Григорий Луч - И мы солдаты...

— Тогда в чем же дело? Боишься ночью идти?

— Двинуть бы тебе! Герой тоже нашелся! — разозлился Палля. Помолчав, он сказал примирительно:

— Не поймаешь его. Тушканы как из катапульты бегают.

— Послушай, у тебя велосипед, кажется, с фарой? — задумчиво спросил Ванюк.

— С фарой, а что?

— Есть одна идея. Приезжай в семь к школе. И Гришу прихвати — пригодится.

Вечером из деревни выехали три велосипедиста. Солнце уже село, но в сумерках на шоссе было еще светло. Когда же въехали в лес, то нашим искателям приключений стало не по себе, до того там было темно и жутко. Утешало только то, что если пропадать, так втроем и за благородное дело — спасение тушканчика.

Ехавший впереди Палля освещал дорогу фарой. Так они добрались до луга, где стоял громадный ветвистый дуб. Здесь все трое слезли с велосипедов.

— Гнездо там, — возбужденно прошептал Палля, — под дубом, справа. Видите большую дыру? Тушканы только ночью выходят на волю.

— Значит, возможно, он уже вышел? — так же шепотом спросил Ванюк. — Тогда вот что. Бери свой велосипед и отойди с ним подальше. Там зажги фару и мчись что есть духу сюда. Понял?

— Это и есть твоя идея? — насмешливо фыркнул Палля. — Хочешь, чтобы над нами народ смеялся, как мы тушкана на велосипеде ловили?

— Наверное, у них, в городе, так мышей ловят! — засмеялся Гриша.

Ванюку пришлось раз семь подергать хохолок, прежде чем он смог спокойно ответить:

— Это же элементарно, я думал вы сразу поймете. Если тушканчик здесь, то он побежит по полосе света. Обязательно. А мы, Гриша и я, будем его ловить.

— Чем? — все еще недоверчиво спросил Гриша.

Ванюк достал из-за пазухи что-то белое и начал разворачивать.

— Скатерть? — удивился Палля. — А тебе не попадет? Она, поди, дорогая. Ну, твое дело…

Он развернул велосипед и пошел с ним по опушке куда-то в сторону. Вскоре темнота поглотила его. А Гриша сказал, что подойдет к номе поглядеть, как там и чего. Едва он отошел, как на луг вылетело что-то и ослепило Ванюка ярким светом. Он еле успел отскочить в сторону от пронесшегося со страшным свистом и гиканьем чудовища. Переведя дух и сообразив, что это Палля на велосипеде, Ванюк уже собирался сделать ему суровый выговор за лихачество, как вдруг лес огласил ликующий крик Гриши:

— Вот он! Ура! Вот он!

Ванюк увидел, как от дуба в узкой полосе света мчится, подпрыгивая на ходу, маленький зверек. Обезумевший от страха, он никак не может вырваться из преследующей его полосы, хотя сверни он немного в сторону и был бы в полной безопасности. Бросившись ему наперерез, Ванюк растянул двумя руками скатерть и приготовился накрыть тушканчика. Но тот не думал сдаваться. Ловким маневром обогнув Ванюка, он помчался дальше по световой полосе. Однако силы его были на исходе.

Спустя несколько минут трое охотников уже ехали домой. Завернутый в скатерть тушканчик был крепко привязан к багажнику одного из велосипедов.

В Ойкасы вернулись в десятом часу вечера. Увидев, что в правлении колхоза горит свет, Ванюк сказал друзьям:

— Отец еще на работе, пошли ко мне.

Ребята знали, что он живет вдвоем с отцом, главным агрономом колхоза. Иногда к ним приезжала из Чебоксар мать Ванюка — красивая городская женщина и, побыв немного времени, снова уезжала. Взрослые о чем-то шептались по поводу них, но Грише и Палле не было до этого никакого дела. Их интересовал Ванюк, с приходом которого в класс им стало интереснее и веселее жить. А после сегодняшней охоты, когда он нашел хитрый способ поймать тушканчика, они стали уважать его еще больше.

В комнате Ванюка ребята развязали тушканчика и стали передавать его из рук в руки, как футбольный кубок. Зверек отчаянно сопротивлялся.

— Не бойся, дурачок, — погладил его Палля. — Если бы не мы, от тебя скоро одна шкурка осталась… Что будем с ним делать? — посмотрел он на друзей. — Может, у себя оставим?

— А что, здорово бы! — воскликнул Гриша. — Зря, что ли, трудились!

— Эх вы, собственники, — обиженно глянул на них Ванюк. — Не для себя ведь старались — для школы. Завтра отнесем его в кабинет биологии, пусть там не только мертвые экспонаты будут — согласны?

Делать нечего, пришлось Палле и Грише скрепя сердце пожертвовать личными интересами во имя общественных, чтобы не выглядеть в глазах этого городского мальчика этакими деревенскими скупердяями. Решено было до утра поместить тушканчика в крольчатник во дворе, конечно, в отдельную клетку, чтобы он не подрался с кроликами. Так и сделали. Клетку тщательно заперли на задвижку, и, набросав в нее капусты (что едят тушканчики, они не очень знали), друзья распрощались до завтра.

Утром, забежав перед школой за тушканчиком, Ванюк, к великой растерянности и досаде, обнаружил, что …тушканчик исчез из клетки! Открыть ее сам он никак не мог, значит, кто-то проник сюда ночью и украл тушканчика… Кто?

— Эй ты, «девчачий король», иди, тебя твои девчонки зовут!

Ванюк медленно открыл глаза. Перед ним, как в тумане, была ухмыляющаяся физиономия Ларивана.

— Тебе что надо?

— Ты проснись сначала! Мне-то ничего не надо. Это Санюк просила: если, мол, увидишь наше начальство, то покличь сюда. Срочно требуется для решения важных вопросов. А начальство под кустиком спит, пока подчиненные работают… Да кончай ты дергать свой хохол, волос ведь не останется!

— Не твое дело, мои волосы! — буркнул Ванюк, вставая. Его душили стыд и обида. Как это могло случиться, что он заснул в разгар работы на школьном участке?!

Конечно, во всем виновата эта птица. Вот уже третий день она не дает ему покоя своим удивительным пением, напоминающим нежный, как колокольчик, смех, нет, это не мог быть ни соловей, ни крапивница, ни одна из тех птиц, которых Ванюк знал. Наверное, она прилетела из другого края, а может быть, из другой части света…

Сегодня он решил во что бы ни стало увидеть эту странную смеющуюся птицу и даже захватил с собой отцовский бинокль, чтобы получше разглядеть ее. Выбрав момент, когда работавшие рядом с ним Гриша и Палля отвернулись, он юркнул в кусты и спрятался под деревом. Но птица вдруг умолкла, а он ждал-ждал, когда она засмеется снова, да и…

Самое скверное, что свидетелем его конфуза стал не кто иной, как этот тип и сачок Лариван, который после истории с горбушкой только и ждал случая, чтобы насолить ему. Раззвонит, конечно, на всю деревню. Вот, мол, некоторые на словах о хлебе пекутся, а на деле… Ванюк вспомнил слова отца, сказанные им в сердцах о ком-то: «Какой же это руководитель, если ему нельзя верить?» Не думает ли сейчас Лариван так о самом Ванюке? И, точно угадав его мысли, тот покровительственно похлопал Ванюка по плечу:

— Да ты не бойся, я никому не скажу. Только больше меня не воспитывай, а то побью.