Эжен Ионеско - Между жизнью и сновидением [Собрание сочинений: Пьесы. Роман. Эссе]

Полицейский (Шуберту) . Скажи хоть, что ты чувствуешь? Твои впечатления… Ну?

Мадлена (полицейскому) . Дорогой, по-моему, будет лучше, если остаток вечера мы проведем в кабаре…

Шуберт. Блаженство… тоска… боль… покой… Избыток сил… опустошенность… Безнадежная надежда… Я чувствую себя сильным… слабым… чувствую себя плохо… хорошо… но главное, я чувствую себя, себя, себя…

Мадлена (полицейскому) . Он противоречит сам себе.

Полицейский (Шуберту) . Дальше, дальше! (Мадлене.) Простите, дорогая, одну минутку…

Шуберт (вскрикивает во весь голос) . Неужели все исчезнет? Исчезло! Кругом тьма. Осталась лишь одна едва трепещущая искорка…

Мадлена (полицейскому) . О дорогой, это просто какое-то издевательство.

Шуберт. Последняя искорка…

Занавес на малой сцене закрывается .

Мадлена (аплодируя) . Примитив. Придумали бы что-нибудь более занимательное… или, по крайней мере, более познавательное, а так — ни то ни се…

Полицейский (Шуберту, которого уже скрыл занавес) . Нет, нет! Еще не всё! (Мадлене.) Он заблудился. Надо вернуть его на правильный путь.

Мадлена. Вызовем его на бис.

Они аплодируют. На миг из-за занавеса высовывается голова Шуберта и снова скрывается .

Полицейский. Шуберт! Шуберт! Шуберт! Пойми же, надо найти Малло! Это вопрос жизни и смерти. Это твой долг. От тебя зависит судьба человечества. Это не так трудно, только вспомни, вспомни, и все опять прояснится. (Мадлене.) Он забрался слишком глубоко. Надо, чтобы он поднялся… немного… в наших глазах.

Мадлена (робко, полицейскому) . Кажется, он все-таки чувствовал себя неплохо.

Полицейский (Шуберту) . Ты здесь? Ты здесь?

Маленькая сцена убрана .

Шуберт появляется с другой стороны .

Шуберт. Я роюсь в своих воспоминаниях.

Полицейский. Перебирай их по порядку.

Мадлена (Шуберту) . Перебирай по порядку. Слушай, что тебе говорят.

Шуберт. Вот я снова выбрался наверх.

Полицейский. Отлично, дружище, отлично.

Шуберт (Мадлене) . Помнишь?..

Полицейский (Мадлене) . Видишь, дело сразу пошло на лад.

Шуберт. Онфлёр… Синее-синее море… Или нет… Это был Мон-Сен-Мишель… нет… Дьепп… нет, там я никогда не был… Канн… тоже нет…

Полицейский. Трувиль, Довиль…

Шуберт. Там я тоже никогда не был.

Мадлена. Там он тоже никогда не был.

Шуберт. Кольюр. Там еще есть такой храм, прямо в море, и кажется, будто его уносит волнами.

Мадлена. Это тебя, кажется, куда-то уносит.

Полицейский (Мадлене) . Оставь при себе свои дурацкие каламбуры.

Шуберт. Монбельяром и не пахнет.

Полицейский. Точно: его прозвище — Монбельяр. А говоришь, не знаешь его!

Мадлена (Шуберту) . Вот видишь!

Шуберт (удивленно) . Надо же, в самом деле… ну и ну…

Полицейский. Ищи в других местах. Какие там еще есть города?..

Шуберт. Париж, Палермо, Пиза, Берлин, Нью-Йорк…

Полицейский. Равнины, горы…

Мадлена. Только гор нам еще и не хватало…

Полицейский. Эти… как их там?.. Анды! Ты там бывал?

Мадлена (полицейскому) . Что вы, мсье, никогда в жизни…

Шуберт. Нет, но я достаточно знаком с географией, чтобы…

Полицейский. Выдумывать ничего не надо. Надо найти Малло на самом деле. Ну же, дружище, еще чуть-чуть…

Мадлена. Еще чуть-чуть.

Шуберт (с видимым усилием), Малло с двумя «эль», Монбельяр с одним «эль», с одним «эль», с двумя «эль»…

На противоположном конце сцены возникает высвеченный прожектором портрет того же человека (или тот же актер, на усмотрение режиссера), что появлялся раньше, с номером на груди: в руках у него альпеншток и веревка или лыжи. Несколько секунд спустя он исчезает .

Шуберт. Переплываю океан с морским течением. Высаживаюсь на испанском берегу и направляюсь к французской границе. Таможенники отдают мне честь. Нарбонна, Марсель, целебноводный Экс, Арль, Авиньон со всеми своими святейшими папами, святыми отцами, папскими туфлями и дворцами. Вдали высится Монблан.

Мадлена (все время исподтишка старается помешать полицейскому и воспрепятствовать новому путешествию Шуберта), Он окружен дремучим лесом.

Полицейский. Ничего, вперед!

Шуберт. Вступаю в лес. Как тут свежо! И как темно — разве уже вечер?

Мадлена. Это лес такой густой.

Полицейский. Не бойся!

Шуберт. Я слышу плеск ручьев. Птицы задевают меня крыльями. Трава по пояс. И ни тропинки, ни дорожки. Мадлена, дай мне руку.

Полицейский (Мадлене), Не давай ни в коем случае.

Мадлена (Шуберту) . Не дам, он не велит.

Полицейский (Шуберту) . Ты должен выбраться сам! Посмотри наверх!

Шуберт. Вижу солнце над вершинами деревьев. И синее небо. Быстро иду вперед — и ветви передо мной расступаются. Где-то рядом стучат топорами и насвистывают дровосеки…

Мадлена. А может, и не дровосеки…

Полицейский (Мадлене) . Молчи!

Шуберт. Иду на свет. Вышел из лесу… к какой-то розовой деревушке.

Мадлена. Мой любимый цвет…

Шуберт. С низкими домиками.

Полицейский. Кого-нибудь видишь?

Шуберт. Еще слишком рано. Все ставни закрыты. На площади пусто. Только колодец и статуя. Я бегу, и мои сабо гулко стучат по камням…

Мадлена (пожимая плечами) . Ты что, в сабо?!

Полицейский. Давай-давай. Ты почти у цели. Вперед!

Мадлена. Давай-давай. Вперед-вперед.

Шуберт. Вышел на равнину. Она плавно повышается. Иду вперед. И вот я у подножия горы.

Полицейский. Дальше.

Шуберт. Карабкаюсь вверх. Тропа очень крутая, приходится карабкаться на четвереньках. Лес позади. Деревушка внизу. Лезу выше. Справа озеро.

Полицейский. Лезь еще выше.

Мадлена. Лезь, говорят тебе, еще выше, если, конечно, можешь. Если можешь!

Шуберт. Какая крутизна! Кругом одни камни да колючки. Миновал озеро. Показалось Средиземное море.

Полицейский. Еще, еще выше! Лезь!

Мадлена. Ну лезь, раз велят!

Шуберт. Пробежала лисица, это последний зверь. Пролетела сова. И все, птиц больше нет. Ручьев тоже нет… Не видно никаких следов… Не слышно эха… Обозреваю горизонт.