Евгения Вестенра - Goldstream: правдивый роман о мире очень больших денег

Мне все же довелось побывать на скачках, правда, на зимних — Уайт Терф в Сент-Морице. Не разочаровалась — забеги происходят вокруг овального замерзшего озера на живописном фоне Альпийских гор. Вдоль него расположены трибуны, с которых все видно и понятно. Скачки зрелищны: сначала соревнуются верхом, потом на двухколесных телегах, из-под которых сверкающим веером рассыпается снег. А самый невероятный забег — в конце: всадники, вернее лыжники, вцепившись в вожжи, скользят за конями на лыжах. Между гонками можно погреться в шатрах или пройтись по улице вдоль многочисленных прилавков с глинтвейном, блинами, хот-догами и прочими изысками.

Следующий этап спортивной весенней программы — Уимблдон. Среди моих крупных клиентов был один почитатель тенниса, и я его пригласила от имени банка на полуфинал. Сам клиент в последний момент пойти не смог, и мы отправились туда с его женой. Мне доводилось и раньше смотреть теннисные турниры по телевидению, и я даже знала имена двух участвующих игроков — Агасси и Сампрас. Это предвещало увлекательный день.

Выйдя из дому, я почувствовала, что на улице свежо, и забежала на Бонд-стрит купить шаль пашмину, популярную в том сезоне. Это было моим первым самым правильным решением того дня. В тот год, я помню, каждый день ждала лета. Когда наступил октябрь, я ждать перестала. Подумала, что в Лондоне — это неблагодарное занятие, и, чтобы не терпеть подобных разочарований, следует вообще исключить этот сезон из своего календаря. Правда, в следующем году лето наступило весьма неожиданно уже в марте. Я все ждала, когда же это недоразумение закончится. Прождала долго: осень настала только в конце октября. Опять все вышло невпопад, но такой поворот событий я восприняла уже без разочарования.

Мы прибыли на трибуну и уселись. Видно было неплохо, и игра была достаточно интересная. Но мы не являлись настолько одержимыми поклонницами этого спорта, чтобы всецело им поглотиться и забыть про все на свете. Забыть про то — что холодно. Шаль меня спасала какое-то время, но сидеть с полным комфортом можно было только при наличии меховой, а не кашемировой шали. Размером с одеяло — было бы в самый раз. Я размечталась, что за стоимость наших билетов — порядка 5000 фунтов — можно было бы как раз такую приобрести. Но ничего не поделаешь — пришлось терпеть, не покидать же такие драгоценные места?

Еще через час солнце перестало попадать на нас, а у нас перестал попадать зуб на зуб. И мы окончательно потеряли интерес к игре. Мы поняли, что терять уже больше нечего, и приняли волевое решение пойти в бар, пропустить по стаканчику чего-нибудь. Это оказалось вторым самым правильным решением этого дня. Мы плотно засели в VIP-зоне с бокалом коньяка и просмотрели все матчи на гигантском экране. Кроме тепла, комфортабельных диванов и напитков, в этом было еще три весомых преимущества — видно было все же лучше, чем на стадионе; следить за ходом игры значительно помогали комментарии спортивного телеведущего; и можно было беспрепятственно болтать — в баре на нас никто не шипел. Больше я Уимблдон не посещала.

Летний сезон завершало поло Кап Картье, в котором лично принимает участие принц Чарлз. Суть — та же, что в Хенли. С той разницей, что я туда прибыла по приглашению знаменитого ночного клуба «Чайнауайт», который организовал свой мини-«Чайнауайт» на территории королевского поло-клуба. Со своими диджеями, так что там сразу и начались танцы. Этот клуб прославился тем, что вскоре после своего открытия отказал во входе Мадонне. Об этом написали все газеты, и народ туда устремился.

Поло проходило где-то вдалеке, на огромном поле. По нему табуном скакали всадники с клюшками и били по невидимому мячу. То есть сами всадники, наверное, мяч видели, а те зрители, которые пришли без подзорной трубы, — нет. Мне довелось бывать на Сноу поло в Москве, и я отметила, что наблюдать за поло на снегу интереснее — большой оранжевый мяч хорошо виден на белом фоне, и само поле намного меньше, так что еще видно и самих игроков.

День был солнечный, на трибунах — жара, и только родственники игроков и друзья принца, повязанные моральным обязательством болеть за своих, остались, прищурившись, наблюдать за соревнованием. Остальные без зазрения совести присоединились к чайнауайтовской вечеринке, которая затянулась до самого утра.

Даня — из тех девушек, которых ничему учить не надо. Стройный белокурый ангелочек с завораживающей улыбкой «солнышко», она сама кому угодно поставит мозги на место. По возрасту — на 10 лет младше меня, зато жизненной мудростью — на целую голову вперед. Я в ее годы только-только завершала изучение точных наук. С тех пор все точные науки из головы улетучились и остались одни неточные.

Удача улыбнулась впервые Дане еще в родном Питере, когда нашей героине было всего шестнадцать. Как-то в шумной компании на нее обратил внимание один небезызвестный московский предприниматель. Гриша, недолго думая, предложил ей последовать за ним в более интимную обстановку. На что Даня тут же парировала, что она не из таких.

Предприниматель не стал дальше настаивать на своем предложении, но беседа все же завязалась. И после двухчасового общения столичный бизнесмен настолько поразил Данино неискушенное воображение, что она уже была готова идти, ехать или лететь за ним куда угодно. Но Гриша не торопился. Под 50, закоренелый холостяк, крупный владелец коммерческой недвижимости, он не баловал Дану своим вниманием. Он приглашал девушку на ужин раз в неделю, а то и в две, а то и в три. Потом всё-таки — в две, потом в одну, а иногда и чаще. И они общались — в основном о Гришиной девушке. Гриша жаловался, а Даня слушала. Что она скандальная — и Даня тут же изображала саму кротость. Она брюнетка с длинными волосами — и Даня тут же становилась платиновой, коротко стриженной блондинкой. Она одевается чересчур вульгарно — и Даня являлась исключительно в строгой, но женственной классике.

Наконец, после года такого общения и после очередной ссоры со своей девушкой Гриша пригласил Даню отпраздновать с ним Новый год на Сан-Барт. Даня принялась суетиться по поводу визы, и когда документы были уже почти готовы, Гриша вдруг таинственно пропал. Не звонил и не брал трубку. Прошла неделя, две, наступил уже день отлета — а от Гриши все ни слуху ни духу. Даня расстраивалась, все представляла, какой она будет холодной и недоступной, когда он, наконец, позвонит. А потом стала его потихоньку забывать. По истечении трех месяцев Гриша позвонил. Как ни в чем не бывало. Так как Даня закончила переживать на его счет, у нее уже не осталось горечи и обиды. Она тоже с ним поболтала как ни в чем не бывало. И они возобновили свои встречи с прежней периодичностью.