Барри Хайнс - Пустельга для отрока. Взгляды и улыбки

— Теперь переведи четыре фута семь дюймов в метры и сантиметры, — сказала Карен.

Мик записал условие задачи, и они начали решать. Они сидели на диванчике в гостиной у Мика. Мик писал на листке, вырванном из тетради Джулии, а Карен — на странице еженедельника. Она писала крошечным карандашиком, прикрепленным к корешку еженедельника, таким мелким почерком, что невозможно было ничего разобрать, хотя они сидели совсем близко.

Мик подвел итог:

— Метр сорок сантиметров!

Минуту спустя Карен кивнула и подчеркнула свой ответ.

— У меня получилось то же самое. А теперь — сколько сантиметров в трех футах девяти дюймах?

Она написала «3 ф. 9 д.» — чтобы не забыть. А Мик записал условие задачи по всем правилам: «Сколько см в 3 ф. 9 д.?»

Они занимались, не обращая внимания на громкую музыку, которая неслась сверху, из комнаты Мика. Он нарочно приоткрыл дверь в прихожую, чтобы лучше слышать, но они так увлеклись своими расчетами, что уже ничего не слушали. Даже не заметили, что огонь в камине гаснет и искры летят вверх.

На сей раз Карен решила задачку первой, но сидела молча, ждала, когда Мик сообщит свой ответ.

— Сто пятьдесят.

— Верно.

Она отметила свой ответ галочкой — казалось, будто она играет в школу и одна из кукол у нее решила задачку.

— А они не сказали, сколько завтра ребят придет?

— Нет. Когда я брал анкету, мне только объяснили, что не все допущены к собеседованию и что потом список еще сократят.

— Прямо как конкурс на «Королеву красоты», верно?

Она перевернула страничку и отогнула назад переплет еженедельника, чтобы он не закрывался.

— Теперь примеры с дробями. Надо научиться быстро решать примеры с простыми и десятичными дробями, если хочешь быть механиком.

Мик придвинулся к Карен, коснулся ее бедра, а руку положил ей на плечо.

— Сказать тебе, чего я хочу?

Карен не сбросила его руку, не отодвинулась, но, когда он попытался прижать ее к спинке дивана, оттолкнула.

— Перестань, слышишь? Это же все очень серьезно. Если ты завтра не справишься с контрольной, тебя не допустят на финальное собеседование.

Она сидела напряженная, гипнотизируя его взглядом, чтобы охладить пыл, пока он ее целовал. Наконец, открыв глаза, Мик нехотя убрал руку с ее плеча.

— Наверно, ты права. Но побывала бы ты в моей шкуре. Ты-то в математике здорово сечешь…

— В школе у меня с английским скверно было. Хотела стать воспитательницей в детском саду, да аттестат получила неважный.

— А чем тебе в обувном магазине хуже?

— У меня не было выбора. Но вообще-то работать там надоело. Перейти бы куда-нибудь.

И она стала подчеркивать какое-то число в своем еженедельнике, будто это была дата ее перехода. Мик смотрел, как черта становится все толще и толще, еще немного — и Карен прорвет страницу острием карандаша.

— А что бы тебе хотелось делать?

Карен принялась обводить другое число.

— Не знаю. Что-нибудь. Главное — хочется в конце концов выбраться отсюда и поискать работу в другом месте.

— Понимаю.

— Например, поехать в Бристоль к отцу и остаться там. Вот было бы здорово! У них полно работы. А здесь как в морге.

Она окружила цифру виньеткой. Мик сочувственно кивнул и тоже начал рисовать на своем листочке.

— Точно. Если бы не отец, я бы завербовался в армию вместе с моим другом Аланом.

Мик вспомнил про запрет отца и про множество разочарований, которые ему довелось пережить с тех пор. Он бросил рисовать и положил карандаш с бумагой на спинку дивана.

— Мы с Аланом были неразлучные друзья. В прошлом сезоне почти ни одного матча «Юнайтед» не пропустили. И у нас, и в других городах.

— Возьмешь меня как-нибудь на матч, а, Мик?

Но он словно не слышал и сидел молча, уставившись в одну точку. Карен пришлось еще раз переспросить, прежде чем он ответил:

— Не знаю. Я туда обычно с ребятами хожу.

Карен прильнула к Мику, обвила его руку.

— Ну, Мик! Я давно мечтала пойти на футбол. Папа меня туда не брал, когда я была маленькой, говорил, что там давка. А сейчас я выросла, да он-то с нами не живет.

— Не могу. Ты все испортишь. При тебе ни ругнуться, ни вообще…

Она стукнула его кулаком по руке и выпрямилась.

— До чего противно быть девчонкой! Все радости жизни мальчишкам достаются.

Мик, успокаивая, обнял ее.

— Да ну что ты.

Карен начала отбиваться, юбка у нее задралась выше колен. Она ее не одернула, но когда Мик дотронулся до ее бедра, Карен отстранила его руку.

— Не надо, Мик.

Он не стал спорить, молча взял ее руку и положил себе на колени. Она тихонько вздохнула, но руку не убрала. Мик снова поцеловал ее и начал гладить ей ноги, Карен затихла и, казалось, вот-вот позволит ему нечто большее, но вдруг вся сжалась, выпрямилась и оттолкнула Мика.

— Ты бы лучше дробями занялся, Мик.

— Дробями! — Он видел, как напряглась ее грудь под свитером, который она старалась одернуть. — Хорошо. Начнем с простых дробей.

Он стал расстегивать ремень, но Карен уже раскрыла чистую страничку своего блокнота.

— Да и родители твои вот-вот вернутся.

Это было резонно — мистер Уолш работал в дневную смену. Он вставал в пять утра и домой приходил не очень поздно. Мик заправил рубашку в джинсы и снова взял в руки карандаш и бумагу.

— Послушай, какой у тебя размер лифчика?

Карен шлепнула его по руке.

— Хватит тебе!

— А что я такого сказал?

— Очень уж ты наглый, вот что!

Мик наклонил голову к плечу и прищурился, как бы прикидывая размер.

— Приблизительно тридцать третий?

Карен выпрямилась, чтобы он мог убедиться в своей роковой ошибке.

— Вот еще! У меня тридцать пятый. А зачем это тебе?

Мик не ответил, записал размер и быстро перевел его в сантиметры.

— Девяносто сантиметров.

Карен засмеялась и проверила его расчеты.

— Живо ты сообразил.

— Но ведь задачка интересная!

Он положил руку ей на грудь, и Карен, кажется, уже больше не интересовало, вернутся сейчас его родители или нет.

Утром Мик отправился разыскивать фирму «Аттли энд Парсонс». Дорога заняла у него полтора часа. Он сел в автобус, доехал до центра, потом пересел на другой, до стадиона «Грейхаунд», и остаток пути прошел пешком. Два раза по пятнадцать минут в автобусе и короткая прогулочка; зато почти целый час проторчал на остановках. Хоть он и старался не предвосхищать события, пока стоял в очереди (боялся сглазить), но не смог удержаться — стал прикидывать, сколько времени заняла бы дорога, если ехать на мотоцикле. Он прикидывал маршрут, вычислял, в котором часу надо выходить из дому, чтобы не опоздать на работу.

Когда он добрался наконец до «Аттли энд Парсонс», очередь во дворе тянулась вдоль всего учебного центра. Кое-кто из парней привел дружков, большинство же стояли молча — незнакомые парни со всех концов города, выпускники разных школ.