Тотырбек Джатиев - Мои седые кудри
- Название:Мои седые кудри
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1972
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Тотырбек Джатиев - Мои седые кудри краткое содержание
В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии.
Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе. Характер Назират мужал и креп в лишениях, в борьбе. Связав свою жизнь с партией Ленина, Назират прошла с ней дорогами радостных и нелегких побед.
Мои седые кудри - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Все в сборе! — доложил радостный Умар. — Только Цицку жена в доме заперла. Но хлеб его мы везем… Еще Алимурзу не взяли с собой. Очень хотел.
— Ну и правильно! — одобрила я. — Поехали!
И заскрипели по мерзлой улице сотни колес.
Умар постарался, чтобы Диба ехала впереди всех. На второй арбе сидел он сам. Я пошла к сестренке, взяла вожжи в руки, винтовку положила на колени.
Диба заиграла на гармони, кое-кто стал подпевать. Откуда-то с хвоста обоза тоже донеслась музыка. А колеса громыхали по мерзлой земле, и казалось мне, будто все село двинулось в дорогу.
До узкого Грушевого проезда ехали спокойно. Но возле моста вдруг раздались выстрелы. Пули со свистом вжикали над головой. Лошадь захрапела и стала пятиться назад. Оборвалась песня, жалобно простонала гармонь. Я спрыгнула на землю, укрылась в ложбинке возле дороги.
Умар и Диба, ухватившись за руки, тоже бросились рядом в снег.
— Жива? — почти разом выдохнули они.
Послышались крики. Кто-то застонал. Где-то звонко, в страхе, заржала лошадь. И самой стало страшно.
— Умар, Диба, надо пробраться и посмотреть, может, кто из наших ранен? Пошли!
И мы, пригнувшись, а где и ползком стали пробираться к середине обоза.
— Вертайтесь в село! Иначе всех истребим! — донесся из-за моста незнакомый приглушенный голос.
— Трусы, негодяи! — крикнул Умар.
Выстрелы участились. Вдруг Умар схватился за руку.
«Убили!» — вздрогнула я.
Диба закричала так, будто ее саму смертельно ранили.
Я подбежала к Умару.
Он не стонал. Но из левой руки сочилась кровь. Я сорвала с головы косынку и быстро перевязала рану.
— Дай мне твою винтовку, Назират, — попросил Умар. К нам подбежало еще несколько парней.
— Чего в кучу собрались! — прикрикнул на них Умар. — Все к своим телегам! У кого оружие — идите на бандитов в обход! Их немного…
— Лошадь увели! — услышала я крик Дибы. — В сторону моста ушли!
Я невольно вскинула винтовку и выпустила всю обойму вслед бандитам. Вложила новую обойму.
Стало рассветать. Никто уже не стрелял. Огляделась я. Арба моя была опрокинута. Мешки продырявлены. Зерно рассыпано. Телега Умара тоже лежала на боку. И его лошади не было…
Умар стоял бледный. Повязка на руке пропиталась кровью и замерзла.
Диба дрожала. Наверное, больше от перенесенного страха. За Умара, бедняжка, переживала. Мы отвели его к ближайшей бричке.
— Лошадей жалко! — процедил Умар. — Но хлеб на станцию мы все равно отвезем…
— Конечно, отвезем, — согласилась я.
И тут мы увидели, как из-за моста парни выволокли какого-то человека. Тот упирался. Тогда его хлестали кнутом. Бандит!
Парни приволокли и поставили его передо мной. Глаза он уже не мог открыть, лицо распухло, шуба была изодрана, рукав оторван.
— Кто это?
— Не узнаешь, Назират? Жених, сын Тохти! Не успел удрать. С лошади упал. Тут мы его и схватили!
— Вот и карабин!
— Свяжите его! — приказала я. — Отвезем в Чека, там разберутся!
— Отпустите меня! — заканючил бандит. — Мы хотели только напугать вас, шутили…
— Значит, Умару в шутку прострелили руку? — спросила я и показала на Умара. — Лошадей в шутку угнали? Мешки с хлебом тоже в шутку кинжалами продырявили? Телеги перевернули в шутку? Не много ли шуток будет?
Умар выхватил у меня винтовку, приставил к груди бандита, закричал:
— Пристрелю, как бешеную собаку!
Я едва успела отвести дуло, как грохнул выстрел.
— Что ты делаешь! Нам нужно узнать его дружков!..
Лишь к вечеру добрались до станции. Ребята не столько огорчились нападением кулаков, сколько тем, что не увидели кино…
На другой день к нам зашел Алимурза.
— Эти бессовестные выродки хотели убить моего будущего зятя! — начал он с порога причитать. — Посметь стрелять в такого парня, как Умар! Первого на селе комсомольца!..
Он говорил еще что-то, но я уже не слушала, думала, зачем он старается, неужели хочет убедить меня, что волк стал овечкой. Наконец Алимурза как бы между прочим вытащил какую-то бумажку, сказал:
— Вы тут меня в кулаки записали, поторопились, пришлось области вашу ошибку исправлять… Обидели, конечно, меня не по-родственному, ну да ладно, на том свете сочтемся… Умара вот жалко…
— Умара оставь в покое! — оборвала я Алимурзу. — Лучше-ка отвези припрятанное зерно в Беслан и сдай подобру-поздорову…
— С ума ты сошла! — вскинулся Алимурза. — Откуда у меня зерно, да еще припрятанное? Было в доме два лишних мешочка, хотел по-людски отвезти, так ваши же комсомольцы не взяли меня с собой! Области все это известно! А куда подевали свое зерно мои сыновья и названый брат, я не знаю… Они сами по себе. Может, и спрятали куда… Ей-богу, не знаю… Я к тебе всей душой, а ты… Родную кровь, своего дядю… можно сказать, живым в могилу зарываешь… Но бог все видит и напрасные обиды не прощает! Куплю я вам хлеб, назло куплю, на свои кровные, трудовые копейки… Подавитесь вы со всей вашей советской властью!..
С этими словами Алимурза выскочил за дверь. Взыграла все-таки кровь. Кулацкая натура верх взяла.
Хлеб Алимурза, хоть и «покупной», все же отвез. И квитанцию представил в сельсовет. Только вот одного я никак не могла тогда понять — почему Алимурзу в области вычеркнули из списков кулаков. Потом-то, конечно, узнала: был среди работников обкома один подкулачник, человек с нечистой совестью, за хорошую мзду выправил Алимурзе документ. Но это все потом на чистую воду вывелось, а сперва и другие кулаки голову подняли, по проторенной дорожке в область «правду искать» подались…
Вскоре у нас стали все громче поговаривать о колхозах: бедняки — с надеждой, кулачье — со злобой. Слухи всякие распускали, небылицами всякими пугали: дескать, и одной ложкой из одного котла питаться станут, и спать под одним одеялом в колхозе будут, и еще что ни стыда, ни совести не станет у людей, кто с чьей женой захочет жить, то так и будет. И никто уже детей своих не узнает…
Приходилось ходить по домам и объяснять, правду рассказывать. Люди верили и не верили…
Умар понемногу поправлялся. Пошла проведать его. По дороге встретила Цицку, которого с того самого злополучного дня, когда кулаки напали на обоз, я еще не видела. Люди говорили: Цицка из дома не выходит, людей стыдится. Что всей правды не рассказал, кулацкого сговора не раскрыл! Умара не остерег…
— Хвала святому Хетагу, что вижу тебя во здравии, Назирка! — раскланялся со мной Цицка. — Пусть под ногами ворогов наших земля проваливается, пусть их на том свете черти на вертеле жарят…
— Но мы-то с тобой, Цицка, на этом свете пока, — мне стало жалко старого Цицку и было смешно видеть, как он распинается.
— Не кори меня, баба, — вздохнул Цицка. — Сам душу извел… Вот тут тебе Умар, племянник мой, бумагу посылает, чтобы его с отцом и матерью в колхоз записали…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: