Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

— Иногда без этого не обойтись, — сказал сержант Кезар, но все же велел подчиненным слегка охладить пыл, иначе не обойтись без докторов, накладывания повязок, составления разных справок — ночная работа затянется.

Из-за дверей аптеки портные поинтересовались у сторожа, что происходит на улице.

— Они закончили? Уезжают?

— Похоже на то, — ответил сторож. Его слова подтвердил шум заводившихся моторов. — Можете снова ложиться.

Сержант Кезар и посредник проверили список.

— Девяносто четыре, — объявил посредник. — До квоты не хватает двоих.

— На самом деле, когда я говорил о восьми дюжинах, я называл приблизительную цифру. Просто заполненный грузовик. Ясно? Разве можно заранее сказать, сколько их тут поймаешь?

— Но я обещал подрядчику восемь дюжин. Он может подумать, что я его обманываю. Нет, так нельзя. Найдите еще парочку.

— Ладно, — устало согласился сержант Кезар. — Поищем еще. — Нет, нельзя иметь дело с этим нытиком. Ведет себя словно побитая собака. Если б не необходимость платить деньги за дочь, которая учится игре на ситаре [105] Ситар — струнный музыкальный инструмент. , он не задумываясь послал бы к черту этот дополнительный заработок. Приходится не только иметь дело с таким ничтожеством, как посредник, но еще вставать до рассвета, чтобы час уделить йоге, как он привык. Неудивительно, что он стал таким нервным. И еще эти желудочные боли. Но выхода нет. Его долг — повысить возможности дочери заполучить хорошего жениха.

Портные и сторож слышали приближение тяжелых шагов. Две безликие тени заглянули внутрь.

— Кто здесь?

— Не беспокойтесь. Все в порядке. Я тут ночной сторож и…

— Заткнись! Все на выход! — Посредник своим нытьем довел сержанта Кезара до белого каления.

Сторож встал со стула, предусмотрительно не взяв с собою дубинку, и ступил на тротуар.

— Не волнуйтесь, — успокоил он портных. — Я все им объясню.

— Мы не сделали ничего плохого, — сказал Ишвар, застегивая рубашку.

— Между прочим, если вы спите на улице, то нарушаете закон. Полезайте с вещами в грузовик.

— Но, господин полицейский, мы спим здесь, потому что ваши люди разрушили наш поселок.

— Как? Вы жили в трущобах? Того хуже. За это полагается двойное наказание.

— Господин полицейский, — вмешался сторож, — их нельзя арестовывать, они спали не на улице, а внутри этого…

— Ты слышал — я сказал «заткнись»? — рявкнул на него сержант Кезар. — Или в кутузку захотел? Спать можно только в отведенных для этого местах. Иначе — наказание. Тут вестибюль, а не спальня. Кстати, этих двоих никто не арестовывает. В правительстве сидят неглупые люди, и они не собираются всех нищих сажать в тюрьму. — Сержант резко прервал речь. С какой стати он здесь распинается — его люди могут и без того добиться быстрых результатов.

— Мы не нищие! — сказал Ом. — Мы портные. Взгляните на наши длинные ногти, они помогают делать швы прямыми. Мы работаем у…

— Раз вы портные, зашейте свои рты. Достаточно слов! Марш в грузовик!

— Вот этот знает нас. — Ишвар указал на посредника. — Он сказал, что может продать нам продовольственную карточку за двести рупий в качестве первого взноса и…

— Что там с продовольственными карточками? — повернулся сержант Кезар к посреднику.

Тот покачал головой.

— Видно, они спутали меня с каким-то проходимцем.

— Нет, это был он! — подтвердил Ом. — Так же чихал и кашлял, и из носа текло, как сейчас.

Сержант Кезар сделал знак констеблю. Тот ударил Ома дубинкой по икрам. Юноша вскрикнул от боли.

— Пожалуйста, не бейте их, — взмолился сторож. — Они будут во всем вас слушаться. — И он обнадеживающе похлопал портных по плечам. — Не падайте духом. Это ошибка. Объясните все начальникам, и вас обязательно отпустят.

Констебль вновь поднял дубинку, но Ишвар и Ом уже скатывали свои постели. Сторож обнял их на прощанье.

— Возвращайтесь скорей. Я буду держать для вас место.

Ишвар попытался было еще раз объясниться:

— У нас правда есть работа, мы не попрошайки…

— Заткнись! — оборвал его сержант Кезар, подсчитывающий, сколько получит за ночную облаву. Арифметика не была его сильным местом. Ему пришлось начать подсчеты снова.

Портные забрались на платформу грузовика, за ними подняли откидной борт и задвинули засов. Охрана влезла в полицейский джип. Посредник рассчитался с сержантом Кезаром и сел рядом с водителем.

Грузовик раньше использовался на строительных работах, и к бортам прилипли комья глины. Остатки гравия на платформе резали босые ноги. Когда шофер резко развернулся, чтобы пуститься в обратный путь, люди повалились друг на друга. Джип следовал сразу за грузовиком.

Они ехали всю оставшуюся часть ночи, и на каждой выбоине или колдобине их подкидывало. Хуже всего приходилось нищему на тележке: он невольно наезжал на людей, и его безжалостно отшвыривали. Нищий робко улыбнулся портным: «Я часто вижу вас на своем углу. Вы всегда опускаете мне монетки».

Ишвар только рукой махнул.

— А почему бы тебе не слезть со своей машины? — предложил он и вместе с Омом снял калеку с тележки. Те, кто стоял рядом, с облегчением вздохнули. Беспомощный, как мешок с цементом, нищий пытался держаться своими култышками за борт, затем беспомощно сложил их на коленях, дрожа всем телом, несмотря на теплую ночь.

— Куда нас везут? — старался перекричать он рев мотора. — Я очень боюсь. Что с нами будет?

— Успокойся. Скоро узнаем, — сказал Ишвар. — Где ты приобрел эту замечательную машину?

— Ее дал мне хозяин. Подарил. Он добрый человек. — От страха визгливый голос нищего стал еще резче. — Как я теперь с ним встречусь? Когда он придет завтра за деньгами, то подумает, что я сбежал!

— Кто-нибудь скажет ему, что приезжала полиция.

— Вот этого я понять не могу! Почему меня схватили? Хозяин каждую неделю отстегивает полицейским их долю — у нищих, которые на него работают, проблем не бывает.

— Разная бывает полиция. Эта работает над обустройством города, наведением порядка, чтобы город стал красивым. Наверное, эти полицейские не знают твоего хозяина.

Нищий покачал головой — такое предположение показалось ему нелепостью.

— Что ты говоришь! Все знают моего хозяина. — Он крутил колесики платформы, явно получая от этого удовольствие. — Вот эту тележку он недавно мне подарил. Старая сломалась.

— Как это произошло? — спросил Ом.

— Случайно. Там был уклон, я покатился и съехал с тротуара, чуть не испортив чей-то мотоцикл. — При этом воспоминании калека захихикал. — Но новая гораздо лучше. — Нищий предложил Ому проверить колеса.

— Гладкие, — сказал Ом, потрогав колесо большим пальцем. — А что случилось с твоими руками и ногами?