Барри Хайнс - Пустельга для отрока. Взгляды и улыбки

— Тьма народу, — буркнул Мик. — Может, к началу все-гаки попадем.

Карен сказала, изучая свой бутерброд:

— Слишком много кетчупа, жуткий вкус.

Полицейский, верхом на лошади, отжимал очередь к тротуару. Он упирался пятками в бока лошади и расчищал толпу, как снегоочиститель. Парень, побагровевший и развеселившийся от выпитого пива, задрал хвост лошади, делая вид, что собирается засунуть ей в зад пивную банку. Лошадь наклонила голову и беспокойно загремела уздечкой, полицейский, заподозрив неладное — лошадь дергалась, толпа хохотала, — быстро обернулся. Но парня уже и след простыл, полицейский только успел заметить, что лошадь беспокойно обмахивается хвостом. Страж порядка так и не понял, над чем потешалась толпа, но все же подъехал к новой преграждавшей ему путь толпе, пришпорил коня и с ходу врезался в нее.

Мик и Карен были возле самого турникета, когда болельщики завопили, приветствуя свою команду. Мик рвался поскорее войти и сунулся в проход раньше, чем сторож нажал кнопку; рычаг стукнул ему по бедру. Снова выругавшись, Мик потер ушибленное место и потащил Карен по длинной лестнице сквозь толпу болельщиков. Вцепившись в сумку, она семенила за ним, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не упасть. Мик перескакивал через две ступеньки, Карен же в узкой юбке приходилось ступать на каждую. Когда они наконец добрались до верха, у нее так горели подошвы — хоть спичку о них зажигай.

Не выпуская руки Карен и почти волоча ее за собой, Мик начал пробираться сквозь толпу по ступенькам вдоль трибун вниз. «Простите, простите», — то и дело повторял он, их пропускали, но часто с таким недовольным видом и провожали таким враждебным взглядом, словно готовы были послать им вслед пару крепких слов. Было очень жарко. Они протискивались что было сил и все равно ползли вниз как черепахи. Терпение у Мика лопнуло. Больше он уже не просил разрешения пройти, а когда кто-то посоветовал ему быть повежливее, Мик так на него накинулся, будто это он пнул его, Мика, в бок:

— Чего тебе?

— Почему бы не сказать вежливо, «простите», чтобы вам уступили дорогу?

— Надоело, вот почему!

Мужчина пропустил их. Ну и хам, подумал он, счастье его, что он с девчонкой, не то бы узнал, где раки зимуют.

Мик остановился почти в самом низу, позади футбольных ворот. Карен, пробравшаяся следом, взяла его за руку. Понаблюдав за разминкой игроков, она сказала:

— А почему у вратаря форма другого цвета, не такого, как у остальных, а, Мик?

Мальчишки вокруг засмеялись, и, если бы они были не в одежде того же цвета, что и «Юнайтед», Карен с Миком бы несдобровать. Болельщиков «Челси» поблизости не было видно. Они сгрудились на пятачке повыше — под охраной полиции.

Мик взглянул на другой конец поля, где разминались игроки «Юнайтед». Шарфы и флажки орущих болельщиков колыхались над ними, как разноцветный экран. Мик выискивал знакомых ребят, но отсюда слишком далеко — лиц не разглядеть. Кого это там стащили со стены и увели, заломив руку за спину? Уж не Фила ли? Нет, его голыми руками не возьмешь, с ним только двоим фараонам под силу справиться.

Капитан «Юнайтед» вытянул жребий и повел мяч к тому краю поля, где стояли Мик и Карен. «Юнайтед» всегда норовит, если можно, играть поближе к своим болельщикам и чаще всего атакует ворота противника под их яростные крики.

Матч начался, как обычно, в бешеном темпе, игроки то и дело упускали мяч, а потом неуклюже пытались отбить его у противника. Игра сразу же захватила Мика. Ему было наплевать, хорошо играет команда или плохо — лишь бы «Юнайтед» выиграла. Он выкрикивал что-то ободряющее, давал советы, ругал противника и судью и без передыху обсуждал с другими болельщиками игру.

Карен все это не слишком занимало. Вокруг прямо над ухом надсадно вопили болельщики, так что у нее разболелась голова, ее злило, что все толкаются, напирают сзади.

«Юнайтед» едва не забила гол, и толпа ринулась вниз. Карен совсем растерялась и упала бы, если б было куда падать. Но Мик потащил ее назад по ступенькам. Вратарь отбил мяч ногой к центру поля.

И так бывало каждый раз, когда мяч летел мимо ворот. Мик велел Карен не шевелиться, она и старалась не поддаваться напиравшей толпе и не двигаться, но все было бесполезно — их упорно теснили вниз. Изогнувшись, они снова взбирались наверх, но на ту ступеньку, с которой их согнали, вскарабкаться так и не удалось, и Карен подумала, что в конце концов их раздавят, прижав к барьеру, окаймлявшему поле.

Стоило «Юнайтед» перейти линию центра, Карен пугалась: в душе она болела за «Челси», и ей хотелось, чтобы мяч ушел на другую половину поля. Толпа на противоположной стороне тоже подавалась вперед, и тогда казалось, будто бегут с вершины холма тени. Карен смотрела на эту рябь, и ей становилось не по себе, а когда над толпой вдруг подняли чье-то тело и передали дежурящим внизу санитарам, ей сделалось дурно.

— Мик!

Вратарь «Юнайтед» отбил мяч защитнику почти к линии штрафной площадки.

— Мик!

— Что?

— Меня тошнит.

Защитник передал мяч центральному нападающему, и тот отбил его на фланг.

— Что ты сказала?

— Меня тошнит, говорю. Мне нехорошо.

Центральный нападающий повел мяч вдоль линии поля.

— Потерпи, пройдет.

— Как бы меня не вырвало. Наверно, это от сосиски, которую я съела на улице.

— Пройдет.

Центральный нападающий успел пробежать всего двадцать ярдов, когда у него перехватили мяч.

— Мне очень плохо. Жарко, и голова кружится.

Игрок «Юнайтед» норовил отбить мяч у противника, и от сильного удара мяч вылетел за линию поля. Мик быстро взглянул на Карен, пока мальчик не вернул мяч на поле. Даже сквозь косметику проступила бледность, над верхней губой блестели капельки пота.

— Как бы тебе в обморок не упасть.

— Не знаю. Мне очень плохо, вот и все.

Подачу приняли, «Юнайтед» вновь перешла в наступление.

— Этого только недоставало — ты грохнешься в обморок, а я потащусь вдоль поля с носилками. Жуть. Да меня ребята засмеют.

Карен дотронулась до лба и посмотрела на кончики пальцев.

— Да бог с ними, с ребятами. Что мне делать?

— А чего бы ты хотела?

— Уйти отсюда.

Мик повернулся и посмотрел на нее, хотя мяч уже снова был в игре.

— Да ты что?!

— Придется, Мик. Мне совсем плохо.

Она прислонилась к нему, положила голову ему на плечо, тем временем «Челси» захватила мяч в центре поля и перешла в нападение. Карен закрыла глаза. Она все тяжелее повисала на его руке. Мик помог ей встать, повернул ее лицом к себе.

— Ладно, идем. Но имей в виду, я сразу же вернусь.

И он начал подниматься вдоль трибун к выходу, держа Карен за руку. Они протискивались сквозь толпу, но почти никто не обращал на них внимания, их попросту не замечали, настолько все были увлечены игрой. И только какой-то мужчина обругал Мика, когда они пробирались мимо него. Но если Мик раньше отвечал нагловато, то теперь он рассвирепел окончательно. А мужчина, больше не обращая на него внимания, завопил во все горло игрокам «Юнайтед»: «Давай, жми!»