Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

— Они уже на час опаздывают, — сказала Дина, подавая Манеку завтрак.

«Опять бедняги ей не угодили», — подумал Манек, собирая нужные на этот день учебники.

— Разве точность так важна при сдельной работе?

— Что ты понимаешь в бизнесе? Мама и папа оплачивают твою учебу и посылают карманные деньги. Посмотрим, что ты запоешь, когда начнешь сам зарабатывать деньги.

Вернувшись днем из университета, Манек застал Дину у дверей, она нервно ходила взад-вперед.

— Так и не появились, — пожаловалась она. — Интересно, какое объяснение они придумают на этот раз. Очередная встреча с премьер-министром?

По мере приближения вечера ее саркастический тон сменился тревожным.

— Надо платить за электричество и за воду. Продукты тоже надо закупить. На следующей неделе Ибрагим придет взимать арендную плату. Ты даже представить не можешь, какой он зануда.

Ее жалобы бурлили, как переполненный кишечник после плотного обеда. А что, если портные и завтра не придут? Ведь новых ей быстро не найти. И задержка работы не в первый раз происходит. Второй раз — это уже слишком. Задержка вызовет большое недовольство у высокого руководства «Оревуар экспортс». Рядом с ее именем поставят пометку «ненадежная». Может, стоит пойти к Зенобии в салон «Венус Бьюти» и попросить еще раз прибегнуть к ее влиянию на миссис Гупта.

— Ишвар и Ом не могли просто так остаться дома, — сказал Манек. — Должно быть, случилось что-то непредвиденное.

— Чушь! Уж на пять минут можно было бы заскочить и объясниться.

— Может, они пошли искать жилье или еще что-нибудь. Не волнуйтесь, тетя Дина, они, наверное, придут завтра.

— Наверное? Не самое лучшее слово. Я не могу зависеть от «наверное» при сдаче заказа или плате за квартиру. Тебе этого не понять — ведь ты ни за что не несешь ответственности.

Манек счел этот выпад несправедливым.

— Если они и завтра не придут, я пойду и выясню, в чем дело.

— Да, — просияла Дина. — Хорошо, что ты знаешь, где они живут. — Казалось, она немного успокоилась. А потом прибавила: — Давай пойдем к ним прямо сейчас. Зачем проводить ночь в тревоге?

— Но вы ведь не хотите, чтобы они считали себя незаменимыми. Если мы пойдем к ним вечером, они поймут, что без них вы беспомощны.

— Нет, я не беспомощная, — решительно произнесла Дина. — Просто еще одна жизненная трудность. — Все же она согласилась подождать до утра при условии, что Манек заедет к портным до университета. Дина была слишком рассеяна, чтобы продолжать работу над одеялом; лоскуты ткани, скрывая свое предназначение, лежали горкой на диване.

Манек во весь дух бежал от аптеки. У «Вишрама» он замедлил бег и быстро заглянул внутрь в надежде увидеть там за утренним чаем Ишвара и Ома. Но никого не было. Задыхаясь, он вбежал в квартиру и передал Дине слова сторожа.

— Ужас! Он думает, их приняли за нищих и втолкнули в полицейский грузовик. Кто знает, где они теперь!

— Гм. Ясно, — отозвалась Дина, прикидывая, насколько рассказ соответствует истине. — И сколько их будут держать в тюрьме? Неделю, две? — Если эти негодники пробуют силы на новой работе и тянут время, версия с полицией подходящая.

— Не знаю. — От волнения Манек не обратил внимания на скептическую интонацию вопроса. — Полиция забрала не только наших портных, а всех, кто был на улице, — нищих, бездомных.

— Не смеши меня — нет такого закона, чтобы хватать людей на улице просто так.

— Это новая политика — называется, кажется, план благоустройства города или что-то в этом роде. Новая акция в связи с «чрезвычайным положением».

— Что такое — это «чрезвычайное положение»? Я устала от этого глупого слова. — Не утратив до конца свой скептицизм, Дина глубоко вздохнула и решила идти напролом.

— Посмотри на меня, Манек, в глаза смотри. — Она придвинула к нему свое лицо. — А теперь скажи, ты не обманываешь меня? Ишвар и Ом — твои друзья. Может, они попросили тебя об услуге?

— Нет, клянусь добрым именем нашей семьи, тетя! — Шокированный таким подозрением юноша отшатнулся от нее. Несправедливое обвинение вызвало в нем приступ ярости. — Можете мне не верить, это ваше право. Только больше не просите меня о помощи. — И Манек вышел из комнаты.

Дина последовала за ним.

— Манек!

Юноша не отозвался.

— Прости, Манек. Ты знаешь, как я волнуюсь из-за работы. Я сказала не подумав.

Потребовалось одно мгновение — и она прощена.

— Все в порядке, тетя.

«Какой милый юноша, — подумала Дина, — совсем не дуется».

— Давно они спят — как это? — у аптеки?

— С того дня, как разрушили их дом. Разве вы не помните, тетя? Вы еще не разрешили им спать на веранде?

Дина вспыхнула от гнева.

— Ты прекрасно знаешь, почему я не разрешила. Но если тебя это так задело, почему ты промолчал? Еще до того, как все случилось?

— Зачем? А что бы изменилось? Вы что, изменили бы свое решение?

Дина благоразумно промолчала.

— До сих пор не могу поверить в эту историю. Может, сторож врет — их покрывает. А мне тем временем придется идти к брату на поклон, чтоб оплатить аренду.

Манек чувствовал, что существуют вещи, которые женщина хочет скрыть или хотя бы преуменьшить: беспокойство, вину, страх.

— Надо навести справки у полиции, — предложил он.

— И какая от этого польза? Даже если портные арестованы, полицейские что, распахнут по моей просьбе двери тюрьмы?

— По крайней мере, мы будем знать, где они.

— Сейчас меня больше волнуют непошитые платья.

— Ну, конечно! Вы так эгоистичны, что думаете только о себе! Вы просто не способны…

— Да как ты смеешь! Как смеешь говорить со мной в таком тоне!

— Да их может уже в живых нет! — Манек ушел в свою комнату, хлопнув дверью.

— Сломаешь дверь — напишу родителям! Попрошу компенсации, помни!

Скинув туфли, Манек плюхнулся на кровать. На часах было полдесятого — в университет он уже опоздал. К черту университет, к черту тетю! Хватит прикидываться душкой. Вскочив с кровати, он переоделся в домашнюю одежду. Нижняя дверная петля болталась, он закрепил ее и плотно закрыл дверь.

Потом снова упал на кровать, обводя в раздражении пальцем цветочный орнамент, вырезанный на изголовье из тикового дерева. Точно такая же кровать стояла в комнате, где шили портные. Должно быть, тетя Дина и ее муж спали на поставленных рядом кроватях-близнецах. С тех пор прошло много лет. Раньше ее жизнь была наполнена счастьем, а квартира — любовью и смехом. Теперь же квартира тихая и неопрятная.

Манек слышал, как Дина ходит по комнате, ее шаги выдавали отчаяние. А всего неделю назад, после того как она смазала бальзамом руку Ома, работа пошла так хорошо. Массаж тогда привел ее в хорошее расположение духа, ей вспомнилось, как она растирала мужу спину, вспомнилась их жизнь.