Исаак Фридберг - Арена: Пять новелл о человеческих странностях

ПАНЧО. Нации не нужны таланты…

МАТАДОР. Это верно. Кроме одного — меня… Ты меня презираешь? Ну, убей меня!!! Днём раньше, днём позже — какая разница… Все мы гости на этом празднике жизни. Не можешь? Дряблые вы все какие-то. Как старушечьи груди. Болтаетесь, а зачем — никому не понять.

ПАНЧО. Всего два часа назад я знал, зачем живу. Теперь не знаю… Я шёл к людям…

МАТАДОР. А пришёл на арену.

ПАНЧО. Я искал свободу…

МАТАДОР. Твоя свобода никому не нужна. И потом: свободный человек должен иметь право продавать свою свободу.

ПАНЧО. Так жить нельзя… Надо во что-то верить…

МАТАДОР. Придумай себе иллюзию. Например, любовь. Он любит её. Она любит его. (Кивает в сторону МАРИИ и ЧЕЛОВЕКА С МИКРОФОНОМ.) Они счастливы. Потом он перестаёт любить её, она перестаёт любить его — они несчастливы. И так далее. Ты любил когда-нибудь?

ПАНЧО. Да.

МАТАДОР. Кого?

ПАНЧО. Человека.

МАТАДОР. Твою корову так звали? Или ты опять мыслишь абстрактно? Я серьёзно спрашиваю. Ты… спал с кем-нибудь?

ПАННО. Быки не делают этого во сне.

МАТАДОР. Ты сведёшь меня с ума. Разве я непонятно спрашиваю?

ПАННО. Понятно. Что это меняет?

МАТАДОР. Отвечай на вопрос.

ПАННО. Нет. Я ни с кем и никогда не спаривался.

МАТАДОР. Значит, малыш, у тебя колоссальный резерв для поднятия настроения.

ПАННО. Издеваетесь…

МАТАДОР. Малыш… Просто всё это было уже до тебя. Все кончают одинаково. Телята, соски, пелёнки. Жить надо, значит, надо пахать. Чтоб пахать, надо тащить ярмо… Такая лёгкая удобная штука… Вроде шляпы. Надел и пошёл. И мысли как-то меняются… сами собой.

ПАННО. Отпустите меня…

МАТАДОР. Куда?

ПАННО. В горы. Я ужасно ошибался… Я искал счастья вне себя; а его надо искать в себе. В себе.

МАТАДОР (в смятении). Я ведь должен был убить тебя. Коррида есть коррида. Мертвы они, а ты жив… и будешь жить. Мне не простят этого. Ещё двадцать минут, кончится представление… И я всё потеряю… Всё, кроме твоей дружбы… Если и ты… покинешь меня… что мне останется в жизни. Шпага? Шпага… и одно мгновение страха…

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ (жалобно). Можно мне встать?

МАТАДОР (равнодушно). Вставай.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ кряхтя, поднимается, подаёт руку МАРИИ. Встаёт и она. Оба растерянно смотрят вокруг — будто только сейчас поняли, что произошло на арене. ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ не скрывает испуга. МАРИЯ равнодушно поправляет причёску.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Уже вечер… песок холодный… у меня радикулит… Я не осмеливался вам мешать, но радикулит… (Корчится, держась за спину.)

МАТАДОР. Ладно…

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Что теперь будет?

МАТАДОР. Не знаю.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ (в сторону публики). Они… молчат?

МАТАДОР. Молчат. И давно…

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Они что-то задумали?

МАТАДОР. Не знаю.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Может, взять микрофон, отвлечь их немного… Сказать… что это несчастный случай… У Орландо инфаркт…

МАТАДОР. А Рауль и Роберто?

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. У них… тоже инфаркт.

МАТАДОР. Какое редкое совпадение. Не поверят. Они всё видели.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Ну… то, что они видели… можно как-нибудь… интерпретировать.

МАТАДОР (равнодушно). Попробуй.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ (находит в песке микрофон, отряхивает песчинки с фрака). Дамы и господа! Сегодня на арене произошло печальное событие. Наш любимец Орландо, играя любимую роль ПЕРВОГО ЧЕЛОВЕКА АРЕНЫ, скончался от инфаркта. И, к тому же, падая, бедняга свалился прямо на шпагу. В принципе это уже не имело никакого значения, но несколько обезобразило такой молодой и красивый труп.

РЁВ ТОЛПЫ, свист.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Вы мне верите, господа? Вы так далеко сидите, и некоторые подробности, не замеченные вами, естественно могли заронить в ваш мозг искру сомнения. Но я, господа, находясь в непосредственной близости…

РЁВ ТОЛПЫ, свист.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ испуганно оглядывается на МАТАДОРА. Тот безучастно сидит на песке, опустив руки.

ПАНЧО растерянно следит за происходящим. В глазах его тоска.

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Дамы и господа, вы знаете меня немало лет… Впервые…

РЁВ ТОЛПЫ, нарастающий свист. (Заглушают голос ЧЕЛОВЕКА С МИКРОФОНОМ.)

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ (Матадору). Они не верят!

МАТАДОР. Я говорил…

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Что же делать? Они убьют нас. Слышите, какой крик!

МАТАДОР. Не знаю.

МАРИЯ. Может, устроить сеанс стриптиза? Секс — довольно сильный раздражитель.

МАТАДОР. Бессмысленно. Они жаждут крови.

МАРИЯ. Я не хочу умирать! Я такая молодая! Смотрите, какое у меня тело. Разве можно его убивать? Может, меня… они не тронут?

ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Тебя-то как раз и тронут первой!

МАРИЯ. Придумайте что-нибудь! Я не хочу умирать. Вы мужчины! Я хочу выйти замуж, я ещё не была счастлива в любви.

МАТАДОР. Да заткнитесь, наконец!

РЁВ ТОЛПЫ, взрываются петарды, свист.

ПАНЧО. Они убьют… всех?

МАТАДОР. Ты же слышишь… С ними сейчас никто не справится. С ума посходили… Это они. Те, кого ты называешь добрыми.

ПАНЧО. Убейте меня. Это успокоит их?

МАТАДОР. Я не хочу тебя убить.

МАРИЯ. Почему? Разве это справедливо — трое должны умирать из-за одного? Разве это благородно с его стороны? И потом его всё равно убьют вместе с нами.

МАТАДОР. Он мой друг! Мы умрём вместе!

МАРИЯ. Ваш друг, вы и умирайте. При чём тут я? Я хочу выйти замуж!

МАТАДОР. Разговоры на эту тему закончены.

ПАНЧО. Я… Я прошу вас сделать это… Я всё равно не смогу жить… Я всё потерял сегодня, всё… Жизнь станет бессмысленной. Она уже бессмысленна… И разве нет в этом высшей свободы — свободы распорядиться жизнью?

МАТАДОР. Нет…

РЁВ ТОЛПЫ, грохот петард, свист.

МАРИЯ. Что же это? Они начали спускаться к арене! Смотрите, они идут, сейчас они войдут на арену!!! (Кричит.) Я не хочу умирать!!! Я хочу выйти замуж!!!

ПАНЧО. Я… я сделаю это сам.

МАТАДОР. Я запрещаю!

МАРИЯ (Панчо). Голубчик, к чему лишние разговоры, это совсем не больно — раз, и всё. Одна подруга мне рассказывала…

ПАННО подходит к лежащей на песке шпаге. Становится рядом с ней на колени. МАТАДОР отворачивается, закрывает глаза.

МАТАДОР. Я не могу запретить тебе распоряжаться твоей жизнью, но это глупость. Я, ничтожный старик, эта шлюха и этот пузатый оборотень — мы не достойны жизни. Мы должны умирать, слышишь! А такие, как ты — жить! Панчо, остановись!

ПАННО. Я ухожу… ухожу…

МАРИЯ. До свидания! До свидания, голубчик. Родина тебя не забудет.

ПАНЧО поднимает шпагу, упирает её рукояткой в песок, а остриём — в горло. Застывает.

МАТАДОР. Панчо… Я виноват перед тобой… Прости меня… Ты пришёл сюда молодым, уходишь стариком… Прости меня, Панчо…

ПАНЧО. Будь счастлива, Мария… Все мы гости на этом празднике жизни — так ты говорил. Я попал на чужой праздник… Бывают в жизни чужие праздники… Не хочу… пить чужое вино… за чужим столом… Чужие столы не приносят счастья… Я ухожу… Ухожу…