Барри Хайнс - Пустельга для отрока. Взгляды и улыбки

— Ты что это?

— А ты как думаешь?

Мик не знал, что и думать, и помалкивал, ожидая, что Алан сам все объяснит.

— Не на автобусе же нам в город ехать! Всю ночь его прождешь.

Об угоне автомашины он говорил как о совсем обычном деле, глупо было даже возражать ему.

Мик стал на стреме, а Алан начал проверять дверцы машин. Подкатил мотоцикл с коляской, и Алану пришлось остановиться. Они быстро отвели подозрение водителя — помогли ему найти место для стоянки перед баром. Впрочем, этот мог не волноваться — уж на его-то драндулете они в город не покатят.

Оставался один только грузовичок для перевозки хлеба.

И тут-то Алан наконец обнаружил незапертую кабину. Он скользнул на переднее сиденье и, вытащив из кармана связку ключей, стал подбирать их, пробуя включить зажигание. Всякий раз как выяснялось, что ключ не подходит, Алан тихо матерился. Ругался он залихватски, и Мик слушал его с восхищением: в армии даже материться можно выучиться классно.

В кабине было темновато, и Алан попытался включить свет, но у него ничего не вышло. Тогда он приоткрыл дверцу и продолжал возиться с ключами. Если бы горели все уличные фонари, ему было бы сподручнее, но, к сожалению, многие были погашены, в том числе и тот, что был у края стоянки. Алан, развернув ключи веером, разглядывал их.

Мик наклонился к нему с понимающим видом.

— Откуда они у тебя?

— Да отовсюду! У нас многие таскают с собой ключи. На всякий случай — глядишь, и пригодятся.

Наконец он нашел нужный ключ и выудил из связки.

— Этот должен подойти. Он от «кортины» [11] Модель легкового автомобиля. .

Ключ подошел. Алан тихонько включил мотор, наклонясь вперед, прислушался — казалось, будто он ждет, что владелец машины выскочит из бара. Мик обежал вокруг грузовика и вскочил в кабину с другой стороны. Они тихо выехали на дорогу.

Когда квартал, где находился бар, остался позади, а впереди потянулась ровная лента шоссе с двухрядным движением, Алан включил радио и, радуясь завершению операции, прибавил скорость. Мик глянул на спидометр и пожалел, что не пристегнулся ремнем. Они обогнали «ягуар», который ехал по внутренней дорожке, и Алан крикнул другу, куда он желает прокатиться. Ему без разницы, ответил Мик, лишь бы череп не проломить. Алан засмеялся и снова нажал на акселератор. У переезда он сбавил скорость до семидесяти километров в час. Мик немного расслабился и стал смотреть на старые домишки, тянувшиеся вдоль шоссе. Они стояли чуть ниже дорожного полотна, которое приходилось на уровне второго этажа, и в одном окне Мик увидел, как мужчина укладывает в постель ребенка.

— Бедняги! — крикнул Алан.

Мик кивнул.

— Да уж! Небось каждый день затыкают уши, когда спать ложатся.

Алан посмотрел на Мика, словно не понимая, о чем это он. Они обгоняли в эту минуту нефтевоз, а навстречу им несся фургон для перевозки мебели.

— Ты про кого?

Мик показал пальцем на домишки.

— Да про тех, кто там живет.

— А я не про них! Я про этих!

Он постучал по ветровому стеклу: имена тех, кто обычно занимал передние сиденья, были напечатаны на белой наклейке поверх стекла.

— Вот удивятся, когда выйдут из бара!

Он засмеялся, представив эту картину, нажал на гудок, обгоняя пожилую парочку, осторожно катившую по внутренней полосе.

— Клевые, да?

— Что?

— Клевые, говорю!

Мик вздрогнул, когда Алан завопил ему прямо в ухо, но музыка гремела так, что он все равно ничего не расслышал. Он кивнул и засмеялся, делая вид, будто понял, и оба снова стали смотреть на музыкантов. Приятели стояли в толпе в глубине зала. Все столики были заняты, танцоры теснились на крохотном пятачке перед эстрадой, дергаясь в такт музыке. Верхний свет выключили, освещены были только эстрада и бар. Вокруг тьма кромешная, и, когда кто-нибудь закуривал, огонек вспыхивал ярким пятном.

Алан дождался конца танца, велел Мику допивать и пошел за очередной порцией пива. У бара толклось много народу, и Мик надеялся, что Алан проторчит там долго, пока не дождется своей очереди, а он, Мик, хоть немного передохнет от выпивки.

Оркестр заиграл снова. Певец, выдернув из стойки микрофон, закружился по сцене. Он подбегал к каждому из трех музыкантов и обрушивал на них всю свою страсть. Какая-то девчонка попыталась схватить его за ногу. Он отступил назад и сделал вид, будто собирается двинуть ее башмаком. Ударник и гитарист с остервенением налегали на свои инструменты. Ритм бешеный и слова безумные. Адский номер. Музыкантами были такие же парни, что и посетители бара: так же причесаны, примерно так же одеты. Четверо уличных парней.

Мик раздумывал: то ли ему пойти в туалет, то ли сперва дождаться Алана, и вдруг он увидел, что в зал входит Карен. А с ней еще девчонка и двое парней. Один парень что-то сказал ей, Карен засмеялась и покачала головой — видно, не слышала его из-за музыки. Мик постарался спрятаться в гуще толпы. Не хотелось, чтобы Карен его видела. Ну где там Алан со своим пивом?

Однако, как ни старался Мик сосредоточиться на музыке (даже пританцовывать стал), он то и дело поглядывал через весь зал на Карен. Она была в белом платье, раньше он этого платья у нее не видел, и стрижка совсем другая. Один из парней направился к бару, другой взял Карен за руку. Одет этот парень не как все — в костюме, при галстуке. Карен с ним не кокетничала, но и не отходила от него. Музыканты кончили играть, и Карен захлопала в ладоши. Парень сразу отпустил ее руку.

Алан вернулся очень возбужденный. Пришлось ему выпить, чтобы успокоиться.

— Послушай! Знаешь, кого я только что у стойки видел?

Мик, скрывая смущение, тянул пиво из кружки, приготовившись изобразить подобающее случаю равнодушие. Неужели Алан запомнил Карен? Он ведь лишь мельком тогда ее видел.

— Кого?

— Двух парней, с которыми мы сцепились тогда у «Адама и Евы» перед моим отъездом.

Мик опешил от такого ответа, не знал, что и сказать. Алан же решил, что он просто забыл тех парней.

— Ну помнишь, когда нас выкинули из дискотеки.

Мик кивнул. Второй спутник Карен вернулся с выпивкой. Он принес кока-колу.

Алан толкнул Мика.

— Смотри, вон они, возле колонны. Пошли всыпем этим ублюдкам. Проучим их как следует.

Вцепившись в рукав Мика, Алан тыкал пальцем в сторону парней, но Мик туда даже не смотрел.

— Я тут девчонку приглядел. Пойду-ка поболтаю с ней.

— Да ну ее к черту! Потом поболтаешь. Пойдем лучше с этими типами разделаемся.

Певец подбросил микрофон в воздух, бросился на пол и продолжал петь лежа. Карен со своим дружком подошла к сцене, Мик видел, как они смеются, стиснутые толпой. Он поставил кружку на стол.

— Ладно, пошли.

Алан первым прикончил пиво. Управился в два счета. Почти целую пинту выпил залпом и тут же двинулся вдоль стены, продираясь сквозь толпу. Наконец они оказались позади двух парней, слушавших музыкантов. Тот, что первым затеял драку в дискотеке «Адам и Ева», дергался в такт музыке; пива в его кружке осталось на самом донышке, но он так размахивал кружкой, что оно в любую минуту могло выплеснуться.