Георгий Гулиа - Три повести

Молчание. Все повернулись к Есыфу.

— Вот ты, — говорю, — на одной парте сидишь с ним. Отвечай.

Поднимается долговязый Нанба. Ковыряет пером под ногтями.

— Ты его друг?

— Да.

— Ты знал, что твой друг Базба болеет?

— Да… Нет…

Класс разражается взрывом хохота. Это больше из озорства, а не потому, что действительно смешно. Жду, пока успокоятся.

— Да или нет? — спрашиваю.

Молчание. Я терпелива.

— Нет, — бросает Нанба.

— Как так не знал? Не интересовался?

Нанба опустил голову.

— Он был здоровый…

Тогда я обращаюсь к Есыфу:

— В чем дело? Значит, ты лжешь?

Обвинение не из легких. Класс затихает.

Я делаю три шага к доске и столько же обратно. Еще раз повторяю этот маневр. И все видят и чувствуют, что я волнуюсь. Действительно, меня берет зло: зачем обманывать? Почему этот ученик считает меня дурой и плетет невесть что?!

Мальчики сидят понурив головы, а девочки, словно мышата, с любопытством оглядывают класс: дескать, мы ни при чем, в этой словесной перепалке наше дело сторона.

Секунды тянутся медленно, грузно, точно арба в горах. Тихо, муха пролетит — и ту слышно… Я снова к доске и обратно.

— Ну, что ж, будем играть в молчанку?

Тогда поднимает руку юркий мальчонка по имени Гач Доуа, великолепный зубрила грамматических правил… Он постепенно набирает побольше воздуха в легкие, чтобы единым духом, без намека на пунктуацию выпалить нижеследующее:

— Я скажу вот что его папа лечит людей лечит скот знает такое слово которое защищает уток гусей кур он знает такую траву которая соединяет кости высасывает гной дает свет глазу когда глаз больной его папа Базба Машь знает Бабрипш он имеет большую силу он знает много а Есыф ничего не знает Машь хочет чтобы его понимал Есыф и он говорит не ходи в школу а ходи со мной в Бабрипш ходи на речку ходи в лес. Все!

Он плюхнулся на скамью. И только тогда перевел дух.

Я хорошо поняла то, что протараторил Доуа. Мне было ясно, что речь идет о суеверии. И я решила объясниться с учениками начистоту. О каком таинственном могуществе Бабрипш можно говорить в наше время? Бабрипш — гора, географическое понятие и ничего общего с какой-то сверхъестественной силой, не имеет. Тем более нет ничего магического в Машь Базбе… Я произнесла слово «магическое» и тут же сообразила, что его ученики не поймут. Спрашиваю:

— Всем ли ясно значение слова «магический»?

— Всем! — отвечают мне хором.

— Скажите. Хотя бы ты, Тамара.

Тамара встала и пропищала:

— Это слово от химического элемента магний.

Поднимается шум. С ней не согласны. Вскакивает мальчишка на последней парте.

— Магический — это значит… — запинаясь, говорит он. — Это значит… Я знаю, что такое магнит!

И снова шум. Начинаются споры. С трудом навожу порядок. Сама не рада, что сорвалось у меня это слово.

— Магическое, — поясняю, — значит сверхъестественное…

И основательно разоблачаю перед ними все суеверия, какие мне известны. Урок грамматики потерян. Но не жалею об этом. Если моя импровизированная лекция хоть настолечко подорвет доверие к Базбе, считаю, что час не прошел даром.

Слушали меня внимательно, точно я сказочку какую-нибудь рассказывала. Есыф Базба буквально проглатывал каждое мое слово. Это доставляло мне большое удовольствие. На мой взгляд, очень важно, чтобы Есыф, ближе других стоящий к «кудеснику», понял всю несостоятельность отцовской премудрости…

Прозвенел звонок. Я «закруглила» свою речь и отпустила ребят. Я была возбуждена. Щеки мои горели. Говорила я горячо и, думается, убедительно, сознавая, что тема разговора важная, нужная. Раньше я и в мыслях не допускала, что когда-либо столкнет меня судьба с подобными вещами. Кинофильм «Колдунья», по мотивам повести Куприна «Олеся», мы, студенты, смотрели с интересом, но с некоторым недоверием. А сейчас мне стало ясно, как много еще вокруг нас такого, что тянется из прошлого и чего еще не победила культура…

В большую перемену я рассказала в учительской о том, что произошло на уроке. И не могла скрыть удивления: как мирно сосуществуют в Дубовой Роще старое и новое!..

Директор слушал очень внимательно. Георгий Эрастович смеялся над поведением Базбы-младшего, ссылавшегося на свою немощь при стопроцентном здоровье. О Базбе-старшем он сказал так:

— Конечно, «магических» свойств Базбы-старшего я не касаюсь. Что же до способностей костоправа — ручаюсь: это отличный мастер!

Смыр согласилась с ним. Она привела ряд доказательств тому, как хорошо лечит Базба не только переломы, но и болезни, в которых медицина плохо разбирается.

Косвенная защита деревенского знахаря мне не понравилась.

— А вы признаете, что он колдун? — в упор спросила я.

— Колдун? При чем здесь колдун? — возразила Смыр. — Но глаз у него плохой, а язык — и того хуже. Я очень его боюсь.

— Боже мой! — воскликнула я. — Может, вы объявите его кудесником?

Нет, это слово никого не устраивало. Начался спор. В нем приняли участие все учителя, за исключением Кирилла Тамшуговича. Он молчал. Только слушал…

Георгий Эрастович заявил вполне серьезно:

— Наталья Андреевна, никто из нас не верит в чертовщину, однако нельзя отрицать факта: бывает в человеке некая исключительная способность.

Я не смогла не возразить:

— Какая это исключительная способность, Георгий Эрастович?

Он пожал плечами.

— Гипнотическая, — подсказал физкультурник.

— Значит, Базба — гипнотизер?

— Отчасти, — ответил Георгий Эрастович. — Это очень сложный вопрос. Если вы придете хотя бы к тому же председателю колхоза, у которого смотрели телевизионную передачу, — передовому, по нашим понятиям, человеку, то он, смею уверить, никогда не позволит вам ругать Базбу Машь. Напротив, постарается убедить вас в том, что Машь — человек непростой и сила в нем непростая.

Было совершенно очевидно, что Машь Базба вызывал к себе уважение даже в среде педагогов. А что же говорить о крестьянах?

Наконец вмешался директор. Он сказал, что, когда говорят о борьбе между новым и старым, не следует это верное марксистское положение понимать упрощенно. Если педагогический коллектив — цвет села — не вполне единодушен в отношении к знахарским приемам Базбы, то это и есть одно из проявлений борьбы нового со старым. И новое и старое в нас самих. В нас борются два начала, вернее, два направления. Весь вопрос в том, что переборет. Телевизор, радио, электрический свет, с одной стороны, и Базба, с другой, — антиподы. Добавьте к этому сельскую интеллигенцию, вот и получится реалистический образ сегодняшней Дубовой Рощи. Если вопрос этот углублять дальше — мы придем к необходимости…

Директор глянул на часы.

— Пора звонить… Но в одном мы должны быть совершенно тверды: с Базбой у нас не может быть мира, так же как с горой Бабрипш. Они — это беда! А мы чрезмерно благодушны.