Барри Хайнс - Пустельга для отрока. Взгляды и улыбки

Мик спросил:

— Ты надолго приехал, Алан?

— Я должен вернуться к утренней поверке в понедельник.

Миссис Райт воспользовалась словами сына, чтобы поставить его чемодан на диван, и продолжала восторженно восклицать:

— Его прямо не узнать! Совсем другой человек!

У Алана лопнуло терпение, и, переглянувшись с Миком, он направился к дверям.

— Сейчас переоденусь, и двинем, Мик.

— Я вижу, ты парикмахера без работы не оставляешь, — заметил Мик.

Алан провел рукой по бритой голове.

— Да будет тебе.

Как только он вышел из комнаты, миссис Райт начала вынимать из чемодана грязное белье и складывать на диван.

— Простирну-ка я белье, а то вон сколько грязного собралось.

Мик посмотрел на носки, нижнее белье, мятые рубашки и подумал, что Алан теперь сам себе стирает. А его самого мать обстирывает. Он даже стиральную машину не умеет включать. Что и говорить, разная у них теперь жизнь.

Миссис Райт достала из чемодана чековую книжку, протянула Мику.

— Смотри-ка. У него теперь свой счет в банке. Говорит, каждую неделю по двадцать фунтов откладывает.

Она открыла чековую книжку и перелистала, рассматривая каждую запись, точно хотела ее запечатлеть навсегда.

— Да, нашел свой путь наш Алан.

Она закрыла чековую книжку и осторожно, будто держала в руках что-то хрупкое, положила ее в чемодан.

— Подумать только, мы его в школе оставили, когда он работу не нашел. А он ведь уже капралом мог бы стать.

И, сокрушенно покачивая головой, сожалея о потерянном времени, она собрала грязное белье и отнесла на кухню.

Алан сошел вниз в том же пиджаке и брюках, в которых он был в тот прощальный вечер на дискотеке «Адам и Ева». Мик хорошо знал этот его костюм, и хотя Алан отсутствовал совсем недолго и из моды костюм, конечно, не вышел, сидел он на нем как-то нескладно. Может, это оттого, что волосы у него коротко стрижены? Может, похудел? Как бы то ни было, брюки и пиджак болтались на нем, будто с чужого плеча. Мик подумал, что армейский свитер Алану куда больше идет, чем его теперешний наряд.

— Первые недели было труднее всего — все время муштровали. Думал, концы отдам.

Сначала они пошли в бар «Лошадь и жокей». Да и выбора вообще-то не было. Единственный бар. Единственный торговый ряд. Всего-то.

— Поначалу вечером ни согнуться, ни разогнуться не мог. А утром с постели не поднимешься. Адовы муки. Сидеть на заднице не мог. Сколько раз хотелось смотать удочки, а теперь рад, что остался. Когда все позади и ты выдержал, чувствуешь себя классно.

Он жадно глотал пиво, будто от этих воспоминаний у него пересохло в горле. Мик за ним не мог угнаться. С непривычки. Денег на ежедневную выпивку не было.

— Жаль, я не завербовался. Осточертело мне тут.

— Вот было бы здорово! Может, в одну часть попали бы. В нашем подразделении много местных ребят.

— Потрясно!

В голосе Мика звучало сожаление.

— Мы там даром времени не теряем. Девочки что надо. Была у меня одна с машиной. Опрокинем рюмочку-другую и катим с ней за город… Прямо нимфоманка какая-то, до того ненасытная.

Мик совсем сник. Он выпил еще, старался успокоиться. Он запретил себе даже думать про предстоящее собеседование в «Аттли энд Парсонс». Может, ничего и не выгорит.

— А тут таких девчонок раз-два и обчелся, уж я-то знаю.

Алан поднялся, бросил несколько монет в автомат. Никто больше не бросал монетки, чтобы послушать музыку. Сегодня пятница, но зал полупустой, за столиками почти никого — пепельницы и подставки для пивных кружек чистые.

Алан подождал, пока Мик допьет свое пиво, и отошел от стойки с двумя полными кружками и пакетиками с орешками и жареной картошкой.

— А что это был за кадр, помнишь, та девчонка? Ты тогда с ней ушел?

— Какой еще кадр?

Ни один женоненавистник не сумел бы бросить эту фразу более небрежно.

— Мама говорит, будто встречала тебя с какой-то девицей.

Мик изобразил величайшую сосредоточенность, словно пытаясь вспомнить, кто бы это мог быть.

— А, вот ты о ком… Я с ней давным-давно завязал.

— Кто это? Я ее знаю?

— Нет, я с ней всего несколько раз встречался. У меня с тех пор сколько их было…

Алан одобрительно кивнул и отхлебнул пива.

— Ну и молодец. Получил свое и отвалил — у меня тоже такое правило.

Он закурил сигарету и начал постукивать подставкой для пива в такт музыке.

— Вот отправят нас в Ирландию, там все по-другому будет. Мы едем в Белфаст, местечко горячее, в город нас будут выпускать только на задание. Так что лучше загодя нагуляться, пока еще можно.

— Значит, тебя совсем выпускать не будут?

— Да ты что! Там же католики, опасно. Говорят, там тоже есть клевые кадры. Только поди узнай, кто они такие — заодно с ИРА [10] Ирландская республиканская армия. или нет. Никому доверять нельзя. Только девчонку завалишь — она тебе в спину нож воткнет.

Даже перспектива такого нелепого конца не смутила Мика, он был по-прежнему в восторге от армейской жизни.

— Бывает небось похуже… Лучше уж так, чем тут от тоски подыхать. А там, глядишь, еще и медаль дадут — пал на поле боя.

— Неудобно, если тебя со спущенными штанами найдут.

Оба рассмеялись и отхлебнули пива. Алан почти разделался со своей кружкой. Мику пришлось подналечь, чтобы нагнать его.

— А твои предки? Как они насчет того, что ты в Ирландию едешь?

Алан сделал глубокую затяжку.

— Я им еще не говорил. Не мог же я такое с порога брякнуть, верно? Рискованно. Мать, чего доброго, в обморок грохнется.

— А сам-то ты как, испугался, когда узнал?

— Что я, идиот?! Да я мечтал туда попасть. Для чего человек в армию идет? Чтоб войну повидать, так?

И Алан начал нервно стряхивать пепел с подставки, что явно не соответствовало его хвастливому тону. Пожилая женщина за соседним столиком с неодобрением поглядывала на него. Казалось, она вот-вот одернет не в меру расшумевшегося юнца, но что-то останавливало ее. Видимо, пугала его ярость. А вдруг он из тех дебоширов, что опрокидывают в кафе столы и стекла бьют?!

Пластинка кончилась, к автомату больше никто не подходил. Алан вертел в руках меню, озираясь по сторонам.

— Для пятницы народу негусто, верно?

— Многие сели на пособие. У людей сейчас денег нет. Иной раз заглянет кто-нибудь на часок перед закрытием, но больше-то все дома сидят.

Алан погасил сигарету в пепельнице.

— Прямо морг. Ладно, пошли.

Они допили пиво и вышли. Стоявшая у стойки парочка тут же пересела за их столик. Женщина за соседним столиком оглядела юношу и девушку с головы до ног. У девушки обручальное кольцо. Юноша в приличном костюме. Женщина улыбнулась. Эти куда симпатичнее тех двоих парней.

Когда они проходили мимо автостоянки, Алан вдруг дернул на себя дверцу машины. Мик подумал, что это он просто так, из озорства, но, увидев, что его приятель настойчиво пытается открыть машину, спросил: