Ходжанепес Меляев - Беркуты Каракумов [романы, повести]

Наконец-то нашел! От мысли о Торе-аге стало легче дышать, и даже улыбка шевельнула губы.

В вагончик вошел Гулдурды Эсенов:

— Что стряслось с тобой, Мерген? Вроде бы только что был здоров…

— Ничего страшного, мастер. Начинался приступ мигрени… Сейчас уже легче!

Я поднялся.

— Работать-то сможешь?

— Смогу, мастер! Конечно, смогу…

И мы вдвоем пошли к вышке.

Я ждал конца смены нетерпеливо, точно влюбленный, которому назначено свидание. Но на этот раз мечтал встретиться не с девушкой, а с милым старым мудрецом, с Торе-агой.

Внезапно по радио нам сообщили, что вахтовая машина поломалась и сменщики идут к нам пешком, пешком по барханам! И нам с работы придется тоже брести, увязая в песках…

Вот так новость! Пешеходы в пустыне…

Смена негодовала. Смена проклинала бесхозяйственного, беспутного, беззаботного начальника участка Нанна.

— Чтоб он лопнул, этот прокопченный, пыльный бурдюк, Аллаяр Широв! — кричал Николай и плевался. — Его б заставить прогуляться по барханам, свалился бы на втором холме, пришлось бы тащить волоком… Небось повытопилось бы из этой туши баранье да заячье сало! Похудел бы, собачий сын! Тьфу!

Что и говорить, лучше пятнадцать километров шагать по твердой и ровной дороге, чем пять километров тащиться, увязая в песке и вздымая пыль, по барханам.

Первые наши сменщики появились, опоздав на полчаса; еще через двадцать минут прибыли наконец остальные, и можно было уходить домой…

— Ну как мы будем работать всю ночь?! — кричали сменщики, обступив мастера. — Мы ж из сил выбились, ноги дрожат"…

Что мог ответить Гулдурды?

— Правильно, ребята, безобразие! Поговорим на разнарядке…

— Если повторится, можете нас не ждать, пешком больше не потащимся. Не нанимались песок ногами месить.

— Вот будет собрание, пропесочим виновных. До самой смерти не забудут.

— Давайте напишем в "Токмак" ("Колотушку"), пусть проверят да напечатают фельетон.

— А что ж, и напишем!

— Ай, пиши не пиши, что изменится? Появится журналист, поедет с Алимирзой стрелять зайцев…

— Хватит шуметь, парни! Начинайте работу…

— Что за работа, если на ногах не держусь?!

— Вставай, вставай, не прикидывайся. Мы тоже не на "Жигулях" приехали…

Идти трудно. Шайтан его знает, как песок ухитряется проникать в сапоги… Ноги трет… Бредем по двое, по трое, болтаем о том о сем, а в общем — ни о чем. Дважды Николаи садится на песок отдохнуть и покурить и вновь начинает ругаться:

— Попадись мне сейчас Аллаяр, сожрал бы сырым и немытым, а кости раскидал бы собакам да шакалам!

И звучно плюет в песок.

— Идем, Коля, идем! — отвечаю я. — Сказано нашими дедами: "Дорогу одолеет идущий…"

Юра, бедняжка, голоса не подает, просто следует за нами точно тень: мы идем — и он идет, мы садимся — и он садится.

Уже наступил вечер, жару сменила прохлада, но губы пересыхают, мучает жажда. Страшно подумать: а если бы пришлось вот так брести по солнцепеку!

Наконец взобрались на последний высокий бархан, и вдали заблестели огоньки Наина. Здесь, на остывающем песке, отдохнули подольше… С детства люблю брать в ладонь песок и крепко сжимать кулак: белый чистый песок водой льется меж сжатыми пальцами. Если б снова стать маленьким, сидел бы вот так под луной на белом песке да играл. "Ай-Терек" называлась наша ребячья игра. И не приедалась, не надоедала… Расходились по домам, лишь когда за нами приходили родители. Забывали о жажде, о голоде, об усталости. Как легко и весело было тогда!

Б поселке у вагончика Аллаяра Широва теснились люди, доносились возбужденные, злые голоса. Услышав их, Николай снова вскипел и решительно направился туда же. Позвал и меня. Нет, я не пошел: лучше и завтра тащиться по пескам на работу, чем видеть этого "родственничка".

Дома принял душ, и теплая, нагревшаяся за день на солнце вода словно смыла с тела не только пыль и пот, но и усталость. Вновь стал бодрым, как бывало по утрам! Но странное дело: вместе с усталостью исчезло и желание поговорить с Торе-агой. "О чем говорить? — подумалось. — Он напомнил нашу пословицу: "У слепого только раз отнимешь палку! А теперь я должен рассказать, что у меня; отняли палку вторично? Стоять и краснеть, точно виноватый школьник… А что может он посоветовать?! Если не умеешь понравиться девушке, если не можешь найти ключ к девичьему сердцу, советы и лекарства бесполезны".

И об Аллаяре Широве уже все сказано. Что он сможет добавить?

Лучше всего тебе, Мерген, успокоиться да постараться побыстрее закончить работу над растворосмесительной машиной…

Уже совсем было сел за стол и раскрыл свои записи и чертежи, вдруг снова потянуло к доброму старику, так захотелось услышать участливое отцовское слово, что решил: была не была, зайду на пару минут к Торе-аге поздороваться да рассказать о первом дне работы на новой скважине.

Старик лежал на топчане, опираясь на мутаки, перед ним стоял обернутый мохнатым полотенцем чайник. Увидев меня, Торе-ага взял пустую пиалу, налил крепкого душистого чая и протянул мне:

— Приготовил для Будулая, да он отказался, сказал: спешит в кино! Ну что ж, на то и молодость, чтоб спешить. Доживет до моих лет, не захочет никуда бежать, скажет: лучше полежу да выпью чайник чаю, хе-хе… Ну как дела у тебя?

Коротко рассказал я о первом дне на буровой, о поломке вахтовой машины и пешем путешествии в песках. Торе-ага слушал, не спеша прихлебывал чай, а после произнес, понизив голос:

— Знаю, знаю. Шум получился большой. Ты ребятам пока не рассказывай, но, сдается мне, дойдет эта история до управления! Аллаяр слишком распоясался. Мы всего еще даже и не знаем… Теперь сказал, что знать не знал ни о какой поломке вахтовой машины, но когда мы вышли после разнарядки, кто-то из аварийной бригады заявил: "Своими ушами слышал, как Широв приказал догнать на машине поезд и купить водки в вагоне-ресторане". Ты не слыхал, как это делается? В наших местах поезд всегда сбавляет ход: таково железнодорожное правило. Машина догоняет вагон-ресторан, кто-нибудь из парней перескакивает на подножку поезда, входит в ресторан, закупает водку, ее выносят в тамбур, а на станции Питнек перегружают в машину. И все в порядке! А тут, видно, замешкались или чего-то недосмотрели… Может, и вправду поломали впопыхах… А людям пришлось пешком тащиться на работу и с работы домой. И раньше поговаривали, что Аллаяр гоняет машину к поезду за водкой, да ведь разговоры ветер носит, как известно. Пока за руку не схватил, вором не обзывай. Лукавый он человек, изворотливый, ну да газовики тоже народ серьезный, спуску не дадут. Сегодня на разнарядке твой Николай прямо кидался на Аллаяра, ну точь-в-точь сторожевая овчарка на волка, так и думал — укусит. И горячий же парень! Справедливый, подлости не простит. А работает не хуже слона в Индии, поглядишь, как таскает тяжеленные трубы, и порадуешься. Богатырь!