Барри Хайнс - Пустельга для отрока. Взгляды и улыбки

Когда Билли шагнул из коридора во двор, у него перехватило дыхание от холода. Он замер на месте, оглядываясь по сторонам, словно ища, куда бы спрятаться от стужи, и вдруг со всех ног бросился через бетонную площадку к полю, вопя что есть силы. Мистер Саджент побежал за ним.

— Каспер! А ну-ка, прекрати! Ты что, всю школу хочешь нам развалить?

Он даже замахнулся на Билли, но тот, следя за его рукой, рванулся вперед и уклонился от удара.

— Я замерз, сэр! Вот и кричу, чтобы согреться!

— Я от тебя что, за милю? Сейчас-то чего кричать?

Однако оба они орали так, точно перекликались на корабле в бурю. Мистер Саджент еще раз попытался стукнуть Билли по шее, но мальчик отскочил в сторону, и Саджент едва не потерял равновесие. Он перешел на шаг, обернулся и засвистел в свой свисток, поторапливая остальных.

— А ну пошевеливайтесь! Живей, живей!

Мальчики побежали — кто изо всех сил, кто ленивой трусцой, так или иначе, вскоре все они, с разрывом в несколько секунд, добрались до футбольного поля, предназначенного для старших классов.

— Постройтесь на средней линии, будем набирать команды.

Они строились, согреваясь прыжками или бегом на месте; те, у кого были футболки с длинными рукавами, натянули их, закрыв кисти рук, другие без конца растирали руки, покрытые гусиной кожей.

— Тиббат, иди сюда, будешь капитаном второй команды.

Тиббат вышел из строя и встал лицом к шеренге рядом с мистером Саджентом.

— Я первым буду выбирать, Тиббат.

— Так нечестно, сэр.

— Это еще почему?

— Потому что вы себе лучших игроков заберете.

— Не болтай чепухи, приятель.

— Конечно, заберете. Так нечестно, сэр.

— Тиббат, скажи, ты хочешь в футбол играть? Или, может, тебе лучше одеться и идти на какую-нибудь там математику?

— Лучше играть в футбол, сэр.

— Тогда перестань хныкать и начнем выбирать. Я беру себе Андерсона.

Саджент указал на мальчика, стоявшего на пересечении круга и средней линии. Андерсон тут же оставил свой перекресток и встал позади Саджента. Тиббат внимательно оглядывал шеренгу — он тоже выбирал.

— Я беру Парди.

— Тогда ты иди сюда, Эллис.

С каждым новым вызовом шеренга мальчиков распадалась. Когда вышел Тиббат, остальные сомкнулись, заполняя пустое место. То же было и с Андерсоном, стоявшим предпоследним. Но когда ушли сразу двое, Парди и Эллис, стоявшие рядом, мальчики не стали смыкаться, шеренга распалась на две части. Эти новые шеренги быстро делились на еще более короткие, по мере того как из них уходили мальчики, и вскоре от многолюдного класса ничего не осталось, если не считать полдюжины мальчишек, которые издали глядели друг на друга: толстяк, на расстоянии метра от него — два друга: один длинный, очкастый, другой низенький, с заячьей губой; в двух ярдах от них — Билли, поодаль от него — рябой, коротко остриженный худой мальчишка, и совсем далеко от всех, в полном одиночестве — еще один толстяк. Рябой стоял как раз посередке между двумя толстяками, так что пяток мальчишек вытянулся теперь на длину в половину шеренги. Толстяк, который стоял на дальнем конце, собрался выйти из строя, после чего шеренга сокращалась вдвое и рябой оказывался крайним.

Тиббат выбрал себе высокого очкарика. Мистер Саджент взял его дружка. Они медленно расходились каждый к своей команде. Теперь оставалось трое — второй толстяк, Билли и рябой, они смущенно переглядывались, пока капитаны делали свой выбор. Тиббат выбрал рябого. Он тут же бросился к своим и затерялся в толпе. Толстяк стоял, улыбаясь. Билли смотрел себе под ноги. После долгого размышления Саджент взял Билли, не оставив Тиббату никакого выбора; Билли и толстяк не успели двинуться с места, как мистер Саджент отвернулся и начал выкрикивать команды.

— Отлично! Наша половина будет та!

Команды сбились в две группки, и пока мальчики спорили, кто на какой половине будет играть, мистер Саджент отбежал на край поля, положил на землю мяч и стал снимать свой тренировочный костюм. Под курткой оказалась новенькая красная футболка с белыми манжетами и белым воротом. Огромная белая цифра 9 занимала почти всю спину, и ее белизна соперничала с белыми нейлоновыми шортами, сквозь которые просвечивало тело, придавая их белизне розоватый оттенок. Мистер Саджент поднял и поправил носки, потом вынул из кармана куртки узенький бинт и разорвал его пакет на две половинки. Надорванный пакет от бинта ветром понесло по траве, словно разбитую скорлупу неведомого синего яйца. Мистер Саджент подвязал бинтом носки под коленками, потом аккуратно сложил на траве свой костюм, оглядел себя и направился к центру поля, неся мяч на ладони, точно сливовый пудинг на подносе. Тиббат, стоявший в центре поля, держа руки по швам, подмигнул своему левому крайнему, ожидая, пока подойдет мистер Саджент.

— Вы кто сегодня будете, сэр?.. «Ливерпуль»?

— Не мели вздор, парень, ты что, до сих пор не знаешь цвета клубов?

— Красный — «Ливерпуль», верно?

— Да, но у них все красное — и футболки, и шорты, и носки. А это цвета «Манчестер Юнайтед».

— Ах да, сэр, совсем забыл. Так за кого вы сегодня играете?

Мистер Саджент повернулся спиной к Тиббату, чтобы он мог увидеть цифру 9.

— Ах, Бобби Чарлтон. А мне казалось, вы всегда были Деннис Лоу, когда играли за «Манчестер Юнайтед».

— Сегодня слишком холодно, чтобы только и знать, что бить по воротам. Я буду нынче водить по всему полю, как Чарлтон.

— Лоу тоже играет по всему полю, сэр, а не только бьет по воротам.

— Он не так делает передачу, как Чарлтон.

— Зато играет лучше, чем он.

Саджент покачал головой.

— Нет, в последнее время он что-то не в форме.

— Неважно, все равно он лучший игрок. В две минуты может ход игры повернуть.

— Ты мне будешь про футбол рассказывать, Тиббат?

— Нет, сэр.

— Тогда заткнись. Тем более что футболка Лоу у меня сейчас в стирке.

Саджент поставил мяч в центре круга и оглянулся на свою команду. Все, кроме Билли, заняли свои места. Билли стоял между защитниками, и вместе с полузащитниками они шестеро образовали фигуру, похожую на шестерку домино —::: В воротах никого не было. Мистер Саджент заметил это.

— В воротах никого!

Команда обернулась, чтобы убедиться в правильности этого замечания, игроки Тиббата предоставили им разбираться самим и смотрели на другую половину поля.

— Каспер! Ты где должен стоять?

Билли взглянул на правого защитника, потом на левого и снова на правого. Ни один из них не сказал ни слова, пришлось отвечать ему самому.

— Не знаю, сэр. Правым полусредним?

Ответ этот имел два последствия: разозлил Саджента и насмешил мальчишек.

— Не болтай глупостей, приятель! Как ты можешь там, сзади, играть за правого полусреднего?