Дмитрий Вишневский - Рассказы о большом мире

- Точно упразднили?

Посетитель радостно кивал.

Степан Витальевич недоверчиво подтягивал к себе кнопочный телефон, набирал несуществующий служебный номер и с отточенным актёрским мастерством разыгрывал диалог в лицах, убеждаясь в том, что точно – упразднили.

После этого посетитель клал конвертик под стол, а Степан Витальевич следом за ним ронял на пол шариковую ручку и, проверив сумму, выпрямлялся.

- Ну что ж, – довольно говорил он, – через две недельки подходите за документиком.

- А пораньше никак? – жалобно спрашивал посетитель.

- Через полторы. Это самое быстрое. Всё, что могу. Остальное не от меня зависит.

Посетитель рассыпался в благодарностях и исчезал, уступая место новому, а Степан Витальевич отпихивал ногой конвертик назад, чтобы в конце рабочего дня забрать сразу всю кучку.

Конечно, о коррумпированности этого чиновника было известно многим, но это только способствовало тому, чтобы народ скорее приносил деньги. К тому же, как любой грамотный в таких вопросах человек, Степан Витальевич делился с кем надо, а потому считал, что ему ничего не угрожало.

Десятилетний стаж работы его уверенность в этом только подтверждал.

* * * * *

В один пасмурный рабочий день, а точнее под самый его конец, «в гости» к слуге народа забрела неимоверно глупая и, судя по всему, нищая, старушонка.

Она никак не хотела сообразить, что услуга Степана Витальевича по оформлению документов – платная, как медицина и высшее образование.

Она вела себя так, словно Степан Витальевич ей что-то должен. Она, как назло, с первого раза принесла все необходимые документы, несмотря на неполный список на двери «каморки».

Она нагло требовала уважения к её правам гражданки, и вообще – сильно шумела.

Не то, чтобы Степан Витальевич пошёл на принцип, нет. Просто вечером он собирался ехать поездом в Петербург, с целью проведения там двух приятных выходных с роскошной молодой содержанкой, и для того, чтобы быть в тонусе, ему понадобилось самоутвердиться через наказание глупой бабки.

- Документы я у вас не приму, – категорично заявил он.

- Как так? – спросила бабка.

- А вот так. У вас анкета заполнена с орфографическими ошибками. Стало быть, её всё равно отклонят.

- Ну, так я сейчас новую заполню, – не сдалась бабка. – Вы только покажите, где ошибки-то.

Раздосадованный Степан Витальевич совсем забылся и оттого постучал пальцем по наручным часам, вместо того, чтобы по привычке кивнуть на настенные:

- Время, гражданочка, время. Мой рабочий день закончен. Приходите в понедельник.

Бабка поджала губы и встала со стула.

Степан Витальевич, стараясь не обращать на неё внимания, принялся деловито раскладывать бумаги на столе.

Бабка прошла к двери, остановилась и, не поворачиваясь, отчётливо произнесла:

- Не доживёшь ты до понедельника, паразит…

Степан Витальевич поморщился и брезгливо бросил:

- И вам не хворать.

Ответом ему был звук захлопнутой двери.

* * * * *

СВ обрадовало пустотой и уютом. Чистая скатёрка на столе, аккуратные занавески и тихий шум кондиционера вызвали на лице слуги народа довольную улыбку. Степан Витальевич бросил кейс на койку, уселся рядом и уставился в окно, за которым моросил осенний дождь, косо роняя на стекло редкие капли. Спустя несколько секунд в дверь постучали:

- Да-да? – отозвался слуга народа.

Миловидная проводница в голубой рубашке и тщательно выглаженной синей юбке, осторожно приоткрыла дверь и спросила:

- Желаете что-нибудь? Чай, шоколад?

- Не-е, – осклабился Степан Витальевич. – У меня пиво в кейсе.

- Если что понадобится – обращайтесь.

- Ну разве что вы мне понадобитесь... – пустил слюни в похабной улыбке слуга народа.

Выщипанные брови проводницы вспорхнули вверх.

- Простите? – спросила она.

- Вас как зовут?

- Светлана.

- Светлана, понимаете, – Степан Витальевич бесцеремонно оглядывал стройные ноги проводницы, – Я за рулём обычно, алкоголь редко себе позволяю. Машина дорогая, «Майбах». А тут впереди вся ночь, у меня с собой только две баночки чешского пива и три рыбки. Вы это… пивом торгуете?

- Да. Сто рублей бутылка. Пиво отечественное. Принести вам?

- Да не, пока не надо. Это… если захотите составить компанию одинокому пассажиру…

- Я на службе, – холодно ответила Светлана.

- Эх! – вздохнул слуга народа, хлопнув себя по ляжкам. – Ну что ж, тогда я может сам к вам зайду, пивка прикупить…

- Хорошо. Приятной дороги.

Дверь закрылась одновременно с кивком Степана Витальевича.

Слуга народа довольно потянулся, вынул из кейса целлофановый пакет с воблой и банку пива. Лёгкий хлопок – и прохладный пенистый напиток полился в жадное горло.

Вылакав полбанки, Степан Витальевич с чувством рыгнул и принялся чистить рыбу, складывая чешую в аккуратную горку.

Глоток за глотком и банка опустела. Очередной хлопок под важное сопение и пиво из новой тары пошло в расход.

В Твери Степан Витальевич вышел на станцию и немного побродил мимо местных продавцов разнообразной снеди. Затем прикупил ещё банку пива, чем вызвал недоумение на лице Светланы, что дежурила у входа в вагон.

- Тут дешевле, – скалясь, произнёс он.

Светлана лишь пожала плечами.

Степан Витальевич любил такие остановки, а потому редко покупал билеты на экспресс-поезда. Он ещё немного подышал прохладным тверским воздухом, богатым озоном после дождя, а потом, за минуту до отправления, вошёл в вагон.

При подъезде к Бологому Степан Витальевич задремал. Снилось ему, будто после кораблекрушения очутился он на необитаемом острове. Единственный мужчина среди десяти женщин. И все, как на подбор, писаные красавицы. Рыженькая, в рваной тельняшке, сквозь которую проглядывала женская красота, три блондинки – все синеглазые, четыре стройные шатенки с талиями, как у песочных часов и две брюнетки с восточными очами. И все его жаждали. И все по нему млели. И все наперебой старались ему понравиться – дом построили, поесть приготовили, стриптиз станцевали. А он, царь царём, выбирал себе парочку-троечку на ночь. И вот, когда он хватал губами грудь озорной красавицы, что в мерцающем свете костра соблазняла его сексуальным танцем… он услышал мужской голос:

- Опять дождь полил.

Степан Витальевич открыл глаза и узрел перед собой худощавого брюнета, обладателя чёрных глаз, тонкого, длинного носа и бледных губ.

- Дождь, говорю, опять полил, – молвил брюнет, кивнув на окно. – Слякоть одна. Вас как зовут?

- Степан Витальевич…

- А меня Григорий, – брюнет протянул руку с узловатыми пальцами. – Будем знакомы. В шахматы играете?

Слуга народа, пожав руку, покачал головой.

- Понятно, – безразлично сказал Григорий. – Смотрю – на вяленую рыбу налегаете. Напрасно.