Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— Пойдем скорее, Зейнаб ждет!

Мать Лейлы и Зейнаб лежали на крыше дома, ожидая Лейлу и Мухтара. Увидев их, они спустились с крыши и подошли к калитке.

Обняв Мухтара, добрая женщина поцеловала его в лоб.

— Бегите… Да смилостивится аллах над вами.

Зейнаб крепко обняла Лейлу и ее мать.

Провожая беглецов, мать Лейлы обратилась к Мухтару со словами напутствия:

— Мухтар, тебе уже пятнадцать лет, а ей шестнадцать. Вы оба взрослые люди. Но ты должен знать: для Зейнаб ты и отец, и мать, и друг. Само небо вручает ее судьбу в твои руки. Береги ее, — она поцеловала Зейнаб и Мухтара. — Ну, не теряйте времени, бегите! Да будет легок ваш путь!

Любовь! Это — весна в жизни каждого юноши и девушки. В юности она чиста, как снег на горных вершинах, ароматна, как полевые цветы, радостна, как пение птиц. Но не такой была она для Мухтара и Зейнаб. По мере того как они уходили все дальше от людского жилья, все тревожнее становилось у них на душе. Впереди их ждала неведомая пустынная даль. Но Мухтар всегда верил, что плохое отступит.

— Видишь, вон там телеграфные провода, значит, куда-нибудь они ведут, — утешал он подругу.

…Вокруг ни души. Лишь где-то далеко слышались лай собак да вой шакалов. Самые неожиданные звуки доносились со всех сторон. Но Зейнаб и Мухтар старались ни к чему не прислушиваться. Зейнаб вначале вздрагивала от каждого шороха, но потом освоилась и, сжав зубы, быстро шла вперед, увлекая за собой Мухтара.

Надежда, словно факел, освещала их путь, вливая силу и бодрость.

Мальчик все чаще и чаще смотрел на небо, отыскивая Полярную звезду. Зейнаб казалось, что он молится.

«Если там, на небе, есть творец, — думала девушка, — то почему он так равнодушен к нашей судьбе?!»

Но вот беглецы вошли в лес. Тишина, не шелохнется ветка, не вспорхнет птица.

И так они шли почти до рассвета. Едва занялась заря, Мухтар услышал шум воды, остановился, прислушался.

В двадцати шагах от дороги из груды камней по деревянному желобу, весело и шумно журча, текла родниковая вода. Она падала в небольшое углубление наподобие бассейна, чьи-то добрые руки выложили его маленькими камешками. Просачиваясь в землю, его вода исчезала. Вокруг росла зеленая трава, углубление в граните напоминало скамейку. Казалось, сама природа позаботилась об усталых путниках.

— Зейнаб, сестра моя, — ласково сказал Мухтар, — давай умоемся, будет легче…

Зейнаб нагнулась к воде. В прозрачной зеркальной глади она увидела отражение Мухтара рядом со своим.

— Устала? — спросил Мухтар заботливо.

— Немного.

— Я тоже, но теперь будет легче.

Он умылся и, достав узелок с хлебом и сушеными фруктами, сказал:

— Теперь пора подумать и о завтраке.

Зейнаб чувствовала себя счастливой: ведь рядом с ней был Мухтар.

— Идти мы будем только ночью, — сказал Мухтар. — А днем — укрываться от людских глаз.

— Ночью?

— Да, Зейнаб, это лучше. Во-первых, не так жарко, да и рисковать не стоит.

— Скажи, почему ты вчера ночью так усердно молился?

— Я молился?

— Да. Ты глядел на небо и что-то шептал.

Мухтар рассмеялся:

— Нет, душа моя, я не молился, а глядел на Полярную звезду, чтобы не сбиться с пути. Многие путешественники находят дорогу по звездам.

— А ты покажешь мне Полярную звезду?

— Конечно. Сегодня же ночью!

На лицо девушки вдруг легла тень печали.

— А ты не жалеешь? — спросила она.

— О чем?

— Что связался со мной?

— Зачем ты так говоришь, Зейнаб? — с горечью воскликнул Мухтар. — Лучше умереть в пустыне, чем жить рабами!

— Умирать не надо ни тебе, ни мне. Но я знаю: мы должны быть ко всему готовы, — сказала Зейнаб.

— Нам бы только добраться до Халеба… А пока терпи. Терпи и мужайся, Зейнаб, сестра моя.

— Мухтар, с тобой я готова перенести любые жизненные невзгоды, любую тяжесть, — девушка с нежностью смотрела на Мухтара.

— Я поищу надежное место, где бы мы могли спокойно отдохнуть до вечера, — Мухтар поднялся.

— Брат мой, делай так, как считаешь нужным, — ответила Зейнаб.

Мухтар вскоре вернулся и позвал Зейнаб. Пышные деревья, сплошь увитые диким виноградом, образовали естественное укрытие. Постелив на землю свою рубашку, мальчик предложил Зейнаб отдохнуть.

— Ты ляг, отдохни как следует.

— Ляг и ты…

— Нет, Зейнаб, нам нельзя вместе отдыхать. По земле ползает и ходит много всякой твари, начиная от кобры и кончая злыми людьми. Пока еще нам грозит опасность. Лишь бы до Халеба добраться, а там через Турцию проберемся в Иран, а оттуда до России — рукой подать.

Зейнаб тут же уснула крепким, безмятежным сном. Когда она проснулась, то увидела рядом с собой Мухтара, — он сидел на корточках и, тихо напевая, строгал палку. Сквозь виноградные листья было видно безоблачное голубое небо.

— Как я хорошо спала! — Она поднялась, поправила растрепавшиеся волосы и села на мягкой траве, скрестив ноги. — Ты часто говоришь о счастливой земле, которую зовут Россия. Скажи, где она?

— За горами, высокими-высокими, — ответил Мухтар и, достав свое сокровище — газетную вырезку с портретом Ленина, показал ее Зейнаб, а потом торжественно сказал: — Смотри, Зейнаб! Мы идем в страну этого человека. Его зовут Ленин. В Индии мне сказали, что если я доберусь до России, то он поможет мне стать настоящим человеком.

— А что такое настоящий человек?

— Человек, который думает не только о себе, а о людях, вот таких, как мы с тобой.

Мухтар глубоко задумался. Он мысленно представлял себе будущее: вот они в России, они с Зейнаб будут учиться, станут образованными людьми, а потом вернутся на родину, в Багдад, и он, подобно саибу Мирзе или Низаму, станет учить рабочих и феллахов тому, как избавиться от белых господ — англичан и французов, от беков и надсмотрщиков. А Зейнаб будет ему помогать, как мадам Жаннет своему мужу, профессору Порешу. Правда, Жаннет была француженкой, ну и что из этого? Зейнаб арабка, и это еще лучше для них обоих. Мухтар хотел поделиться своими мыслями с Зейнаб, но она опять спала, свернувшись калачиком… «Пусть спит, будет больше сил, — подумал Мухтар, нежно глядя на девушку. — Как ты хорошо поешь, какая ты терпеливая, смелая, как любишь свободу!»

Из гущи зелени, где укрылись беглецы, хорошо было видно шоссе, ведущее из Дамаска в Халеб. По нему проносились английские военные машины с солдатами, ехали феллахи, громко разговаривая, шли женщины и дети, поднимая облака серо-красной дорожной пыли. Мухтар зорко следил за дорогой, чтобы в любую минуту можно было убежать в случае опасности.

Когда Зейнаб проснулась, Мухтар достал несколько фиников и протянул девушке. Зейнаб молча взяла финики.

«О, если бы всю жизнь мы могли прожить с тобой, мой Мухтар, — думала Зейнаб. — Всю жизнь — до конца».