Эжен Ионеско - Между жизнью и сновидением [Собрание сочинений: Пьесы. Роман. Эссе]

— Дайте все это Жозетте, — говорит прислуге папа. — Пусть она позавтракает, а потом приведите ее к нам.

Прислуга подхватывает девочку. Жозетта вопит. Однако она сластена и утешается на кухне: она съедает мамин джем, папино варенье и обе родительские булочки; потом выпивает фруктовый сок.

— Ну ты и обжора! — восклицает прислуга. — Глаза завидущи, а брюхо и того пуще!..

И чтобы девочка не заболела, прислуга сама выпивает родительский кофе, съедает яичницу, ветчину, а также рисовую кашу с молоком, которая осталась со вчерашнего дня.

Тем временем папа и мама крепко засыпают. Но ненадолго. Прислуга уже вводит Жозетту в родительскую спальню.

— Папа! — говорит Жозетта. — Жаклин (так зовут прислугу) съела твою ветчину.

— Ничего страшного, — говорит папа.

— Папа! — говорит Жозетта. — Расскажи мне что-нибудь.

И пока мама спит, потому что она очень устала от вчерашнего празднества, папа рассказывает Жозетте такую историю.

— Жила-была маленькая девочка по имени Жаклин.

— Как наша Жаклин? — спрашивает Жозетта.

— Да, — отвечает папа, — но это была не Жаклин. Это была Жаклин, которая была маленькой девочкой. Ее маму звали госпожа Жаклин. Папу маленькой Жаклин звали господин Жаклин. У маленькой Жаклин было две сестренки, и ту и другую звали Жаклин, и два маленьких двоюродных брата, которых звали Жаклинами, и две двоюродные сестры по имени Жаклин, а также тетя и дядя, тоже Жаклины. У дяди и тети по имени Жаклин были друзья, их звали господин и госпожа Жаклин, и у них была маленькая дочка по имени Жаклин и маленький мальчик по имени Жаклин, а у девочки были куклы, три куклы, которых звали Жаклин, Жаклин и Жаклин. А у мальчика был приятель по имени Жаклин, и деревянные лошадки Жаклины, и оловянные солдатики, которые звались Жаклинами. Однажды маленькая Жаклин с папой Жаклином, с братиком Жаклином и с мамой Жаклин отправились в Булонский лес. Там они встретили своих друзей Жаклинов с их дочкой Жаклин и сыном Жаклином, с оловянными солдатиками Жаклинами и куклами по имени Жаклин, Жаклин и Жаклин…

Пока папа рассказывает свою историю маленькой Жозетте, появляется прислуга.

— Сударь, вы сведете вашу малышку с ума! — говорит она.

Тогда Жозетта говорит прислуге:

— Сведи меня на рынок, Жаклин (я ведь уже сказал, что прислугу звали Жаклин).

И вместе с прислугой Жозетта отправляется за покупками.

Папа и мама снова засыпают, потому что они очень устали, ведь они были накануне в театре, в ресторане, в кукольном театре и опять в ресторане.

В одной из лавок, куда Жозетта зашла вместе с прислугой, она встречает маленькую девочку, которая зашла туда со своими родителями.

— Поиграем? — спрашивает Жозетта. — Как тебя зовут?

— Жаклин, — отвечает девочка.

— Знаю, — говорит ей Жозетта, — твоего папу зовут Жаклином и твоего младшего брата зовут Жаклином, и твою куклу зовут Жаклин, и твоего дедушку зовут Жаклином, и твой дом зовут Жаклином, и твой ночной горшок зовут Жаклином…

Бакалейщик, бакалейщица, мама девочки, а также все покупатели, которые находились в это время в лавке, поворачиваются к Жозетте и смотрят на нее во все глаза.

— Не обращайте внимания, — спокойно говорит прислуга, — и не удивляйтесь: такие дурацкие истории рассказывает ей отец.

Этим утром папа Жозетты проснулся ни свет ни заря. Он хорошо выспался, потому что накануне вечером не ходил в ресторан и не ел кислой капусты. К тому же он не заглядывал на рынок, где угощают луковым супом. Более того, он даже дома не притрагивался к кислой капусте. Ему запретил доктор. У папы диета. И поскольку вечером он был очень голоден, то лег пораньше, — как говорится, «кто спит, тот сыт».

Жозетта постучалась к родителям. Мамы не было. Ее не было в постели — может, она была под кроватью, а может быть, в шкафу, но шкаф был заперт на ключ. Поэтому Жозетта не могла увидеть маму.

Жаклин, прислуга, сказала Жозетте, что уже добрый час, как ее мама ушла, потому что вчера легла спать пораньше: она не ходила в ресторан, не ходила в кукольный театр, не ходила просто в театр и не ела кислую капусту.

Жаклин, прислуга, сказала Жозетте, что ее мама вышла из дому с розовым зонтиком, в розовых перчатках, в розовых туфлях, в розовой шляпке с цветами, с розовой дамской сумочкой, в которой лежало зеркальце, она была в красивом платье в цветочек, и в плаще в цветочек, и в чулках в цветочек, и с букетом цветов в руке, потому что она большая кокетка, у нее даже глаза как два цветка. И рот как цветок. И маленький розовый носик как цветок. И волосы как цветы. И цветы в волосах.

Тогда Жозетта отправляется в папин кабинет. Папа звонит по телефону, курит и разговаривает в трубку. Он говорит: «Алло, сударь, алло, это вы?.. Я ведь вам уже говорил, чтобы вы мне больше никогда не звонили. Сударь, вы меня утомляете. Сударь, у меня нет ни секунды времени».

Жозетта спрашивает у папы:

— Ты говоришь по телефону?

Папа кладет трубку.

— Это не телефон, — говорит папа.

— А вот и телефон, — отвечает Жозетта. — Мама сказала, что это телефон. И Жаклин сказала, что это телефон.

— Твоя мама и Жаклин ошибаются, — отвечает папа. — Твоя мама и Жаклин вовсе не знают, как это называется. Это называется сыром.

— Это называется сыром? — переспрашивает Жозетта. — Что ж, пускай это будет сыр.

— Ну да, — говорит папа, — потому что сыр не называется сыром, он называется музыкальной шкатулкой. А музыкальная шкатулка называется ковром. А ковер называется лампой. А потолок называется паркетом. А паркет называется потолком. А стена называется дверью.

И папа объясняет Жозетте правильные значения слов. Стул — это окно. Окно — это ручка с пером. Подушка — это хлеб. Хлеб — это коврик перед кроватью. Ноги — это уши. Руки — это ноги. Голова — это зад. Зад — это голова. Глаза — это пальцы. Пальцы — это глаза.

И вот Жозетта говорит, как ее научил папа.

— Я смотрю в стул и откусываю подушку, — рассказывает она. — Открываю стену и иду на ушах. У меня десять глаз, чтобы ходить, и два пальца, чтобы смотреть. Я сажусь головой на пол. А задом на потолок. Когда я ела музыкальную шкатулку, я намазывала варенье на коврик перед кроватью, и было очень вкусно. Папочка, возьми окно и нарисуй мне картинки.

Жозетта сомневается:

— А как называются эти картинки?

— Картинки? — переспрашивает папа. — Какие картинки?.. Нельзя говорить «картинки», нужно говорить «картинки».

Входит Жаклин. Жозетта бросается к ней и кричит:

— Жаклин, ты слышала? Картинки это не картинки, картинки это картинки!

— Ох, очередные глупости ее папаши! — сокрушается Жаклин. И добавляет: — Нет, моя девочка, картинки не называются картинками, они называются картинками.