — В деревне, конечно, об этом подумали. Кого-то наверняка послали…

— И что же? — прервал я его.

— Мы должны были встретиться с этим человеком. Ведь он шел той же дорогой. И, конечно, остановился бы поговорить с нами и предупредил бы нас.

Паскаль пожал плечами:

— Они не успели: бой ведь только начался.

— Значит, мы должны предупредить партизан! — воскликнул я. — Кто-нибудь из нас спустится и предупредит людей внизу.

Фредо поднял руку:

— Не торопись, мальчик! Предупредит — но о чем? Нужно точно узнать, каково положение наверху.

Я напряг слух.

— Ничего не слышу. Похоже, что все успокоилось.

— Нет. — Фредо покачал головой. — Вряд ли это конец. Пошли! Лучше поскорей добраться до Вирвана. Надо все разузнать. Осталось не более четверти часа быстрой ходьбы. Жан и Бертран, ступайте вперед и будьте настороже. Эстебан, дай им свой автомат. Оружие может им пригодиться.

Я вздрогнул. Снова залп гулким эхом прокатился по горам. Казалось, что наверху, высоко над нами, по листве деревьев хлещет ливень. Грохот в горах не смолкал.

Вдруг в темноте зашевелились кусты.

— Стой! — крикнул Фредо. — Кто идет?

На дороге появилась чья-то фигура и быстро побежала к нам.

— Без шуток, ребята!

Когда он приблизился, мы узнали Парижанина, худого и ловкого, с лицом подростка и взлохмаченными белокурыми волосами. Ему только исполнилось двадцать лет. Я познакомился с ним в Вирване, и мы долго говорили о нашей далекой столице. Это был металлист, общительный парень, насмешник, готовый подтрунивать над собой и над окружающими на манер неугомонных парижских гаврошей.

Он остановился и даже сейчас не мог удержаться от шутки.

— Привет, булочники! Нет ли у вас крендельков для меня? Поначалу я принял вас за зеленых бобов.

— Что тут происходит? — сухо спросил его Фредо.

— Представление началось! — ответил Парижанин. — Эти господа атакуют, поднимаясь по соседней долине. Они, наверно, надеялись приготовить нам небольшой сюрприз. Пока у наших все в порядке. Две группы ведут наблюдение и задерживают фрицев. Позиция у ребят выгодная. А я иду вниз, чтобы всех предупредить.

— Есть потери наверху? — спросил виноградарь.

— Вряд ли, дружок. Сейчас мы палим, чтобы показать немцам, что мы живы. Если они и вправду сунутся в горы, прогулка им дорого обойдется. Ну, а теперь, друзья, хотя мне и не скучно с вами, я должен бежать. Внизу нужно перекрыть дорогу, а вас очень ждут наверху. Господин Дорен просит поторопиться.

Парижанин наскоро разъяснил нам, что ему поручено сообщить обо всем учителю из нижней деревни, а тот уже предупредит окрестные партизанские отряды.

— Поднимается вся округа, но я предчувствую, что это последний раунд. Привет, любезные булочники! Поскорее доставьте муку в укромное место. Ах, я и забыл сказать: к вам спустится отряд, чтоб занять здесь позицию. Вы, быть может, встретите его. Привет!

Он прислушался.

— Ну вот: все тихо. Воспользуюсь антрактом.

Парижанин отступил в тень. Он шел бесшумно, слегка наклонившись вперед, сжимая в руке автомат. Вскоре мрак поглотил его.

Мы снова тронулись в путь. Прошло несколько минут.

Внезапный выстрел расколол тишину. На этот раз несомненно стреляли очень близко. Никогда я не слышал стрельбы почти рядом с собой. Одиночный выстрел, но казалось, что он, не смолкая, гремит и впереди и позади нас.

— Это уже не наверху, — сказал Бертран.

— Нет, это там, — ответил Фредо, указав на темное пятно зарослей, в которых скрылся Парижанин.

Раздался новый выстрел.

— Прижмитесь к скалам, — прошептал Фредо, — теперь стреляют в нас.

Он успокаивал животных, сгонял их в одно место и подталкивал к скалистому откосу над обочиной.

— Нет, это не в нас, — возразил Бертран, — а по Парижанину.

— По Парижанину? — повторил я.

Эстебан повернулся, пригнулся к земле и, крадучись, медленно пошел по дороге вниз.

Вдруг раздался крик. Пронзительный крик, похожий на трель свистка. Я не сразу понял, кричал ли кто-то от испуга или хотел кого-то предостеречь. Кто кричал? Во всяком случае, не мужчина, а женщина или скорее всего ребенок. Да, это был детский крик. Мое сердце тревожно сжалось. Снова послышался голос, и теперь я без труда узнал его.

— Берегитесь, берегитесь! — кричал этот голос.

Фредо тоже узнал его.

— Изабелла!

Кричала его дочь. Не более чем в ста шагах от нас, где-то среди обломков скал или в кустарниках по краю дороги.

— Деточка моя, крошка… — шептал Фредо.

Вожжи задрожали у него в руках, лицо побелело от волнения.

— Подержи мулов, — крикнул он мне и тоже побежал по дороге вниз.

В тот же миг короткая автоматная очередь пробила густую листву. Совсем близко от нас. Впервые я услышал свист пуль в ветвях деревьев. Деревья!.. Я представил себе продырявленные, сожженные, разорванные листья. Мой мозг лихорадочно работал. Изабелла… деревья, листья, господин Бенжамен! Слабый голос этого старого человека зазвучал у меня в ушах, словно донесся издалека. «Как красивы деревья, мой мальчик! Как они красивы!» А сейчас пули кромсали листву.