Валентин Крючков - На крутом переломе

Свернув за сатураторной в термическое отделение, Никаноров подошел к ваннам. От них, даже на расстоянии, упругими волнами накатывал горячий воздух, жег щеки, уши, накалял одежду, затруднял дыхание. Термист узнал директора сразу, пошел навстречу, в своем неизменном темно-синем комбинезоне и сером, под цвет пола, берете на голове, живо поздоровался.

— Крышками и ваннами кто-нибудь в цехе занимается? — снова поинтересовался Никаноров.

— Нет, Тимофей Александрович, все, как и прежде: чистим вдвоем, — термист кивнул головой в сторону напарника, который высыпал в ванну селитровую соль из бумажного мешка.

Никанорова еще больше возмутило поведение Кудрина. Он крепко выругался, однако, спохватился, извинился перед рабочим, пожелал ему успехов и направился к выходу, где его, наконец, догнал взволнованный заместитель начальника цеха.

— Где Кудрин? — ответив на приветствие, спросил директор.

— На автозаводе. С начальником ОТК.

— Что случилось?

— Он уехал выяснять. Ваш диспетчер звонил ему.

«Раз уехал сам Кудрин, притом с начальником ОТК — дело, видимо, серьезное. Наверное, ЧП», — подумал Никаноров и вслух сказал:

— Как вернется, пусть срочно зайдет ко мне, — и вышел из цеха.

Едва Никаноров опустился в кресло, зазвонили по вертушке. «Это кто-то из больших», — подумал он и не стал брать трубку. Что делать с Фанфароновым, Кудриным? Не думал, что Кудрин окажется столь несобранным. Еще не хватало. И без того голова кругом идет. Прорех всяких столько — едва успеваешь залатывать. А что же случилось? Сейчас немного подождем и все выясним. Мне вообще в последнее время что-то очень много приходится ждать. Особенно поиск Марины затянулся. Жива ли она? Эх, Марина, Марина!

Из раздумий Никанорова вывел легкий зуммер и мигание лампочки, он повернул голову к пульту, посмотрел: звонил его заместитель по производству.

— Докладываю, Тимофей Александрович, для конвейерных заводов сегодня утром все отправили.

Никаноров успел сказать только: «Хорошо», как распахнулась дверь и к столу подошел побледневший старший диспетчер, взволнованно начал:

— Тимофей Александрович, в пружинном ЧП, — не садясь, диспетчер стал взволнованно докладывать: — В одну из бочек, в которые обычно складывают готовую продукцию, был свален брак. Хотя на бочке имелась надпись «ГП», то есть готовая продукция. А в пружинном, сами знаете, какая чехарда творится. И все из-за этих переходов. По инициативе Сурина, а ему наказ, конечно, Кудрин дал, менять маршрут начали перед концом смены. И при переходе, когда рабочего попросили сделать это срочно, он, естественно, занервничал, заторопился и часть хорошей пружины — из-за того, что не было тары под рукой, а бежать за ней — время терять, — взял и высыпал в контейнер с браком. А тут горячка: давай, давай! И про него забыли. И не увезли в отходы. Дело было во второй смене. А в третьей оказалось, что дефицит стал и по той пружине, часть которой рабочий высыпал в контейнер с браком.

— Как же так? — теперь уже не сомневаясь в масштабе ЧП, спросил Никаноров.

— Очень просто. В пружинном такое — в порядке вещей. Когда проверили по заданию, то эту пружину действительно делали. Где же она? Стали искать, и наткнулись на тот самый контейнер, в который рабочий высыпал годные пружины. Замерили по шаблону — нормально. И тогда эти пружины отправили — по оказии машина автозаводская подвернулась. Вроде, все удачно провернули. А через некоторое время и началось: конвейер остановился. Вскоре выяснилось, что в контейнере, привезенном из пружинного, полным-полно всего, но только не тех пружин, которые требовались.

Может, и не громом среди ясного неба явилась эта новость для Никанорова, но она была чрезвычайной. Теперь придется проглотить, и притом немало, самых горьких пилюль.

Никаноров не ошибся: едва успел прикрыть за собой дверь диспетчер, как по прямому позвонил генеральный директор автозавода.

— Тимофей Александрович, — обменявшись приветствиями, начал он без предисловий, — ну как же такое получается? Ведь подобного компота мы от вас еще в жизни не получали! Чего только в контейнере не было: кольца, пружины, оправки, пуансоны — самого широкого профиля. А конвейер встал. Кто будет отвечать за убытки? Я уважаю, ценю тебя, как человека, как специалиста, но так же нельзя работать?! Не сомневаюсь, вы не столь в этом виноваты, как другие, но разберитесь. Министр уже знает об этом.

После разговора с коллегой Никаноров почувствовал жар в щеках, во рту пересохло, а впереди еще предстоял разговор с министром.

Министр позвонил вскоре, но был как никогда краток.

— Не ожидал, что у вас, Тимофей Александрович, возможно и такое. В «Крокодиле» есть рубрика: «Нарочно не придумаешь». Подходит. Лично разберитесь, в чем дело! За такое надо снимать с работы!

После этих слов в трубке послышались вздрагивающие, частые гудки.

«Ну, Кудрин, ты свое отработал», — подумал Никаноров и попросил секретаршу, чтоб пригласила к нему начальника пружинного цеха.

Размышления Никанорова прервали своим появлением секретарь парткома Бурапов и председатель завкома Полянин, которые шумно вошли вслед за секретаршей, впорхнувшей на минуту доложить о Кудрине:

— Он здесь, Тимофей Александрович.

— Приглашайте, если начальство не возражает.

— Мы согласны.

Никаноров вышел им навстречу, поздоровался и предложил присесть в кресла, стоявшие у небольшого журнального столика.

— Вот, решили навестить, — начал флегматичный, неторопливый Бурапов.

— Очень кстати, — ответил Никаноров. — Сейчас можно и поговорить, а заодно решение принять.

Согласившись, Бурапов и Полянин, ничего пока не понимая, переглянулись.

Никаноров спокойно опустился в кресло, хотя в душе его клокотало, нажал на кнопку и пытливо-напряженно смотрел на подходившего робкими шажками Кудрина, который, предчувствуя, какие тучи нависли над его головой, весь сжался и казался совсем маленьким, словно его придавило прессом, и нос вроде заострился еще более, а на верхней губе мелкой россыпью поблескивали капельки пота.

Шагах в трех-четырех от журнального столика Кудрин остановился и сцепил руки за спиной.

— Объясните нам, Роман Андреевич, как все случилось? Почему на автозавод вместо годных отправили контейнер с отходами?

— Тимофей Александрович, дело было так, — словно не чувствуя своей вины, начал Кудрин. — В смене командовал начальник участка Сурин. Мужик, вроде, толковый. Посмотрел он — в контейнере, доверху, двадцать первая пружина. Проверил — годная. Он и отправил.

— Как же он без ОТК, взял и отправил? У вас что, всегда по такой системе действуют? «Готовая продукция!» Это не аргумент! Готовая — не значит, что годная. Ее вначале надо проверить, потом сдать, оприходовать и только затем отправлять.