Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— Мальчик мой, — строго сказал он, — я выполнил свой долг перед аллахом и перед Шейх-Саидом. Теперь ты свободен и можешь идти куда хочешь. Тебя хотела приютить и учить добрая женщина. Ее поступок угоден аллаху, запомни это. А мне ты больше не нужен.

В первые минуты Мухтар растерялся. Ему было страшно остаться одному в этом чужом городе. Но он быстро собрался с духом и сказал:

— Спасибо вам, сидди, за все ваши заботы. Я сам думал о том, что хватит быть вам обузой. — И, решительным жестом подняв с пола свой хурджум, он выбежал из кельи эмира.

За Мухтаром вышел и эмир. Но мальчик не видел его. Почти бегом прошел он двор караван-сарая и, выйдя на улицу, поплелся вслед за прохожими.

В Мекке чужестранца подстерегает много неожиданностей. Его могут остановить на улице, объявить родным братом или убедить прохожих в том, что он совершил кражу. Ничего этого Мухтар не знал. Поглощенный горькими своими думами и не зная еще, как ему выбраться из Мекки, он медленно брел по улицам и незаметно для себя очутился на базаре, где торговали чернокожими рабами. Десятка два молодых мужчин и женщин, среди которых были и матери с грудными детьми, сидели полукругом на земле, прижав колени к груди, и молча наблюдали за тем, как их хозяин торговался с купцом.

Мухтар остановился, не веря своим глазам. На мгновение ему показалось, что все это он видит во сне. «Значит, рассказы Хашима-эфенди были правдой?» — с ужасом подумал он. В эти минуты он мысленно наказывал себя за то, что не послушался учителя и не остриг свою косичку в Багдаде.

Ему захотелось тут же вернуться к эмиру и с поникшей головой просить у него прощения. Лишь бы поскорей выбраться из этой святой Мекки. А там, в Багдаде, он не погибнет. У него есть руки, которые могут колоть дрова, таскать камни, выполнять любую работу.

Обернувшись, мальчик неожиданно встретился взглядом с незнакомым человеком, пристально рассматривавшим его. Мухтару стало не по себе. Поспешно покинув рынок невольников, он торопливо зашагал дальше.

Пройдя немного, он оглянулся и увидел, что подозрительный незнакомец следует за ним. Охваченный безотчетным страхом, мальчик пустился бежать, прижимая к себе свой хурджум. Но не пробежал он и двадцати шагов, как чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо и заставила остановиться. Это был все тот же тип.

Прежде чем Мухтар успел что-либо сообразить, незнакомец правой рукой вцепился в хурджум Мухтара, а левой наотмашь ударил его по щеке.

— За что вы меня бьете? — крикнул Мухтар.

— Мерзавец! Ты еще спрашиваешь «за что»? — загремел незнакомец. — Я отдал за тебя золотые лиры и десять лет кормлю тебя. Мало того, что ты убежал, еще вдобавок украл мой мешок! — И он ударил мальчика ногой в живот.

Мухтар выпустил из рук хурджум и рухнул на землю. Он ударился головой о камень и на несколько секунд лишился сознания.

Вокруг упавшего мальчика собралась толпа. Незнакомец схватил хурджум и, потрясая им, стал уверять, призывая в свидетели аллаха, что мальчишка — его раб и что он ограбил его. Толпа заволновалась, люди с бранью набросились на Мухтара.

— Он говорит неправду, — горько плача, клялся Мухтар. — Я никогда не был его рабом. Это мой хурджум, я приехал с ним сюда из Багдада.

Мальчику никто не верил: слово «раб» имело здесь магическую силу.

— Тащи его туда, на круг, мигом продашь. Зачем держать вора, — посоветовал кто-то.

Незнакомец поволок мальчика по улице.

Видно, горе и тяготы последних месяцев крепко надломили Мухтара. Обычно горячий, бесстрашный и упрямый паренек сейчас испытывал безудержный страх.

— Отпустите меня, я не раб и не вор… во имя аллаха, прошу вас, помогите! — громко рыдая, умолял мальчик, обращаясь к толпе.

Нет, ни до чьего сердца не доходили его слова. У самых базарных ворот Мухтару почудилось в толпе лицо эмира, и он закричал: «Эмир! Эмир!» Но на крик его никто не отозвался. Он перестал сопротивляться и в отчаянии опустил голову. В эту минуту до слуха его донесся властный женский голос:

— Постойте! Куда вы его ведете? Я возьму его себе в сыновья! Отпустите его!

Решительный тон, которым были сказаны эти слова, обезоружил толпу. Но незнакомец продолжал еще держать Мухтара. Ошеломленный мальчик поднял глаза и увидел перед собой ту самую черноволосую женщину, которая на пароходе приглашала его в свою школу. Мадам Кумри была ловким охотником. Глядя на Мухтара, она искренне ликовала. Удача шла ей в руки.

— Сколько ты просишь за него? — спросила она строгим голосом.

— Одну лиру!

— Хорошо, вот тебе лира, — Кумри протянула деньги и взяла Мухтара за руку.

— Уйдем скорее отсюда, мой мальчик! — ласково сказала она и, обернувшись к своим спутникам, попросила: — Позовите экипаж!

Через несколько минут Мухтар и Кумри уже катили к гостинице. Мухтару никогда в жизни еще не приходилось быть в такой ловушке. В голове его была только одна мысль: слава аллаху, что он спас его от расправы! А эмир был спокоен. Он потерял одну лиру, но зато Мухтар теперь не убежит от госпожи.

Приведя его в номер, Кумри сказала:

— Побудь пока здесь, отдохни, успокойся. Ты очень взволнован. Тебе нужно прийти в себя. Видишь, мы снова встретились. Такова воля господа бога. Отныне, если захочешь, я буду заботиться о тебе. Ты можешь поехать со мной в Лахор, в наш сиротский дом… Подумай, мой мальчик, я тебя не тороплю.

Кумри нажала кнопку звонка.

— Накормите его, — сказала она вошедшему слуге, — и приготовьте ему постель. Если мальчик захочет уйти, не препятствуйте. Он свободен. Пусть идет куда хочет. — И, повернувшись к Мухтару, добавила: — Мы, дети Христа, никогда никому не причиняем зла.

Кумри вышла.

Внизу, в вестибюле гостиницы, ее встретил эмир. Поклонившись, он почтительно склонил голову. Кумри кивнула ему и, протянув две лиры, отвернулась в сторону, давая понять, что разговор окончен. А сама уголком глаза следила за эмиром, пока тот не скрылся за широкими зеркальными дверями.

Бедный Мухтар и не подозревал о том, что происходило сейчас внизу. Он сидел в каком-то полудремотном состоянии. В комнату вошел слуга и поставил перед ним поднос с едой. Ароматный запах пищи наполнил комнату. Но мальчик не дотрагивался до еды.

— Ешь, ешь, — приветливо сказал слуга и, повернувшись к нему спиной, стал готовить постель.

Но Мухтар отказался лечь. Он почти до рассвета сидел на корточках и перебирал в памяти все события своей жизни, мучительно размышляя о том, как ему быть дальше. Снова с предельной ясностью встал перед его глазами весь кошмар вчерашнего дня. Базар с рабами, негодяй, отнявший у него хурджум, толпа, которая была к нему немилосердна. В ушах еще звенел его собственный голос: «Я не раб, отпустите меня… помогите!..» Что ему делать? Разыскать эмира, упасть к его ногам и просить вернуть его в Багдад? Или согласиться поехать в Индию. Там он будет сыт, будет учиться. Учиться!..