Валентин Крючков - Когда в пути не один

— Постарайся до него дозвониться, — уходя, слезно попросил он Владимира. — И сразу сообщи мне.

— Обязательно, можешь не волноваться, — успокоил друга Филиппов, провожая его до двери.

К концу дня Владимир все-таки дозвонился до Шурова, рассказал ему историю с Пальцевым.

— Постараюсь помочь, — пообещал Леонтий Денисович. — Пусть, не задерживаясь, подъезжает. Помогу. Но к тебе у меня тоже просьба. Кстати, необычная. Мне предложили должность редактора отраслевой союзной газеты, и в скором времени я перейду туда. Поэтому прошу тебя подготовить статью за подписью Ивана Васильевича Славянова о социальном преобразовании села в регионе. Я знаю, в области имеются хорошие примеры: Чагин — «Идея Ильича», Порфирьев — «Красный маяк», другие. Приведи примеры. Покажи, что у вас есть программа, рассчитанная на всю пятилетку. Прокомментируй, как она реализуется.

— А объем какой? — уточнил Филиппов.

— Страниц пять-шесть, не более. Договорились?

— Конечно!

— А Пальцева я жду. Пока.

Председатель облисполкома находился в одном из северных районов области, где участвовал в работе партийно-хозяйственного актива. Звонить ему туда и комментировать оперативные сводки будет Липатов.

Филиппову же с «бригадой» из трех человек предстояло заниматься подготовкой доклада на сессию, в которой примет участие Лымако.

По договоренности все трое должны были прийти не к девяти, а к десяти часам, выпросив это утреннее время на то, чтобы рассмотреть в своих подразделениях самые неотложные вопросы и поставить перед работниками первоочередные задачи.

Используя это время, Владимир решил еще раз зайти к Мелешину, секретарша которого сообщила ему еще вчера, что Анатолий Петрович хочет его увидеть, а по какому вопросу — этого не сказал. В тот же день Филиппов попытался встретиться с Мелешиным, но не застал его: секретарь облисполкома уехал на сессию в родной район. А секретарша, на мгновение прекратив печатать что-то на машинке, сообщила, что Анатолий Петрович из района неизвестно когда вернется.

Уже в своем кабинете Владимир с определенной долей тревоги задумался о том, зачем он мог понадобиться Мелешину. Может, опять воробьевские штучки? Но вполне возможен и какой-то другой вопрос. Ясно одно: если что-то очень срочное — передал бы через своего помощника.

И Владимир начал готовить кабинет для работы своей «бригады»: убрал со столов газеты, оперативные сводки и сборники ЦСУ, положил на угол большого стола пачку бумаги, открыл окно, чтобы проветрить помещение.

Неожиданно дверь кабинета широко распахнулась и вошел секретарь обкома партии Дружнов, высокий, с густой шапкой начавших седеть волос.

Он энергично поздоровался с Филипповым за руку и без лишних предисловий изложил причину своего появления:

— Владимир Алексеевич, помогай склонить твоего шефа к тому, чтобы в заречном пригородном районе создать заповедник. Разве плохо иметь в области нетронутый уголок флоры и фауны?

— Согласен с вами, Дмитрий Борисович, дело хорошее. А в чем должна заключаться моя помощь? — Филиппов знал, что Дружнов курирует в обкоме партии капитальное строительство, но кроме выполнения своей основной работы, как истинный любитель и ценитель живой природы, немало делает и для ее сохранения.

Именно про него в отсутствие Богородова второй секретарь обкома партии однажды сказал: «Возглавлять „бригаду“ надо поручить кому-то другому: у Дружнова одни зайцы в голове». Выражение стало крылатым: его знали многие, часто цитировали, но ущерба авторитету Дружнова это не нанесло. Напротив, уважение к нему только повысило его значимость и в деле, которое помимо своих прямых обязанностей он двигал вперед.

Вспомнив все это, Владимир спросил:

— Так чем же я-то могу помочь вам, Дмитрий Борисович? Я готов, если смогу это сделать.

— Вот и хорошо. Говорят, у тебя рука легкая, а Иван Васильевич подготовленные тобой резолюции всегда подписывает.

И Дружнов уточнил задачу:

— Я оставлю тебе документы, а ты подготовь нужную резолюцию и отдай все своему шефу на подпись.

Дружнов протянул солидную папку документов и пояснил, кому надо их адресовать.

— Все будет сделано, Дмитрий Борисович! — заверил его Филиппов.

Секретарь обкома довольно улыбнулся и, пожав ему руку, вышел из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь, Владимир, не откладывая дела, взял четвертину листа и под названными Дружновым фамилиями написал резолюцию: «Прошу совместно рассмотреть и для принятия решения внести вопрос на заседание исполкома. Срок 20 дней. На контроль Филиппову В. А. Подпись — Славянов И. В.».

Вскоре резолюция была отпечатана на фирменном бланке, приколота к первому документу и вложена в папку председателя… А через месяц вопрос, поставленный секретарем обкома партии Дружновым, рассматривался уже на заседании исполкома областного Совета и решение о создании в области заповедника было принято.

Немногим раньше десяти часов утра вся «бригада» была в сборе. Закрывшись на задвижку, целый день работали над докладом председателя облисполкома. Все понимали, что особую значимость сессии придавало участие в ее работе Председателя Президиума Верховного Совета Союза ССР Лымако, которого люди больше знали и помнили как министра иностранных дел.

Ни на минуту не забывая того, что Славянов за историю с неудачным соавторством не объявил ему даже выговора, Филиппов особенно хотел подготовить уже и первый вариант доклада на высоком уровне, чтобы при обсуждении с заместителями председателя получить поменьше замечаний.

Владимир старался изо всех сил, и в конце дня, отпустив членов «бригады», остался в кабинете один, и проработал над докладом допоздна. Домой возвращался голодный и усталый. По пути вынув из почтового ящика газеты, взглянул — и неожиданно для себя обнаружил среди них конверт со служебным штемпелем. Сердце его при этом невольно вздрогнуло. Личных дел вроде ни с какими организациями у него не было.

«Что же это за новости? Добрые или плохие? Возможно, письмо предназначено другому адресату, а к нам в почтовый ящик попало по ошибке, по чистой случайности?» — предположил Владимир.

Подошел лифт, Филиппов нажал кнопку своего этажа и со все возрастающим чувством напряженного ожидания вновь принялся рассматривать конверт. Нет, как бы ему ни хотелось ошибиться, все было верно — и фамилия, и инициалы. Наконец, открыв дверь своей квартиры, он шагнул в прихожую и, не раздеваясь, отрезал ножницами кромку злополучного конверта. Вынул листок, мгновенно пробежал глазами напечатанный на нем текст. И содержание его лишило Владимира остатка сил и аппетита: в руках он держал повестку в суд!