Барри Хайнс - Пустельга для отрока. Взгляды и улыбки

— Можешь не беспокоиться. Я сама за себя отвечаю.

— Это я уже слышала. И все же надо быть поосмотрительней, Карен.

— Думаешь, я сама не знаю? Ты лучше кое о ком другом порасскажи!

Насмешливая интонация дочери заставила миссис Лодж нервно постучать сигаретой о край пепельницы. Пепла не было, упало лишь несколько темных крошек.

— Ты это о ком?

— О тебе. Сегодня вечером… в кино с тем типом!

Миссис Лодж сделала долгую затяжку, стремительно разраставшийся столбик пепла служил как бы знаком ее потрясения. Когда Карен их видела? Хорошо бы, когда уже зажгли свет или когда они выходили из кинотеатра. Она бросила с напускным безразличием:

— Ах, так ты там была?

— Там! Мы сидели прямо позади вас, через два ряда. Я чувствовала себя полной идиоткой.

Миссис Лодж залилась краской — шея стала под стать пламенеющему кимоно, ей казалось, будто все разом на нее уставились: и Карен, и заплаканный мальчуган на фотографии, висевшей на стене, и пушистый львенок, лежавший на диване, и даже волнистый попугайчик в клетке у окна. Ну этого-то она сейчас приструнит! Она пересекла комнату, набросила на клетку накидку. Миссис Лодж теребила материю, дергала углы накидки, тянула время, пытаясь взять себя в руки. Потом повернулась к дочери.

— Ну и что тут такого? Мы с Джорджем знакомы уже несколько месяцев.

— Ты мне о нем никогда ничего не говорила.

— Не знала, как ты к этому отнесешься, вот и не говорила. Сама знаешь, как с тобой сложно. Я ждала, когда все образуется, а потом уже ввести тебя в курс.

— О чем это ты? Что значит «все образуется»?

Карен снова стала звенеть ключом. Миссис Лодж взяла с края пепельницы сигарету и села на диван, поджав под себя ноги.

— Ну, понимаешь… Я все думала пригласить Джорджа к нам и познакомить вас.

— Я не собираюсь с ним знакомиться.

— Почему? Я ему уже о тебе рассказала. Уверена, он тебе понравится.

— Не хочу его видеть! Ненавижу его!

Карен так напряглась, что миссис Лодж испугалась, что Карен сейчас на нее бросится.

— Карен! Не смей! Как тебе не стыдно!

Карен повернулась и выбежала из комнаты. Она с такой силой хлопнула дверью, что все двери в квартире задрожали, а дверь, ведущая в гостиную, даже распахнулась. Миссис Лодж выпрямилась, собираясь крикнуть ей вслед, но решила промолчать и снова откинулась на спинку дивана.

Она закурила новую сигарету от той, что держала в руке, посмотрела на экран телевизора и, взяв с журнального столика дистанционный переключатель, выключила телевизор. Сразу же стали слышны все остальные, более тихие звуки: тикали часы, ворочался во сне волнистый попугайчик, изредка доносился дальний шум проезжавшей машины. Но миссис Лодж ничего не слышала, она смотрела в огонь и слушала, как плачет Карен в своей спальне напротив.

Мику понадобилось снять переднее колесо с мотоцикла, чтобы проверить тормоза. Отключив тормоз и коробку скоростей, он отвинчивал гайку вала, когда в гараж вошел отец. Мик не слышал его шагов — он стоял спиной к входу, и к тому же транзистор был включен на полную мощность. Только когда мистер Уолш подошел к скамье и повернул ее, Мик быстро обернулся.

— Ты чего?

Оставив вопрос сына без ответа, мистер Уолш протянул ему свернутую вечернюю газету:

— Вот. Свежая.

Мик стоял на коленях возле мотоцикла, держа в руке гаечный ключ.

— Посмотрю, когда чай пить пойду. Сперва с мотоциклом надо разобраться.

— Нет, ты сейчас посмотри. Подождет твой мотоцикл, никуда не убежит.

Мик положил гаечный ключ и показал отцу руки.

— Руки у меня грязные, видишь? Все в масле.

Но мистер Уолш продолжал тыкать в него газетой, словно полицейский — дубинкой.

— Ничего. Работу найти важнее, плевать на масло.

Мик обтер руки старой футболкой, поднялся и взял у отца газету. Держа перед собой раскрытую газету, заслонясь ею от отца, он стал просматривать колонку объявлений о найме на внутренней полосе, а мистер Уолш тем временем пробегал глазами с другой стороны первую и последнюю полосы. Заголовок на первой полосе предупреждал: «Рабочим сталелитейной промышленности грозят сокращения».

Мистер Уолш наклонился, собираясь прочитать статью, но это было трудно — сын держал газету неровно, строчки сливались перед глазами. Мик перевернул страницу. Свободных мест нигде не было.

— Черт побери. С каждым днем их становится все меньше.

Он внимательно читал объявления, надеясь напасть на что-нибудь стоящее.

— Сильный, энергичный и умный? Ничего себе, скромненькие запросы.

Мистер Уолш при этих словах выпрямился и заглянул в газету туда, где читал Мик.

— Смотри-ка, кое-что есть.

Мик расчистил место на скамейке и положил газету.

Мистер Уолш наклонился и прочитал вслух:

— «Требуется ученик механика…» — Остальное он прочитал про себя, пока не дошел до названия фирмы. — «Аттли энд Парсонс», Истбэнк-роуд.

— Что за фирма, пап?

— Инженерная фирма на Стокс-хилл, позади собачьей площадки.

— Думаешь, стоит попытаться?

— Конечно, стоит. Позвони туда.

— Прямо сейчас?

— Нет, через неделю, болван ленивый! Разве можно ждать? Думаешь, один ты объявление прочел?

Облокотись на скамью, Мик перечитал объявление. Его можно было найти без труда — по сальному следу от пальцев.

Мистер Уолш ждал, что сын перейдет к делу, но скоро потерял терпение и больно стукнул Мика по руке.

— Ну, поторапливайся! Нечего прохлаждаться.

Мик прошел через весь гараж, морщась и потирая руку. У дверей он порылся в карманах джинсов и повернулся к отцу.

— У меня денег нет.

Мистер Уолш отдал ему всю мелочь, какая у него была. Мик стремглав выскочил из гаража и помчался по садовой дорожке. Он уже открывал калитку, когда отец, размахивая газетой, остановил его:

— Мик!

Мик оглянулся.

— А газета тебе не пригодится?

— Зачем?

— А номер телефона как же, дуралей!

Мик рванулся обратно. Отец протянул ему карандаш, который Мик сунул в задний карман джинсов, он побежал на этот раз не к калитке, а промчался прямо по газону и перемахнул через забор. Как спортсмен, перескакивающий через ров, он занес ногу на барьер, оперся на него и перевалил на другую сторону.

Мистер Уолш медленно прошел за ним по тропинке, остановился у калитки и проводил сына взглядом до угла. После того как Мик исчез из виду, он постоял еще немного, потирая голые локти, потом повернулся и пошел к дому. Но в дверь не вошел, а остановился возле розового куста у дорожки и стал разглядывать розы. Они уже отцветали, несколько оставшихся цветков прихватило ранними морозами. Бросив взгляд вдоль улицы — не возвращается ли Мик, — мистер Уолш принялся обирать завядшие цветы, хотя и знал, что в такое время года новые уже не вырастут.