Валентин Крючков - На крутом переломе

Вконец измотанный более чем двухсменной работой, Пармутов приехал на дачу в воскресенье. Он с удовольствием нарубил дров, натаскал воды из родника, навел порядок на садовом участке, и тут он вдруг совершенно неожиданно определил, что ему надо сделать. Во-первых, следовало уйти от конструкции матриц с шестигранной вставкой. Второе. Нужно было найти пути расширения допусков на изготовление инструмента. Третье. Ни в коем случае не менять весь инструмент, а только одну матрицу, которая вышла из строя. Мысли Пармутова были четкими и чистыми, как родниковая вода, за которой он ходил за три километра. «Верно говорят, подумал он, что изобретать всегда легко: надо лишь знать то, чего ты хочешь».

Прошло не так много времени, и у группы появились первые результаты: решение трех проблем было найдено. Все в целом сулило резкое снижение трудоемкости при изготовлении инструмента и повышение эксплуатаций. Пармутов позвонил директору, доложил ему, как всегда, несуетливо, по-деловому, с волнением представляя себе его реакцию. Доложил и удивился: Никаноров не откладывая, принял решение — обсудить результаты ударной группы.

На совещание собрались почти все главные специалисты завода. Окинув взглядом последнего участника, прибывшего в точно назначенное время, Никаноров начал совещание:

— Товарищи, я уверен, если мы в ближайшее время пустим простаивающие у нас десятки импортных станков — завод начнет выполнять программу. А ввод АПР — агрегата продольной резки, гальванических агрегатов упрочит наши позиции. — Никаноров посмотрел на Пармутова и сказал:

— Пожалуйста, Василий Владимирович, расскажите о наших реальных возможностях.

— Они, Тимофей Александрович, — встав, начал Пармутов, — эти реальные возможности связаны с потерей нескольких пунктов качества. Инструмент будет не высшего, а высокого качества. Мы, теперь уже можно сказать, имеем на сегодня схему расположения инструмента частично упрощенной конструкции. Трудоемкость изготовления одного комплекта составляет не как по фирменной схеме двести шестнадцать рублей, а всего сто шесть рублей. Думаю, мы начинаем выходить из кризиса. Теперь все будет зависеть от инструментального цеха. А импортным станкам, что в холодновысадочных цехах, долгая бездеятельность не грозит. Они будут работать. — Объяснив, что к чему, Пармутов сел.

Было заметно, как лицо директора расправлялось от морщинок, добрело, он перевел взгляд на Яктагузова, доверительно улыбаясь, сказал:

— Надеюсь, не подкачаете?

— Не хотелось бы. Однако вот что нам требуется.

Яктагузов, как всегда опрятно одетый, подтянутый, был заметно чем-то расстроен, хотя и пытался не показывать этого. Ему хотелось ответить директору весомо, обнадеживающе, к сожалению, аргументов для такого ответа не было. И, сказав как-то невнятно обычное «постараемся», с ужасом представил, какой это большой груз изготовить сверх плана целую партию нового инструмента, глубоко вздохнул, потом поразил всех своей краткой речью.

— Обстановка такова. При имеющемся у нас плане мы загружены уже на сто процентов, чтобы обеспечить работу импортных, пятипозиционных гаечных автоматов в три смены — инструмента требуется на полтора миллиона рублей. Расчеты точные. Но жить по ним, считаю, не реально. Мощность нашего участка, который обеспечивает инструментом все холодно-высадочное оборудование завода, составляет восемьсот тысяч рублей. Инструментальное же производство цеха немногим превышает два миллиона рублей. Таким образом, чтобы добиться роста инструментального производства в 1,7 раза — это в соответствии с обстановкой, то нам потребуется следующее: площадей — пять тысяч квадратных метров, двести единиц оборудования и более четырехсот квалифицированных рабочих.

Не предлагая Яктагузову сесть, поднялся Никаноров.

— Честно говоря, особо радостного мы и не ожидали услышать. И в этом вины инструментальщиков не видим. Для нас, — он немного помолчал, — для нас главное — знать точную обстановку, реальное положение дел. То, что вам требуется, подтверждено расчетами. Но теоретические расчеты и практика — это не одно и то же. Для нас ваши расчеты, Леонид Борисович, что мертвому припарка. Они ведут нас не в голубую даль. Но позвольте спросить: что реально предлагаете вы? — слегка нахмурясь, спросил директор.

Яктагузов с ответом помедлил и говорил тяжело, словно через силу.

— Группа уже думала об этом. У нее определенные результаты есть. Василий Владимирович докладывал о них. Полностью согласен с ними. Считаю приемлемыми для завода. Но мне кажется, докладывать больше нечего. Все сказал Пармутов, я говорил о том, что мы имеем в цехе. Будем переводить его на три смены. Это все, что мы сможем, чем располагаем. Тем более в деньгах вы нас не ограничиваете.

Никаноров, вспомнив все это, теперь четко представлял, о чем он будет говорить сейчас, здесь, на собрании рабочих инструментального цеха, намеченном на пересменок, в главном пролете цеха, где могли свободно разместиться обе смены — первая и вторая, где лилась уже из динамиков маршевая музыка. Скажу, что завод переживает сегодня нелегкие, труднейшие времена. И чтоб они быстрее закончились, мы рассчитываем на ваш активный и добросовестный труд. Как вы знаете, коллектив завода получил на несколько миллионов импортного оборудования. Половина его уже не работает. И чтобы оно все не стало мертвым грузом, нам, как воздух, нужен инструмент. Наш, отечественный. Стойкий и качественный. Обязательно, как это было на предыдущих встречах, кто-то задает вопрос: «А разве нельзя было вместе со станками купить и инструмент?» Поясню, что представители завода там, за рубежом, тоже вначале так думали. Однако оказалось, что инструмент очень дорогой: стоимость шести его комплектов равна стоимости одного станка. А ведь за все валютой приходится расплачиваться. Спрашивается: зачем понапрасну перекачивать золотой запас страны? Вот поэтому мы и говорим, что заводу нужен наш, отечественный инструмент…

Выйдя из инструментального, Никаноров не спеша направился в цех автонормалей, где его ожидал Бухтаров, еще один единомышленник, на которого можно положиться как на самого себя, которому мог доверить любое ответственное задание. Ведь требовалось как можно быстрее насытить многочисленных потребителей продукцией. Все они с нетерпением ожидали, когда наступит такой час. До него оставалось неизвестно сколько, думал Никаноров, но уже меньше, чем было. Хотя по-прежнему телеграммы со слезными просьбами выслать гайки, шурупы, стеклоподъемник и прочий крепеж, с угрозами обратиться на самый «верх», с объяснениями и тому подобные — следовали точно по адресу: улица Парижской коммуны, директору завода «Красный вулкан».