Григорий Луч - И мы солдаты...

Палля резко обернулся: перед ним, добродушно улыбаясь, стоял Лаврентий Васильевич.

— Пасешь? — кивнул он на Красульку, которая рядом как ни в чем не бывало пощипывала траву. — В детстве я тоже пас… — Лаврентий Васильевич присел на пенек и продолжал: — Люблю я природу. Летом все время пропадал в лесу. А лес у нас начинался сразу за деревней. Дом наш с краю второй был…

Палля сам любил лес и слушал Лаврентия Васильевича, открыв рот.

— Бывало, с дерева на дерево по веткам переходил, как обезьяна, — вот каким ловким был, — продолжал Лаврентий Васильевич. — Да-а… Чего только не вытворял я тогда! Научился птицам подражать. Подманивал их и — хлоп! — фуражкой! Хочешь, каркну вороной? А может, соловьиную трель вывести?

Лаврентий Васильевич сначала каркнул вороной, затем, прикрыв ладонью рот, стал выводить соловьиные трели. Действительно, здорово у него получалось. «Мне бы так…» — с завистью подумал Палля.

— Научить? — вдруг спросил Лаврентий Васильевич.

У Палли засияли глаза: конечно, еще спрашивает!

Но как ни старался Палля, ничего не получалось.

— Смастерю-ка я тебе лучше рожок, — сказал Лаврентий Васильевич.

Он срезал ветку липы, раз-два тесанул лезвием ножа — вот и рожок. На нем Палля и сам умел вывести любую трель — учить не надо было.

Лаврентий Васильевич слушал и похваливал. Вдруг спросил:

— Говорят, председатель колхоза твой дядя. Верно, что ли?

— Верно, — ответил Палля. — А что?

— Слышал, вот и уточняю. Хорошо иметь такого дядю. Случайно не говорил ему про крест?

— Нет, про крест даже мальчишки не знают.

Лаврентий Васильевич усмехнулся:

— А говорили, будто он заинтересовался тем крестом, ну, что Петрусь нашел. Значит, зря болтают. Вот и верь после этого людям. Чего только не наговорят, э-хе-хе!

Он поморгал, нахмурился. И Палле стало обидно: вот люди! Расстраивают пустыми разговорами хорошего человека.

— А дядя твой как… ничего? Ну, с тобой хотя бы. Не допытывается про отметки, мальчишеские разговоры, шалости? Вы ведь, мальчишки, шалуны… — Лаврентий Васильевич шутливо потрепал мальчика по плечу.

— Дядя совсем не такой, — весело ответил Палля.

— А примет он меня на работу? Я ведь шоферить могу, опять же трактористом… дело знакомое.

Палля слушал Лаврентия Васильевича, но глаз не спускал с Красульки. А она беспокойно кружила по полянке, отмахиваясь от слепней. Потом вдруг направилась домой.

— Я сейчас… — сказал Палля, вскочил и исчез за деревьями.

Лаврентий Васильевич крепко задумался: конечно, теперь Палля расскажет председателю колхоза о нем, Лаврентии Васильевиче. Может, тот еще и в гости пригласит. Трактористы ему нужны. А лучше, пожалуй, самому пойти. И если разговор возникнет о кресте, то ведь его нашел Петрусь, а потом обменял Палля за ножик. Мальчишки! Какой с них спрос!

Палля не возвращался. Подождав еще немного, Лаврентий Васильевич поднялся и быстро зашагал в сторону деревни.

— Проходите, пожалуйста. Как же, слыхал о вас. Сами знаете, в деревне новости мигом разносятся, — говорил председатель, выходя из-за стола и протягивая руку Лаврентию. — Да-а, с Алексеем Петровичем вместе воевали, значит. Чистой души был человек… Да садитесь ближе к столу.

— Мне и здесь удобно. — Лаврентий скромно присел на стул у самой двери.

— Проходите, проходите ближе. Откуда вы? На каком фронте воевали?

Лаврентий откашлялся.

— С чего начать… — и уставился глазами в пол.

— Да все по порядку и рассказывайте. — Председатель улыбался добродушно, видно было — рад гостю. Он встал со своего места, подошел к окну. — Рассказывайте, рассказывайте, слушаю вас, — сказал, зажигая папироску.

— Простите, Иван Петрович, вы сами на каком фронте воевали? — спросил Лаврентий.

— Меня перед самым концом войны, в 1945 году призвали в армию. Парням двадцать седьмого не пришлось участвовать в горячих боях, — сказал председатель, дымя папиросой. — А вы с какого года?

— С двадцать пятого…

— Да мы почти ровесники! — оживился председатель. И глаза его совсем потеплели.

— Да, почти…

Разговор прервал телефонный звонок.

— Беспокойная у нас работа, — сказал председатель. — Ну, остальное потом. Значит, работать хочешь? Специальность есть?

— Шофер я. — Лаврентий вынул из кармана удостоверение.

Иван Петрович посмотрел удостоверение и вернул обратно.

— Надо будет посоветоваться с членами правления. Но сразу посадить на машину не сможем. Для начала, может быть, стажером. Или на какую другую работу…

Опять зазвонил телефон. Председатель поднял трубку.

— Через десять минут буду! Завтра приходи, — кивнул он Лаврентию и заторопился из кабинета. Лаврентий вышел за ним.

…На следующий день Лаврентий пришел в правление рано утром. Кабинет председателя был полон. Обсуждались колхозные дела.

— Как же быть? Один трактор опять без работы. С каких пор? Сколько расхода из-за этого!

— Трактор не деньги печатает, — пытался доказать что-то свое растерянный бригадир.

— Вот именно печатает. В том-то и дело, — отрезал Иван Петрович. — И так и эдак печатает. Когда простаивает — с нас дерет, а когда работает, — в наш карман кладет. Надо бы понять это, товарищ бригадир.

— Я понимаю, — согласился тот. — Но Микиш уехал. Никого не спросил…

— Надо другого поставить! — резко оборвал его председатель.

— Кого найдешь!.. — сокрушенно махнул рукой бригадир тракторной бригады.

Председатель повернулся к Лаврентию и вопросительно взглянул на него:

— Может, Лаврентий Васильевич выручит?

Все повернулись к приезжему. Притихли. За неделю о нем уже знали все. Но еще никто не допытывался, зачем он сюда приехал и почему задержался здесь. В деревне так заведено: не лезут человеку в душу, довольствуются тем, что слышали от соседа. Поэтому, наверное, никто раньше не расспрашивал Лаврентия о его делах и планах. Относились к нему доброжелательно — ведь он был другом их односельчанина, с которым вместе воевал.

— Давай! А? — подошел к Лаврентию бригадир.

— Работал я трактористом, но у меня только удостоверение шофера… — неуверенно сказал Лаврентий. И не узнал своего голоса. Ему показалось, что говорит кто-то другой, где-то далеко-далеко.

— Если работал, то давай начинай сегодня же, — обрадовался бригадир.

Лаврентий улыбнулся.

— Если доверяете… — сказал он совсем тихо.

…В мастерской ему подобрали спецодежду. Показали трактор, на котором он должен работать.

Он сразу заметил, что старый хозяин трактора не ухаживал за машиной. Многие части пришлось починить, прочистить. Лаврентий даже на обед не пришел к Марфе Игнатьевне, а наскоро перекусил в столовой. И та долго искала Лаврентия по деревне. В правлении, в клубе, в магазине была. Потом пришла в мастерскую.