Максим Макаров - Кадетство.Выбор

Внизу хлопнула входная дверь. Кто-то под-нимался по лестнице. Андрей понял, что если он немедленно не выложит цель своего прихода, то потом уже не решится.

— Я слышал, что ты знаешь, как достать деньги? — И тут же уточнил: — Большие деньги.

Ромка наигранно присвистнул. Бросил бычок в форточку, сплюнул на пол, так, что едва не попал на начищенные до блеска сапоги Андрея, и полюбопытствовал:

— Насколько большие?

— Две тысячи.

Прислонившись к стене, Ромка какое-то время иронично рассматривал Андрея, а потом наконец произнес:

— Отстой.

Андрей не понял и вопросительно на него уставился. Скривившись, Ромка пояснил:

— Мелочь, говорю. Карманные расходы.

— Так это долларов, — уточнил Андрей.

— Ну, ясень пень, не рублей. — Ромка снова сплюнул. — Проценты большие будут.

Впервые за последнее время у Андрея проснулась надежда. Сейчас он достанет денег, а уж потом как-нибудь расплатится с Ромкой.

— Но мне нужны гарантии. Что можешь дать?

Ничего. Эта мысль мигом обрубила начавшие было расти крылья. У Андрея не имелось абсолютно ничего. Ромка, видно, и без слов все понял, потому что вдруг спросил без тени сочувствия в голосе:

— А что, очень надо?

Андрей нервно сглотнул и обреченно кивнул.

— Ну, если очень… Есть пара вариантов. Черепок давай сюда.

Он просит меня придвинуться, догадался Андрей и подошел к Ромке вплотную. Тот на-клонился, потому что все-таки был сантиметров на десять выше Андрея, и шепнул ему буквально пару-тройку слов на ухо.

Лицо Левакова вытянулось. Неужели это единственный выход? Когда он вечерами после отбоя лежал без сна и в отчаянии пытался придумать, как достать денег, подобная мысль ни разу не приходила ему в голову.

Мальчик изумленно поднял глаза на Ромку Тот снисходительно кивнул:

— А ты как хотел? Не в банк пришел. Думай, — это Ромка сказал, уже уходя. — И не говори потом, что я соседям не помогаю. С другим бы, может, и разговаривать не стал.

В животе у Андрея похолодело. Он обессилено облокотился о подоконник и тупо уста пился в окно. Чтобы спасти Нину Левакову, нужно украсть деньги. Ромка в чем-то прав. На что тут обижаться? Он пришел за советом и получил его. И оказался в тупике. У Андрея оставалось два варианта: либо сделать вид, что Нины Леваковой не существует, то есть отречься от нее, как она когда-то отреклась от него. Либо украсть деньги на операцию. Никогда еще Андрей не чувствовал себя таким одиноким и беспомощным.

А этажом ниже, настороженно прислушиваясь, стояла его бабушка. Она слышала не весь разговор, но достаточно, чтобы уловить главное: Андрей попал в беду.

2.

На обратном пути в училище Леваков так и не смог ничего придумать… или решиться на что-нибудь. Он шел, лихорадочно прокручивая в голове варианты. И тут его увидели Синицын с Ксюшей.

Окликнув Андрея, Илья начал прощаться с девушкой. Кто бы мог подумать, что этот день так замечательно закончится? Ксюша, немного стесняясь Левакова, зарылась Илье в плечо.

— Ты ведь будешь часто звонить? — спросила она с робкой надеждой, словно все еще не была до конца уверена, что Синицын больше на нее не сердится.

Илья ласково улыбнулся, мечтательно глядя вдаль поверх ее головы:

— Даже если старики будут закрывать телефон грудью, я стану звонить тебе каждый день. Или чаще…

Приглушенно засмеявшись, Ксюша отстранилась:

— А если вдруг не позвонишь, я пойму, что твои старики все-таки победили.

— Не победят, — уверенно пообещал ей Синицын. — Только помни: ты обещала никому не говорить то, что я тебе сегодня рассказал.

Ксюша просто улыбнулась и прикрыла глаза в знак согласия.

Андрей внимательно следил за другом. Но в голове его были отнюдь не романтические мысли. Он подумал, что, может быть, поспешил. Может, все-таки стоит попытаться посоветоваться с Синицыным? Илья — парень головастый, авось, что-нибудь и придумает.

Вечером, когда они с Ильей остались около умывальника одни, Андрей решил прощупать почву. Илья самозабвенно умывался, когда вдруг услышал вопрос, который заставил его замереть.

— Синица, ты не знаешь, где можно достать две тысячи? — после сегодняшнего разговора с Ромкой Андрей постеснялся уточнять, чего именно. Наверное, все и так понимают, решил он.

Не торопясь, чтобы потянуть время, Илья снял с плеча полотенце и вытер лицо. Откуда Андрей знает, что у него есть две тысячи? Он и вопрос-то этот наверняка задал, только чтобы посмотреть на его реакцию. Выяснил откуда-то, что у Ильи неприятности, хочет помочь и намекает, что в курсе событий. Илья исподлобья глянул на Андрея.

Лицо Левако-ва выглядело озабоченным. Тогда Синицын спросил как можно небрежнее:

— А зачем тебе две тысячи? С девушкой, что ли, познакомился? Подарок хочешь купить или сводить ее куда?

Быстро сообразив, что Илья недопонял, о чем речь, Андрей уточнил:

— Две тысячи долларов.

Синицын остолбенел. Ясно, что к нему это не имеет никакого отношения. Зачем Левако-ву понадобилась такая сумма? А Леваков явно замялся и добавил:

— Нужно. Очень нужно. Я потом объясню. Синицын с сожалением развел руки:

— Прости, Андрюх, но таких денег у меня точно нет.

Никакого другого ответа Андрей и не ожидал. А значит, пока единственно реальный способ достать деньги — это предложение Ромки.

И Андрею стало очень страшно.

3.

Следующий день принес неприятные новости. Вернее, новости принес не день, а Трофимов.

После завтрака он понуро подошел к ребятам и траурным голосом заявил:

— Всё, накрылись, пацаны, и увалы, и дискач.

Суворовцы чуть не подпрыгнули, услышав подобное заявление. Макс нахмурился:

— Откуда такой пессимизм, Трофим? Неужели Палочка выяснил, что Афанасия Фета вовсе не существовало на свете?

Трофимов с трудом сдержался, чтобы не показать Макарову язык. Его теперь только ленивый Палочкой не подкалывал.

— Смейся, паяц! Первый взвод, между прочим, по химии пятнадцать двоек схлопотал. Информация получена из достоверных источников.

Суворовцы приуныли. Завтра писать контрольную предстояло им. Одна надежда — на шпаргалки, но надежда слабая. Похоже, ничего не доставляло их преподавателям такого удовольствия, как поиск и обнаружение шпор. Можно подумать, будто им во время контрольной заняться нечем!

Но Трофимов, видимо, знал, что в былые времена вестников, приносящих плохие новости, убивали на месте, и не захотел повторять их трагическую судьбу. Вдоволь насладившись печалью и тоской на лицах однокурсников, он неожиданно просиял:

— А теперь — хорошие известия! Завтра у химика день рождения.

Макс невесело усмехнулся:

— Вот и замечательно — сможем принести цветы на свои похороны на законных основаниях.

Махнув рукой, Трофимов согласился: